Живее всех живых (сборник)
Шрифт:
– Восемь из десяти случаев подобны вашему, а то и похлеще, – добавил Саша. – Наши-то, местные, привыкли, а иногородние прут как мухи на мёд. – И ловко запустил окурок в темноту.
Я понял, что это относится и к нам с Ингой, но Саша продолжал:
– Только мы ничего против не имеем, гостям рады. Да и туризм – штука прибыльная.
– А остальные два из десяти? – спросил я.
– Нейтральный полтергейст, – ответил Саша, залезая в машину. – Неодушевлённые предметы: вещи, мебель, посуда. Почти не опасно, одним словом. Или контакты с людьми,
– Что значит другого рода? – продолжал допытываться я.
– Без физического вреда здоровью.
– И кто ж эти «добрые» привидения?
Саша бросил на меня какой-то странный взгляд и отвернулся. Я непонимающе посмотрел на Юрия. Тот докуривал сигарету, глубоко затягиваясь и рискуя обжечь пальцы. Раздавив окурок носком ботинка, он развернулся и стал забираться во флаер, так и не удосужив нас ответом.
Мы в растерянности наблюдали, как Юрий устраивается в кресле. Когда в его кармане ожила рация, он, кажется, даже обрадовался этому.
– Седьмой на связи.
На этот раз удалось разобрать слова:
– Седьмой, вызывает база. Переулок Строителей семь, квартира тридцать два. Недалеко от вас. Полтергейст с пирокинезом. Как поняли?
– Поняли, вылетаем. Конец связи.
Давая понять, что разговор окончен, Юрий нажал кнопку на приборной панели, и прозрачный колпак пополз вниз. Но тут же остановился. Юрий повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Потом перевёл взгляд на Ингу.
– Это дети.
– Какие дети? – не поняла жена.
– Неупокоенные души.
Колпак ещё не захлопнулся, а флаер, заломив крутой вираж, скрылся в звёздном небе, моргнув на прощанье тускло-зелёными шестёрками.
Мы постояли несколько минут в полном смятении, приводя в порядок свои мысли. Затем молча направились по тёмной аллее к шумящей вдали автостраде.
2
Утро выдалось прекрасным. Я валялся на кровати на четвёртом, последнем этаже гостиницы «Южная». Единственной гостиницы в городе, где вчера по приезду нам удалось снять номер. Вчерашнее происшествие почти забылось, стёрлось из памяти. Сквозь шторы на окне пробивалось солнце. Из открытой балконной двери доносилась утренняя перекличка местных пернатых…
Инга была в ванной. Сквозь шум льющейся воды был слышен её голос, пытающийся воспроизвести какую-то модную мелодию. Без успеха. Жена явно фальшивила, но это её нисколько не волновало. Впрочем, меня тоже.
Я дотянулся до тумбочки и взял пульт. Через пару секунд на экране телевизора появилась картинка. Девушка в строгом деловом костюме с микрофоном в руке говорила что-то с серьёзным лицом. Я прибавил звук.
– …уже третье происшествие с начала недели. На этот раз нападению подверглась супружеская пара из Томска, приехавшая в наш город на научную конференцию.
На экране появились наши фотографии. Оперативно работают! Хотя вычислить нас было несложно, мы и не скрывались. Зайти на сайт Н-ского научного центра, далее информация по конференциям, стажировкам, командировкам. Список имён, фотографии… Минут семь-десять, я думаю, и вот – пожалуйста. Я с удочкой на Белом озере (ну, люблю я эту фотку!) и Инга в её любимом красном платье (та же история).
– Инга, иди сюда. – Я попытался перекричать шум воды. – Нас показывают.
Шум воды стих. Инга выскочила из ванной, на ходу наматывая полотенце, прошлёпала, оставляя мокрые следы, и плюхнулась рядом со мной.
Тем временем на экране возник Юрий в той же тёмно-синей униформе, на этот раз на фоне логотипа МЧС. Майор Юрий Борзенко, заместитель командира группы быстрого реагирования отдела «П» Управления МЧС по городу Н-ску – значилось в титре.
– Нападавшая была идентифицирована как почившая неупокоенная Панкратова, семьдесят четыре года на момент смерти. Наш экипаж прибыл на место спустя две минуты… – Я удивлённо поднял брови: две минуты?! Да я продрог весь. – как был получен сигнал. Была применена стандартная процедура изоляции. Благодаря оперативным и слаженным действиям серьёзных последствий удалось избежать, люди не пострадали, – казённой фразой закончил спасатель.
Журналистка спросила:
– Что ещё известно о личности нападавшей?
– До выхода на пенсию работала в Н-ском департаменте образования. Устроила туда же дочь, Кочетову Ольгу Валерьевну, в девичестве Панкратову, впоследствии директора Школы. – Юрий замолчал, посмотрел на журналистку и негромко закончил: – Эффект Эха налицо.
– Понятно. Я напоминаю нашим зрителям, что послезавтра очередная годовщина Дня Школы.
Девушка продолжала:
– Следующий инцидент произошёл спустя каких-то десять минут в квартире на восьмом этаже многоквартирного дома по переулку Строителей, семь.
Появилась картинка панельной многоэтажки. Камера дала увеличение и наехала на окно, в котором вместо стекла колыхалась на ветру плёнка. Над окном ясно были видны следы копоти, оставленные вырывавшимися языками пламени.
Пошли кадры, снятые внутри дома. Оператор снимал на ходу. Пролёт лестницы, клетка на четыре квартиры. Направо. Дверь открывается, прихожая, коридор. Кухня, женское лицо. Налево. Комната, видимо, гостиная. Дальше. Дверь в комнату, заходим. Следы пожара повсюду. По каким-то мелким деталям понятно: это была детская.
Мужчина в майке и трико, хозяин квартиры:
– Мы ужинали на кухне, когда в детской раздался шум. Там никого не было, мы с женой были на кухне, как я сказал, а Петька ещё не пришёл с тренировки. Петька – сынок наш. Я побежал в детскую. Открываю дверь, а там штора горит на окне. И вдруг в меня стул полетел, я еле дверь успел захлопнуть. Вот так взял, отъехал от Петькиного стола, он на колёсиках, стул то есть, поднялся в воздух и ка-ак понесётся на меня!..
Откровения мужчины приглушили, он продолжал шевелить губами и возбуждённо жестикулировать, а голос за кадром продолжил: