Живи, пока можешь
Шрифт:
– Потрясающая история! Слушай, а как назывался тот мир, которому корабль прежде принадлежал? И что действительно с ним произошло?
– Нарь, чего не знаю, того не знаю. Этого, думаю, никто и никогда не объявлял. Да никто и не спрашивал. Может, в старину кто-то и знал, а теперь уже – нет. У нас не больно-то остается времени на отвлеченные материи и все такое.
– Ты все так прекрасно рассказал, что я даже не жалею, что отстала от своей группы. Она должна была прибыть туда, где этот ваш музей, еще на закате, но почему-то совершила посадку тут – сказали, что на минутку, для проверки там чего-то. Меня немного укачало, я вышла, чтобы прийти в себя, отошла совсем недалеко, никого не предупредила. Закружилась голова, и наверное я на какие-то минуты потеряла сознание. На меня высота всегда влияет очень плохо. А когда очнулась – никого уже не было. Они и в самом деле справились за несколько минут. Я, откровенно говоря, сильно испугалась – и тут судьба прислала тебя. Как говорится – не было бы счастья, да несчастье помогло, верно?
«Вообще-то туристов этим маршрутом не возят: пролет над производственными центрами запрещен всем, кроме специальных машин. Но все знают, что туристические фирмы, да и не только они, при каждом удобном случае этот запрет нарушают, срезают углы, чтобы сэкономить время и энергию. Так что… Да что об этом думать: раз она так говорит – значит, все так и было, тут никаких подозрений и быть не может».
– Еще как помогло, Нарь! И как совпало! Именно сегодня. Будь это вчера, я бы, скорее всего, ну, не прошел бы мимо, не оставил без помощи, конечно, но просто сдал бы тебя медикам, их вызвать у нас – минутное дело. Но не понес бы тебя сюда. Ни вчера, ни позавчера…
– Как интересно, Рек! Что же сегодня за такой исключительный день?
– Долго рассказывать…
– Ну, пожалуйста. Раз уж начал…
– Да это неинтересно. Ты уже поняла, наверное, что я – товарный человек. То есть, имею высшее солдатское образование. Уже, по сути, вполне законченное. Наилучшее в Галактике: лучшего просто и быть не может. Тут у нас все – в этом роде, хотя по способностям, конечно, разные. Учебные программы такие, что даже дышать некогда. Поэтому у нас тут, как и в любом Центре, нет ничего, что могло бы отвлекать от занятий. Или почти ничего. Женщин, например, считаные единицы – матери или сестры, им, чтобы жить тут, нужно специальное разрешение Строевого департамента. У моей сестры, к примеру, такое есть, как у дочери погибшего медиала Лизинговых войск. Вот собрату, Вину Ситу, и повезло – получил разрешение сочетаться с моей сестрой. Но это редкий случай. А вообще нам, чтобы мысли о женщинах не отвлекали от подготовки, дают что-то такое, не помню даже, как называется. И оно действует. А сегодня, то есть уже вчера… Да тебе неинтересно, наверное?
– Что ты! Я внимательно слушаю, никогда раньше ничего подобного не приходилось узнавать. В нашем мире ничего похожего нет.
– Кстати, ты даже не сказала, откуда прилетела. Из какого мира?
«Какой назвать мир – подальше отсюда»?
– Разве? Он называется Огрет. По-моему, я назвала его сразу…
– Ладно, раньше или сейчас – какая разница.
– Так что же случилось сегодня – или уже вчера?
– Да знаешь… Вчера был день сочетания Вина с Весилью, сестричкой. И у меня такое странное настроение возникло, что я вдруг решил: не стану принимать это зелье, может, хоть немного представлю – что они сейчас переживают, Вин с нею. И меня такое охватило!.. Не мог усидеть дома, вышел и пошел куда глаза глядят. И вот – нашел тебя. Свое счастье нашел! И, кстати, выполнил последнее условие, чтобы получить диплом экстрапрофессионального солдата. Потому что остальное все у меня в порядке, только этого еще не было.
– Женщины?
– Не просто так. У нас это называется «посеять семя». Без этого нас не продают. А вскоре, через квартал, товар – нас – выставят на продажу, я окажусь, может быть, на другом конце Галактики, но семя мое останется тут.
