Живая душа
Шрифт:
Конец нашему походу настал далеко не сразу, вначале мы посетили жилище господина старшего стражника, и маг изъял у него мой кастет. Затем снова отмерили пешочком приличное расстояние, оказав честь своим визитом кухне, где господин Хайдур заказал завтрак на двоих и «тот великолепный напиток из западного Верианта, дорогая Деноза». Кухарка кивнула белоснежным головным убором и коротко распорядилась в сторону кухонной старухи. И мы наконец-то целеустремлённо потопали к небольшому домику с мансардой, стоящему несколько в стороне от господского дома.
— Ты не откажешься позавтракать со мной,
— Честно сказать, господин Хайдур, мы с Мунисой уже позавтракали своими продуктами, — промямлила я.
— Да? Ну это ничего. Ещё ни один ребёнок не умер от того, что позавтракал дважды. Входи.
Дверь заскрипела, открываясь во всю ширину, и я застыла на пороге, обозревая пространство прихожей, оказавшейся небольшим холлом. Освещение дают четыре окна, расположенные по обе стороны от входа, полупрозрачные стёкла смягчают резкий свет утра, напротив двери небольшой камин. Два деревянных кресла тёмного дерева, украшенных подушками, стоят по обе стороны от камина — картина, привычная взгляду по европейским кинолентам, вот вам и привет из родных мест. Не хватает только Шерлока Холмса, доктора Ватсона, пледов, коньяка и трубок. И небольшого столика.
Меня мягко подталкивает в спину господин Хайдур, и я перешагиваю порог, одновременно разворачиваясь к магу лицом.
— Нравится?
— Очень уютно, господин маг. И ничего лишнего.
— Мне приятно, что ты оценила убранство, дитя. Что означает твоё имя?
— Не знаю, господин Хайдур, так меня назвал хозяин таверны.
— В общих чертах твоя история мне известна. Сейчас позавтракаем и поговорим более обстоятельно. Не возражаешь?
Впервые за много дней кто-то интересуется моим мнением. Меня не трясут, не швыряют на землю, не волокут незнамо куда, заломив руки за спину. Но даже такой тормоз, как я, способен понять — расслабляться нельзя. Доверять в этом гадючнике нельзя никому, ибо здесь у меня друзей нет. Возможно, их тут и быть не может.
Мягко стелет господин маг… однако, не слишком красивое, но очень живое лицо его отражает искреннюю заинтересованность феноменом, этой странной девчонкой, так легко справившейся с домоправительницей. Маг спокоен, ненавязчиво предупредителен — совсем, как мужчины моего мира из тех, что воспитаны в хороших семьях. А вот его (а теперь и мой) принципал не особенно заморачивается вежливостью по отношению к бродяжке. И вряд ли бы я оказалась в имении господина Наварга, если бы не странные способности к преобразованию металла и, возможно, способности к хладнокровному, на первый взгляд, убийству себе подобных. Да и вы, господин маг, не снизошли бы до беседы с замарашкой и уж точно не расщедрились на завтрак.
Поднимаю глаза на собеседника. Маг доброжелательно улыбнулся, отсылая меня приглашающим жестом к правому креслу. Вежливо наклоняю голову и марширую в указанном направлении, но усаживаться не тороплюсь, сначала пусть займёт своё место господин маг — такова здешняя вежливость подчинённого по отношению к начальству.
— Ты учтива, дитя. И явно получила хорошее воспитание.
Что есть, то есть, воспитание моё можно назвать прекрасным, как и образование, но посторонним знать это вовсе не обязательно. Ответа на высказывание хозяина дома не требуется, поэтому я молчу, устремив взгляд на медальон моего визави. Интересный рисунок выбит на немаленьком кругляше — хищная птица, распростёршая крылья над поверженным фантазийным персонажем. А персонаж напоминает крылатого кота, не менее хищного, чем птица. Надо ли понимать так, что это здешний симаргл? Был такой мифологический персонаж на планете Земля — кошак с крыльями…
Старик устало вытягивает ноги к камину.
— Давай побеседуем, Экрима. Кто ты?
Еле сдерживаюсь, чтобы не скорчить гримасу. Опять за рыбу деньги! Сейчас ещё и этот добрячок будет выкручивать последние нервы, словно господина Наварга и его присных мне было мало. Я не обманываюсь на свой счёт, гримасу сдержать не удалось, а мимика у меня богатая, ведь не зря же бывшая кухарка господина Йарина норовила меня приласкать чем-нибудь тяжёлым и, как правило, поперёк спины и хорошо, если не по голове.
— Я тоже хотела бы знать, кто я… — голос до того усталый, что самой противно.
— Но ведь должна ты помнить хоть что-нибудь.
И как отвечать на такое утверждение? Пожимаю плечами — я всё сказала, желающие могут домысливать всё, что им заблагорассудится.
— Начни свой рассказ с момента осознания себя, если моя просьба тебя не затруднит.
— Зачем, господин маг? Ведь господин Наварг всё вам рассказал. Конечно, просьба необременительна, но я не вижу в ней смысла, извините за откровенность. Я рассказала всё, что помнила.
— Ты выражаешь мысли, как благородная госпожа, выглядишь, как простолюдинка, владеешь магической татуировкой и способна к магии металла. Ты легко и просто связала неприязнь Альбеты с попыткой отравить тебя и твою служанку, вынудила нашего владетеля разобраться в сложившемся положении и всего лишь позволила себе манипулировать двумя взрослыми мужчинами. Ты полагаешь, что это недостаточная причина для любопытства?
Дверь скрипнула и маг обернулся:
— Доброе утро, Янгус, а вот и завтрак!
Проворный слуга притащил невысокий столик, быстро сервировал завтрак и откланялся, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Завтрак закончился быстрее, чем мне хотелось бы. После десерта старый маг откинулся на спинку кресла и сделал повелительный жест «начинай». Мне только и оставалось, что опустить глаза под испытующим взглядом темно-серых глаз и начать рассказ, усталость и напряжение минуты лишили мой голос даже тени эмоций. Я перечислила и описала все события с момента появления в таверне и по настоящее время.
В отличие от господина Наварга вопросов старый маг не задавал, зато в продолжении повествования не сводил с меня внимательных глаз, активно шевелил пальцами и беззвучно, как мне в первое мгновение показалось, нашёптывал непонятный текст. Колдовал, надо полагать. Странный шёпот мешал сосредоточиться, иной раз голос отдавался гулким эхом в мозгу, словно колокол в пустом помещении, иногда слова шуршали на грани слышимости, как далёкий морской прибой, а чаще всего мерещились два голоса — мужской и женский. Однако слова не складывались в понятную речь, а звучали неузнаваемо, как малайский язык. И кстати, сам голос тоже не походил на человеческий.