Живая мишень
Шрифт:
Текс откинулся на спинку стула. Меж его потрескавшимися от солнца губами подрагивала незажженная сигарета.
— Да… Позвольте мне начать с самого начала. У нас было одно дело. Я имею в виду, у ДСБ было одно дело. В середине 90-х в Лондоне объявился серийный убийца. Большинство его жертв — молодые, привлекательные женщины. Продавщицы в магазинах. Проститутки. Мою команду привлекли к расследованию, когда он убил служащую госдепартамента. Одну девочку, которую он подцепил в пабе в Сохо.
— Как ее звали? — поинтересовался Конгрив.
— Элис Кернс. Штатная сотрудница невысокого уровня.
— Она была его последней жертвой?
— Да. Это был конец весны, 98-й год. Май.
— Американка, я так полагаю.
— Вообще-то да. Единственная американка, которую он убил. А почему ты спрашиваешь?
Конгрив погладил свои усы, не ответив на вопрос.
— Так, значит, человек, которого вы подозревали в организации убийств в штате Мэн и на которого указал молодой полицейский перед смертью, был подозреваемым в этих лондонских серийных убийствах?
— Да.
— Понятно. И почему же этот Гиена, как вы его называете, получил столь неблагозвучное прозвище?
— Из-за его смеха, — сказал Паттерсон.
— Я не понимаю.
— Видеозаписи, которые были найдены в его пентхаусе на Парк Лэйн, после того как он исчез. На каждой пленке убийца был одет в изношенный черный кафтан. Он был очень осторожен и никогда не показывал своего лица. Но, ей-богу, слышали бы вы его смех. Он был похож на хрип или на вой гиены.
— Гиена был в кафтане, — проговорил Алекс. — Очевидно, араб.
— Определенно, — подтвердил Паттерсон его слова. — Мы очень близко подобрались к нему. Он был известной личностью в Лондоне, крупным бизнесменом. Но, так или иначе, мы сумели сохранить наши подозрения в тайне от прессы. Он понятия не имел, что мы сели ему на хвост. Никто не подозревал об этом.
— Как его имя? — спросил Хок.
— Сней бин Вазир, — ответил Паттерсон. — У него имелся паспорт гражданина Эмиратов, но он был во множестве стран. В Африке, в Индонезии…
— Да это же Паша! Паша Найтсбриджа! Мы с Кирпичом Келли однажды провели с ним в «Конноте» прекрасный вечер. Очень хорошо одетый парень. Воспитанный. Он хотел вступить в клуб «Неллс».
— Да. Это было в конце декабря, всего за несколько дней, до того как мы решили действовать. Накануне нового 99-го года команда наших парней пробралась в его пентхаус на Парк Лэйн по веревочной лестнице с вертолета вместе с коммандос парашютно-десантного подразделения. Но возникла одна маленькая проблема: этот человек исчез. Все говорило о том, что он был похищен. Он и его жена, Жасмин. В квартире были заметны следы борьбы. При этом мы обнаружили множество инкриминирующих его вещественных доказательств — фотографии жертв, кинопленки, личные вещи, сувениры на память.
— А не думали вы тогда, что этот серийный убийца мог иметь политические мотивы, Паттерсон? — спросил Конгрив.
— Нет. А почему я должен был так думать?
— Просто пришло в голову. Элис Кернс была последней жертвой, после гибели которой бин Вазир исчез. Она была также единственной американкой среди убитых женщин. Она работала на государственный департамент. Если я не ослышался, вы упомянули, что она работала в отделе по связям с африканскими государствами. Сдается
— Да. Как вы догадались?
— А другие — тоже были искалечены?
— Мм — нет. Только она была зверски убита.
— Хм. — Конгрив встал из-за стола и начал шагать по комнате, глубокомысленно пыхтя своей трубкой. — Пожалуйста, продолжайте, мистер Паттерсон. Все это чрезвычайно интересно.
— В личной видеоколлекции бин Вазира имелась еще одна ужасная пленка. На ней была запечатлена бомбежка наших посольств в Дар-эс-Саламе и Найроби. Вы помните, что… — он внезапно прервался и посмотрел на Конгрива. — Черт возьми, инспектор, мне кажется, что я только что понял, куда вы клоните. Африка!
— Да, — сказал Конгрив. — Посольства в Дар-эс-Саламе и Найроби находятся, конечно же, в Африке. Насколько я помню, эти теракты произошли летом 98-го?
— Да, седьмого августа. Мы потеряли одиннадцать человек в нашем посольстве в Дар-эс-Саламе. Двести тринадцать человек погибли в Найроби в тот же самый день. Это были первые террористические акты в противовес интересам США в Африке. Никто не подозревал тогда, что эти нападения были лишь началом войны.
— Нападения, которые произошли спустя два месяца после убийства этой девочки Кернс в мае того же года, — уточнил Конгрив, изучая лицо Паттерсона. — А эта Кернс… она имела доступ к файлам и информации посольства, нет? Я имею в виду архитектурные схемы, персонал, расписание мероприятий и так далее.
— Да, она имела доступ к подобной информации, инспектор. — Текс одобрительно кивнул, посмотрев на Конгрива с мрачноватой улыбкой. — Вот как он поступил. Он выудил из этой бедной девочки все, что ему было нужно, а потом убил ее и спланировал эти два нападения.
— Не расскажете ли подробнее о содержимом этих видеозаписей с терактами?
— Африканские кадры были, очевидно, отсняты из автомобилей, припаркованных неподалеку от наших посольств во время взрывов. На достаточном расстоянии, чтобы избежать повреждений. Причем еще один факт указывает на то, что съемка велась с приличного расстояния. Было отчетливо слышно, как смеется оператор, снимавший эти кадры. Особенно когда спасатели начали вынимать из-под обломков трупы.
Конгрив встал из-за стола, отчаянно пыхтя трубкой. Он задержал взгляд на Хоке и Паттерсоне, о чем-то размышляя.
— Я вот что хочу сказать, — произнес он наконец.
— Ну, так выкладывайте, — потребовал Паттерсон.
— Этот Сней бин Вазир совсем не маньяк, — заявил Конгрив. — Убийца, психопат — да. Жестокий и расчетливый. Но он не сумасшедший и не религиозный фанатик. Вы только вспомните, какой образ жизни он вел в Лондоне. Он, кажется, со страстью воспринял западную моду. Одежду, привычки, манеры. Кроме того, этот человек был, судя по всему, совершенно далек от политики. Можно так сказать — закоренелый капиталист. Вряд ли боевик террористической организации так стремился бы получить членство в «Неллс». Ни с того ни с сего он убивает молодую женщину, чтобы втайне от всех завладеть секретной информацией, а потом рушит американские посольства в Африке. Почему? А потом просто исчезает!