– Так вот для чего я тебе понадобилась?
– Ох, ради Главкома – не думай так! – ужаснулся Рек. – Ты мне нужна для счастья, на всю жизнь!
– Ты даже не подумал, что я вернусь в свой мир, и твое семя если и даст росток, то не на вашей планете.
– Пусть – я найду тебя там. Нас ведь продают не навсегда, а на определенный срок. И если ты его честно отрабатываешь, то после его истечения ты свободен и неплохо обеспечен: мы же, как и в старину, получаем процент от продажной суммы. И у нас тут целые города ветеранов…
– Это очень хорошо. Но я вообще-то не совсем понимаю: ты так спокойно говоришь о том, что вас продают, словно вы – товар…
– А мы и есть товар, Нарь. Нас продают – что же в этом такого? Я ведь объяснил тебе: этим живет наш мир с самого начала. Каждый из нас гордится тем, что именно нашими усилиями, порой нашими жизнями этот мир не только существует, но и богатеет. Даже туристы стали к нам летать – вот как ты. Что делать, если ничем другим наша планета не богата? Да и вообще она может прокормить не так уж много людей, во всяком случае пока. Вот осенью нас кто-нибудь купит, заплатит хорошие деньги, и что-то из них пойдет на освоение еще какой-то части трудных земель – отвоюют еще кусок у гор или болот, и население сможет еще на сколько-то увеличиться. А пока мир не может существовать без того, чтобы часть своего населения не сбывать на другие планеты. Иначе пришлось бы и вовсе ограничить рождаемость, а это – опасное дело, процесс может привести даже и к вымиранию населения…
– Что – вас и этой философии учат?
– С нее начинают, Нарь. Без нее кто стал бы гордиться тем, что он – товар? Пусть даже и экстра-класса.
– Рек… тут что – все такие, как ты? Или ты – из какой-то элиты?
– Конечно, мы отличаемся друг от друга: кто-то более способен к военному делу, легче обучаем, более совершенен физически или умственно… Но у всех нас, от последнего рядового до Главного Щитоносца, понятие «Честь» – на самом высоком рубеже. И производное от нее: Честность. По уровню подготовки мы тоже одинаковы, неуспевающие не продаются – или продаются на гражданские работы. Правда, таких у нас мало, не более десяти процентов. Покупателям предлагают только лучшее. А остальное вырабатывается уже потом, в боях.
– В боях… – повторила Нарин задумчиво. – И тебе все равно, с кем придется драться, кого убивать?
– Никак не все равно. Драться – только с противником. Убивать – только его.
– Кто же противник?
– Вот уж это не мое дело. Кто меня купит, тот и укажет противника.
Это забота политиков, не солдат.
– Убивать противника. Рек, но ведь и он будет стараться убить тебя. А если убьет?
– Запомни: убивают неумелых. Недоучек. И трусов. Как думаешь, почему в Галактике такой спрос именно на нас?
– Не знаю. Почему?
– Потому, что купить нас – все равно что приобрести вдвое больше бойцов, чем получали за эти деньги в любом другом мире, поставлявшем на рынок боевые кадры, – когда такие конкуренты еще существовали. После первого же серьезного боя половина тех выбывала – убитыми, ранеными. Убитых было больше, потому что уже тогда войны велись не на планетах, а в пространстве, где почти любое попадание дает разгерметизацию – и это гибель, если тебя даже не зацепило. И еще потому, что в пространстве и тогда, и сейчас пользуются таким оружием, какое на обитаемых мирах вообще запрещено. Так вот, во всяком бою на каждый маневр есть контрманевр, их надо знать и уметь ими пользоваться. Любое действие предсказуемо, надо только научиться предвидеть его в каждое мгновение. Этому нас и учат.
– И помогает?
– А вот посуди сама. Ветераны, то есть те, кто отработал где-то во Вселенной свой пяти– или десятилетний контракт, а иные и два таких, у нас на Редане населяют целые города. Значит, они вернулись – живыми и более или менее здоровыми. Возвращается большинство. Хочешь точнее? Удивишься: шестьдесят восемь процентов. Нарь, знаешь, что?
– Что?
– Я отдохнул. Давай вернемся в сейчас. Не думая о том, что будет потом. Ничего, кроме хорошего. Поверь. И не сомневайся.