Живая вода времени (сборник)
Шрифт:
– Ну, понимаешь, – оправдывался домовой, – столько дел, столько дел, ведь мне невеста нужна, а какая невеста в плохой дом пойдет? Значит, надо дом поднять? Надо. А как его одному поднять? Вот была бы невеста, вдвоем проще. Но разве хорошая невеста в такой дом придет? Нет. А без невесты попробуй все подними. Столько хлопот, столько забот.
– Раз сейчас появился, значит дом, как я понимаю, поднят, – усмехнулся Тимофей, – на свадьбу, чай, пришел меня приглашать?
– Да я же, я же… дом еще плох, понимаешь?
– И как же ты его бросил?
– А война? – гневно крикнул Степанычев.
– Война? – заинтересованно
Правда, сначала после разговора со Степанычевым, Тимофей пытался и родителей поставить на защиту собак. Но родители, они родители и есть, на словах учат детей правде, благородству, смелости, а как до дела дойдет.
Когда Тимофей рассказал о мучителях собак, живущих за лесом, мама просто закудахтала:
– Тима, там же дом местного олигарха, бандита, богача. Его даже милиционеры боятся. Свяжись с таким, хорошо, если он нам только дом спалит.
– Можно об этом в газету написать, – неуверенно предложил папа, – но тоже опасно, хорошо бы об этом кто-нибудь другой написал, не из нашей семьи.
– Собаки должны сидеть на цепи и в наморднике, – задумчиво произнесла бабушка, которую саму в далеком детстве пугали соседским псом, когда она хулиганила. – Нечего им по улицам в одиночку шастать и солидных людей пугать. Преследовать надо, но не собак, а тех, кто их разводит, но не воспитывает, на улицы выпускает. Собак на цепь, хозяев в кутузку.
Что с родителей возьмешь? Они старые, ничего в современной жизни не понимают. А вот Петька и Маша сразу Тимофея поддержали.
– Надо поднять на ноги общественность, борцов за природу и права животных, – провозгласила серьезная, взрослая, тринадцатилетняя Маша. В демократической стране у собак есть права, и никто не смеет их нарушать!
– И где ты этих борцов найдешь? – ехидно осведомился Петька.
– Я пойду в лагерь к студентам и подниму их на борьбу.
Маше давно хотелось познакомиться со студентами, но она стеснялась. Они были умные, выглядели как взрослые, а она еще оставалась девочкой с курносым носом. Сама она знала, что умна, но как свой ум показать не, ведала. Пару, другую раз Маша приходила на студенческий пляж, стояла у входа на танцплощадку, но ее словно не замечали. Зато теперь такой повод возник для знакомства.
– Завтра же, Тимофей, мы пойдем с тобой к студентам.
– Подожди, – вспомнив ночных разбойников, Тимофей призадумался. – Скажи, Маша, а студентов на ночь спать запирают или они могут гулять, костры в лесу жечь?
– Как их можно запирать, они взрослые.
– А солдаты не взрослые?
– А причем здесь солдаты?
– При том, когда меня насильно спать засовывают, отец часто говорит, что вот заберут тебя, Тимофей, в армию, научишься спать по отбою.
– Студенты не солдаты.
– Так ты к ним одна сходи, у меня других дел много будет, я же командую.
– Не то, все не то…
– Что не то, Петька?
Черноволосый лобастый Петька упер руки в бока:
– Вы к студентам идите, а я бандитов буду тут ловить, я их от наших дач отважу.
– Но как?
– Разве я не знаю всех машин в поселке?
– Знаешь.
Тут надо сказать, что больше всего на свете Петька хотел получить права и ездить на машине. Почему? А кто его знает, может, и потому, что его непутевые родители ездили на такси или автобусе. То неведомо, но верно то, что Петька об автомобилях знал все, и в теории, и о каждой из машин дачного поселка.
– Так я что скажу, – Петька поднял перед лицом кулак, – вокруг поселка только одна чужая машина иногда крутится, наверняка она и есть бандитская, и я ее уделаю.
– Но как? – заинтересованно спросил Тимофей.
– Да, – Петька потер подбородок, – скаты там – гвоздем не проколешь, штык нужен. Вот если взять две доски и рычаг, и хороший булыжник.
– Петя, – возмутилась Маша, – так поступают только террористы и преступники. Нельзя уничтожать чужую частную собственность.
– А предупреждение послать бандитам можно?
– Можно.
– Вот этим я и займусь.
– А завтра вечером доложите мне об успехах! – приказал напоследок Тимофей.
Глава 6
Первое сражение
Вечером того же дня все занимались делами. Тимофей размышлял, строил планы компании, Степанычев закапывал припасы, прятал их в тайники, Маша перед зеркалом готовилась ко встрече со студентами, Пиф с Квинтом обходили соседских собак, созывая их на бой, а вот Петька пропал, словно испарился. Но перед тем как испариться, Петька обмотанный веревкой, как поясом, с пустым мешком из под цемента пришел к Тимофею и потребовал колеса от сломанного скейта.
Когда-то родители купили Тимофею детский скейт, детский – солидному гражданину, представляете? Вот скейт и сломался, зато колеса остались.
– Зачем они тебе? – поинтересовался Тимофей.
– Надо, надо, надо, – приплясывая от возбуждения, тараторил Петька. – Такое, ух, будет. Сам поймешь. А еще совок свой садовый дай.
– Но для чего?
– Давай. Сам поймешь. Давай, давай.
Тимофей вручил Петьке и совок, и обе оси с колесами, тогда-то Петька и испарился.
И именно в это время Пифу и Квинту удалось найти первых союзников, трех полуброшенных беспородных братьев – Дружка, Рыжика и Лесси. Два года назад родились они, будь они породой в мать, нашли бы им свои дома. Ан, нет. Хорошо еще, что хозяин их совсем не выгнал, разрешал ночевать под сараем на своем дворе, но кормил лишь их породистую мамашу. Зато Дружка, Рыжика и Леси подкармливало полпоселка. Но только летом, туго им зимой приходилось.
Именно они, три беспородных брата сразу решили вместе с Пифом и Квинтом противостоять злу. Почему-то породистые собаки, узнав об ужасе, убегали на свои участки за заборы, а рыжие братья на следующий день первыми вступили в бой. На самом деле не первыми, а вторыми, первым был Петька.
Машина с двумя злодеями, свернув с шоссе, мчалась по дороге к дачному поселку. Стояло раннее воскресное утро. Рыбаки и грибники уже разошлись, а остальные дачники еще и предпоследний сон не досмотрели, самое время собак ловить. Злодеи курили сигареты и гоготали над глупыми шутками друг друга. Как вдруг с пригорка, покрытого молоденькими березками, подпрыгивая на колесах от скейта, на дорогу выкатилось бревно. Завизжали тормоза. Машина, как вкопанная, встала перед бревном. Бранясь и сквернословя, злодеи распахнули дверцы, выскочили наружу, рванули к капоту. Тогда-то с ветвей березки, нависающих над ними, свалился мешок, до краев наполненный коровьим навозом. Мешок не только полностью наполненный, но еще и велосипедным насосом подкачанный, а посему так взорвавшийся., что свежим коровьим навозом. Ну, сами понимаете.