Жития Святых. Месяц декабрь
Шрифт:
Услышав такие слова областеначальник с яростью воскликнул:
— Я и слышать не хочу о твоем безбожном поступке. Тогда святая с усмешкой ответила:
— Удивляюсь твоему разуму, судья. Как ты можешь называть мой поступок — безбожным поступком. Если б в тех бездушных идолах было хоть одно чувство или одна какая-нибудь сила, то что помешало бы им освободиться из рук разрушителей их, или отомстить разрушителям, или, наконец, кричать и просить помощи от вас? А они даже не знают сами о себе, не знают, что с ними делается.
Прерывая речь святой, судья сказал:
— Божественный царь наш повелел тебе — отложив все лишние разговоры, сделать одно из двух: или согласиться на жертвоприношение богам или погибнуть злою смертью.
Святая отвечала на это, что умереть за Христа не значит погибнуть, но — войти в жизнь вечную.
Увидев, после долгого разговора, что святая непреклонна, областеначальник доложил об этом царю. Диоклитиан в великом гневе стал раздумывать, что бы сделать со святою Анастасиею. Кто-то из приближенных посоветовал царю передать ее Ульпиану, жрецу Капитолийскому[764], чтобы он уговорил ее отречься от Христа или принудил муками, или, если она не покорится, казнил бы ее смертью, и если после нее останется какое имущество, взял бы его в Капитолии. Этот совет понравился царю, и он передал святую Анастасию Ульпиану, верховному жрецу всех богов.
Ульпиан с честью привел ее к себе в дом, рассчитывая уловить ее скорее лестью, чем угрозами. После долгих ласковых уговоров он предложил ей на выбор противоположные предметы, заключавшие в себе все великолепие мира и всевозможные орудия мучений, разместив все это друг против друга: с одной стороны драгоценные камни, а с другой обоюдоострые ножи; здесь — золотые ложа, украшенные драгоценной хрустальной отделкой, а там — железные раскаленные одры, наполненные горящими углями; здесь — монисты[765], серьги, разные золотые и жемчужные уборы, а там оковы, вериги и железные узы. Здесь светлые зеркала и всевозможные женские наряды, а там железные гребни и рогатины, назначенные для того, чтобы рвать тело. С одной стороны драгоценные одеяния, с другой осколки и деревянные опилки, которыми мучители обыкновенно растравляли раны, нанесенные мученикам.
К чему поступил так этот коварный и лукавый человек? К чему положил он против предметов роскоши — предметы истязаний и мук, против радующих — наводящие уныние и против ласкающих — предметы ужасные? Для того, чтобы одними прельстить или другими устрашить невесту Христову. Но она ни на что не обращала внимания: не желала она ничего, что тешит, не боялась и не хотела бежать от предметов, наводящих скорбь и уныние, и с большею охотою смотрела на орудия мучительства, чем на женские уборы. Таким образом, с окаянным случилось то, что говорит пророк: "солга неправда себе" (Пс. 36:12), — и коварный жрец, не предчувствуя, устроил все на свое посрамление и стыд; ибо Анастасия показала тогда еще большее мужество и любовь ко Христу, так что обнаружилась вся суетность коварного умысла языческого жреца и тщетность его лукавства. Когда он сказал святой:
— Выбери себе с обеих сторон то, что хочешь.
Она, посмотрев на разложенные перед нею предметы роскоши и драгоценности, сказала:
— Все это, диавол, твое и работающих на тебя, с которыми ты и будешь при этом в вечной погибели.
Посмотрев же на вериги и орудия мук, святая Анастасия произнесла:
— Окруженная этими предметами, я стану прекраснее и угоднее вожделенному жениху мою — Христу. Это я выбираю, а то отвергаю, это люблю ради возлюбленного Господа моего, а то ненавижу.
Тогда жрец, щадя ее и не теряя надежды, что она изменит свое желание, дал ее три дня на размышление. Но мученица, опечалившись, сказала:
— Зачем отлагать? Отчего ты не хочешь мучить меня теперь же? Ничего другого ты от меня не услышишь, как только то, что я говорю теперь: я не принесу жертвы твоим богам, не исполню воли твоей и твоего царя; а принесу жертву хвалы Царю веков, Единому бессмертному Богу моему, за Которого я полагаю мою душу. Мучения же, которыми ты грозишь, презираю, так как ничего не желаю приобрести, как только одного Христа, в Котором — жизнь вечная.
Жрец спросил ее:
— Неужели и ты избираешь себе смерть, подобную Христовой?
Мученица, услышав о смерти Христовой, исполнилась радости и сказала:
— Аминь, аминь! Да будет так со мною, Христос, Царь мой!
Жрец спросил:
— Что значит это слово — "аминь"?
Святая отвечала:
— Ты не достоин ни понимать, ни произносить это слово[766]. Никто из разумных людей не вливает драгоценное миро в гнилой сосуд.
