Живи и ошибайся 2
Шрифт:
Пока же стоило прикинуть, когда и куда мы выдвигаемся. Хоть и жаловался я на русские дороги и сложность путешествия, но снова захотелось поехать. Вернее, я бы ещё подумал на эту тему, но неожиданно в феврале прибыл курьер из Петербурга с письмом от самого Николая I. Во как!
Елизавету потряс сам факт получения письма, а не его содержание. Мы же с Лёшкой несколько раз зачитали послание вслух, чтобы удостовериться в правильности понимания текста. Позже с Куроедовым обсудили содержание.
Если в двух словах, то «господину Титову высочайшим соизволением вменяется не заниматься живописью, не нанимать художников и не смущать молодые умы непозволительными по своему содержанию картинами».
Император в своё время получил немного однобокое военное образование. Ни в истории, ни в политике, ни в экономике Николай I не был силён. Мировоззрение российского государя сформировалось под влиянием английской и немецкой аристократии. В детстве ему нравилась живопись, но развиваться в этом направлении Николаю не позволил старший брат.
Познакомившись в Англии с опытом развития социально-политической системы этого государства, Николай I применял консерватизм и в России. Особенно негативно он относился к любым проявлениям либерализма и прочим «свободам». Наше полотно «Флибустьеры» попало в разряд запрещённых. Где политика и где живопись? И попробуй объясни это сильным мира сего.
— Ну… лошадей писал Крендовский под моим руководством, — размышлял Алексей вслух. — Ты формально к этому отношения не имеешь.
— Решил подёргать тигра за усы? — помахал я письмом перед лицом друга.
— С чего император так въелся? — недоумевал Лёшка. — Лет десять назад нормально относился к критике администрации. Того же Пушкина из ссылки вернул.
— А сейчас отправил его в Крым на поселение, — ввернул я. — Но не о том речь. Выставлять любые картины запретят не мне, а нам. Ксенофонт Данилович расстроился?
— Чёрта с два, — хмыкнул Лёшка. — Единственное, о чём сожалеет соседушка, что не на его имя пришло высочайшее соизволение.
— Жалко проделанную работу, — подвёл я итог.
На самом деле путешествовать без обоза с картинами даже проще. Мы учли все собственные ошибки и неудачи. Это купцам дорого нанимать целый пароход, а нам в самый раз. Я готов был заплатить с лихвой за комфорт и двигаться водным путём от Александровки до Нижнего Новгорода.
Скорость движения — тема отдельная. Вверх против течения теплоход с примитивной паровой машиной не потянет, придётся нанимать бурлаков на всём протяжении пути. С учётом их пешей скорости и скорости течения Волги (она меняется на всём протяжении реки), за день осилим вёрст двадцать-двадцать пять. Обоз с лошадьми пройдёт столько же.
Однако у нас задача показать лошадей в Москве. Им долгий переход не пойдёт на пользу. Лучше мы коней до Новгорода по воде доставим. Это, считай, две трети всего пути. Всего на дорогу потратим два месяца. Меньше никак не получалось.
Мало того, выдвигаться нужно сразу после дня рождения Кирюшки, иначе не успеем. Скачки ориентировочно первого августа. До этой даты нужно коней привести в форму, самим устроиться, подать заявку и вообще посмотреть что и как.
Раз уж не получится с выставкой, то устроим продажу «Куроедовских красок» или просто пигментов. Пару десятков рулонов окрашенного в пурпур шёлка должны успеть подготовить.
Сахар не повезём. Его быстро скупают в нашем регионе. Покупали бы и больше, но мы много оставляем для личных нужд. С сахарным заводом проблем почти не было. Ральф с чисто немецкой дотошностью соблюдал озвученные мной технологии. Площади под сахарную свеклу увеличили в три раза, и это предел. Не каждый год подходящие погодные условия. Да и расширяться накладно. Нас вполне устраивали имеющиеся объемы производства и каналы сбыта.
В Москве же будем продвигать спички. Дед с осени только спичечным заводом и занимался. Повезло нам с Лёшкой, что появился помощник, который знал, что делать.
Основной мечтой деда было изготовление музыкальных инструментов. Как мы помним, там требуется много фанеры и шпона. Именно на последнем дед и сосредоточился, собрав три лущильных станка.
Полученный шпон пускали на спичечные коробки и просто складировали в сухом месте. Для полноценной фанеры нужны клей, пресс и особая печь.
С деталями получения хорошей фанеры я ознакомился ещё раньше и понял, что в это время устроить массовое производство невероятно сложно. Куроедов пока не прочухал эту тему и не лез. Ему хватило знакомство с лущильным станком. Сосед спросил, зачем брёвна проваривают, уточнил какие породы дерева лучше, поцокал языком, когда узнал, что производство шпона практически безотходное, и потерял к этому интерес. Скорее всего не сообразил где, кроме спичечных коробков, можно применить этот материал.
Производить фанеру и в перспективе музыкальные инструменты решено было рядом с конезаводом. Это у нас самое охраняемое место. Паломники туда не заходят, а кто забредает случайно, тут же получает звиздюлей от сторожей. Там и начали возводить новый заводик.
Дед хотел как можно дольше держать в секрете всё, что связано с фанерой. Предположу, что элитные столяры в курсе, но тоже придерживают семейные секреты.
Выровнять и высушить шпон — это малая часть вопросов. К примеру, я раньше и не знал, что склейка листов вручную снижает качество, поскольку распределить равномерно клей достаточно сложно, а любые изменения в толщине будут приводить к тому, что в этих местах фанера начнёт лопаться.
С клеем тоже не всё просто, но нам подойдет тот, который используют для мебели. Главное, просушить под прессом и при высокой температуре. Это как раз основная проблема. Большого размера пресс в наших условиях не собрать. Дед заказал элементы на Урале, но не ручался за результат. К примеру, для лущильных станков он полгода ждал лезвия. Заказ прибыл такого качества, что без слёз не взглянешь. Силами наших кузнецов выправляли, снова закаляли, после точили. Железо оказалось так себе. Приходилось каждый час точить. С такими темпами скоро потребуются новые лезвия.