Жить всё труднее
Шрифт:
– Господа, - произнесла она, опускаясь на стул.
– Где?
– Отмель хрипло хохотнул.
Омут медленно приподнял бутылку и глянул на подельника с откровенным презрением.
Но Борферо, голосом ласковым и рассудительным, продолжала гнуть свою линию.
– Вы говорили, что ваши... работодатели были бы весьма признательны, если бы я раздобыла... Ну, вы упомянули некую вещь.
Оба северянина оживились и подались вперед, будто на ней было что-то написано. Омут кинул на пол пустую бутылку, которая покатилась
– Весьма и весьма признательны, - сказал он.
– А на какую часть моего долга может распространиться их признательность?
– На весь.
Борферо почувствовала легкий зуд. Свобода. Да неужели? Прямо здесь, в ее кармане? Но она не могла позволить какой-либо оплошности сыграть злую шутку. Чем больше ставка, тем больше осторожности требуется.
– Мой долг будет списан?
– Насмерть, - наклонился Отмель, чиркнув мундштуком трубки по заросшему щетиной горлу.
– Насмерть!
– прорычал его брат, приближаясь с другой стороны.
Ей никогда не нравилось лицезреть покрытые шрамами рожи отребья и убийц рядом с собой. Даже их близкое дыхание выводило из равновесия.
– Отлично!
– пискнула Борферо, кладя сверток на стол.
– Тогда я немедленно отменяю проценты по платежам. А вы, будьте любезны, передайте мое почтение вашим... работодателям.
– Само собой!
– Отмель не столько улыбнулся, сколько оскалил острые зубы.
– Хотя, думаю, твое почтение им до одного места.
– Ничего личного, - Омут не улыбался.
– Просто наши работодатели не заморачиваются по мелочам.
– Жить все труднее, - глубоко вздохнула Борферо.
– А когда было иначе?
– Омут поднялся и сграбастал сверток здоровенной лапой.
Когда Омут шагнул в ночь, прохладный воздух ударил его, как пощечина. В Сипани нет ничего приятного, хотя иногда в него приходится возвращаться.
– Должен признаться, - откашлялся и сплюнул он.
– Я слегка перебрал.
– Точно, - согласился Отмель, отрыгиваясь и вглядываясь в туман. По крайней мере, мгла слегка развеялась. Ну, достаточно неплохо для этого города, напоминающего ад.
– Замечу, не самое правильное решение, когда ты на работе.
– Ты прав.
– Омут попытался рассмотреть добычу, насколько позволит слабое освещение.
– Кто знал, что это свалится на наши головы?
– Только не я... Мы же по одной, - нахмурился Отмель.
– Или... не по одной?
– Мы собирались по одной, - сказал Омут.
– За одной кружкой обычно тянутся еще и еще.
– Отмель напялил дурацкую, уродливую шляпу.
– Прогуляемся до берега, а?
– В этой шляпе ты выглядишь, как поганый засранец.
– Ты, братишка, помешан на внешности.
Омут зашипел в ответ.
– А этого в самом деле хватит, чтобы перекрыть долг этой женщины, как думаешь?
– Сейчас, может быть. Но ты же знаешь, как бывает. Если один раз задолжал, то выплачиваешь всю жизнь.
Омут снова плюнул и зашагал вперед со свертком в руке, пока переулок особо не шатался. Он не собирался прятать добычу в карман, откуда его мог вытащить какой-нибудь говнюк. Сипани кишит ублюдками-карманниками. В последний раз, когда он приезжал сюда, какая-то сволочь сперла его носки, и северянин растер ноги до кровавых водянок, возвращаясь домой. Кто ворует носки? Проклятые стирийские ублюдки... Поэтому ценную вещь лучше не выпускать из рук. И пускай эти говнюки попробуют ею завладеть.
– И кто из нас засранец?
– бросил вслед Отмель.
– Берег в другую сторону.
– Только мы не собираемся на берег, - рявкнул Омут через плечо.
– Мы должны кинуть это в колодец в старом дворе по соседству.
– Мы?
– Отмель поспешно догнал его.
– Кинуть?
– Нет, придурок, это я так шучу.
– Почему в колодец?
– Потому, что он так решил.
– Кто решил?
– Бугор.
– Маленький бугор или большой бугор?
Даже будучи хорошенько поддатым, Омут сообразил говорить потише.
– Лысый бугор.
– Вот дерьмо...
– охнул Отмель.
– Лично?
– Лично.
– Как это было?
– спросил Отмель после недолгого молчания.
– Это было более чем страшно. Спасибо, что напомнил.
Теперь повисла тишина, прерываемая лишь шарканьем сапог по мокрой мостовой.
– Лучше бы мы не ввязывались в это гребаное дело, - нарушил молчание Отмель.
– Прими мои искренние благодарности, - ответил Омут.
– Ты просто сраный провидец. Гребаных дел следует избегать всегда и везде, да?
– Ну, мы-то стараемся изо всех сил. Только иногда ты вляпываешься в них без выбора. Потому я и говорю, что нам лучше не ввязываться.
– Отмель понизил голос до шепота.
– Знаешь, что лысый бугор сказал в прошлый раз?
– Что ты шепчешь? Его же здесь нет.
– А я не знаю, - Отмель закрутил головой.
– Да нет его, нет, - Омут потер виски. Однажды он прибьет брата - слишком уж он трусливый.
– Я отвечаю, нет.
– А вдруг есть? Надо всегда думать, что он где-то рядом.
– Может, ты заткнешься хотя бы на сраное мгновение?
– Омут поймал Отмеля за грудки и сунул сверток ему в лицо.
– Болтаешь, как проклятый...
Он очень удивился, когда между ними проскользнула темная фигура и ладонь его опустела.
Киам мчалась, словно от скорости зависела ее жизнь. Ну, если разобраться, то зависела напрямую.
– Хватай его, черт подери!
– орали северяне, шаркая и топая по переулку. Не слишком быстро, но, как на ее вкус, то лучше быть от них гораздо дальше.