Тогда Ульпиан приказал отвести святую Анастасию на три дня к знакомым ей женщинам, бывшим когда-то ее соседками и подругами, чтобы они уговорили ее вернуться к отеческим богам. Чего только ни делали те лукавые и нечестивые женщины! Каких советов, каких ласковых и приятных для женщин слов не нашептывали они Анастасии, напоминая ей о красоте и сладости мира! Но святая была как глухая, которая не слышит, и как немая, не отверзающая уст своих. В те три дня она не приняла ни пищи, ни пития в уста свои, но непрестанно в сердце своем взывала к Жениху своему Христу. Через три дня верховный жрец Ульпиан, видя, что святая Анастасия была тверда в исповедании веры, как столп непоколебимый и гора неподвижная, осудил ее на муки. Но сперва этот окаянный человек, уязвленный ее красотою, желал осквернить чистую голубицу Христову своею нечистотою. Однако, когда сей нечестивец хотел прикоснуться к ней, он вдруг ослеп, страшная боль сжала ему голову, и, как безумный, он вопил и взывал к своим богам, прося помощи. Он приказал нести себя в идольский храм, надеясь получить помощь от тех, кому служил, но, вместо помощи, получил большой вред, и вместо жизни — смерть, ибо он изверг свою злобную душу и переселился к своим богам — в ад. Слух об этом чуде распространился среди многих, а святая мученица Анастасия осталась свободною. Выйдя оттуда, она отправилась к вышеупомянутой духовной сестре своей Феодотии, все еще пребывавшей в доме градоначальника Левкадия, и рассказала ей подробно обо всем, что она претерпела, и о том чуде, которое через нее совершил Бог, показав над ней милость Свою. Вскоре после того возвратился и Левкадий из Вифинии. Он опять принялся за старое и по-прежнему старался то ласками, то угрозами склонить Феодотью к двум беззакониям — поклониться его нечестивым богам и вступить с ним в постыдный и ненавистный для нее брак. Наконец, истощив все свои усилия и видя, что ни в чем успеть не может по причине пребывания здесь Анастасии, жестокий воспылал еще большим гневом: он сковал и предал Анастасию суду, а Феодотью с ее детьми послал связанной в Вифинию к анфипату Никитою[767], рассказав ему в письме все касающееся Феодотии.
Когда блаженная Феодотия была приведена к этому проконсулу, то последний, при допросе, стал грозить ей муками. На это старший сын Феодотии, по имени Евод, небольшой мальчик, сказал проконсулу:
— Мы, судья, не боимся мук, которые дают телу нетление, а душе бессмертие. Боимся же мы Бога, Который может и душу и тело погубить в геенне огненной.
Судья, услышав такие речи, приказал тут же, при матери, бить отрока розгами до крови. Мать, смотря на это, радовалась и укрепляла своего сына Божественными словами, убеждая его мужественно претерпевать всякое страдание. После этого истязания Феодотью отдали одному бесстыдному человеку, по имени Гиртак, чтобы тот осквернил ее. Но едва тот, приблизясь к целомудренной рабе Божией, хотел прикоснуться к ней, как увидел стоящего возле нее светлого юношу, который, грозно на него посмотрев, ударил его в лицо так сильно, что он был окровавлен. Это чудо ясно видел и анфипат, но вместо того, чтобы познать Бога, хранящего чистоту целомудренных, он обезумел еще больше, приписывая это чарам волхвования. Он велел разжечь как можно жарче печь и бросить в нее мать с тремя детьми. И святая Феодотия с благословенными плодами чрева своего сделалась жертвою благоприятною Богу: она скончалась в огне[768].
В это время святая Анастасия содержалась в оковах у иллирийского игемона.
Этот человек был корыстолюбив, и услышав, что Анастасия владеет большим богатством, велел тайно привести ее к себе и сказал ей:
— Я знаю, что ты богата и имеешь много денег и имений. При этом ты держишься веры христианской, чего и сама не скрываешь. Исполни же заповедь своего Христа. Который повелевает вам презирать все богатства и быть нищими. Уступи мне богатство твое и сделай меня наследником твоего имения. Сделав так, ты получишь двойную выгоду: исполнишь заповедь Христа и, освободившись из наших рук, будешь безбоязненно и невозбранно служить своему Богу.
Премудрая Анастасия благоразумно ответила на это:
— В Евангелии есть слово Господа моего: "продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах" (Мф. 19:21). Кто будет настолько безумен, чтобы дать тебе, богатому человеку, то, что принадлежит нищим? Кто будет настолько не рассудителен, чтобы дать тебе, утопающему в роскоши и живущему в сладостях и в самоуслаждении, пищу нищих? Если я увижу тебя алчущим и жаждущим, нагим и больным и брошенным в темницу, тогда я сделаю для тебя, как надобно, все повеленное нам Христом: напитаю тебя, напою, одену, посещу, послужу, помогу, подавая тебе все нужное (Мф. 26:34–45).