Живи, пока можешь
Шрифт:
– Ни его не будет, ни этой… кто у него за роланда.
– Кто тебе сказал?
– Я тебе говорю. Ладно уж, объясню. Мы идем не на поединок с другой парой. Ее просто не будет. Мы атакуем тот корабль, парень! Понял? Внезапно! Такое возможно раз в жизни. Там даже не успеют выпустить их звено. Мы первыми налетим, ударим…
Зор, похоже, пришел в нормальное состояние. Даже улыбнулся, отвечая не без лихости:
– Ну, это совсем другое дело!
– Рад, что ты все правильно понял. Ну, сейчас готов думать всерьез?
– О чем?
– О бое, о чем же еще. Слушай внимательно. В такой схватке главное – не только опередить противника, куда важнее другое: перехитрить его.
Представь: ты – наблюдатель с той стороны. Видишь, что к вам полным ходом приближаются два малых корабля противника – «клюв» и «коготь». И не вместе, а с разных сторон. Ты понимаешь, что это – угроза. Целых две угрозы. Но не равноценные. Какую надо устранить в первую очередь?
– Тут и думать нечего. Устранить тот корабль, что сильнее, значит – опаснее. «Клюв».
– Правильно рассуждаешь, солдат. Так вот, чтобы помешать им разобраться в нашей схеме, мы и применим хитрость. Слушай. Перед стартом мы с тобой поменяемся кораблями. Ты пойдешь на «клюве». А я на «когте» стану играть прикрывающего.
– Я на «клюве»? Отпад!
– Ты очень хорош в маневрировании, в уклонениях.
– Это верно. Потому что я…
– Старших не перебивают. А вот в прямой атаке ты послабее. Ничего стыдного: ты же не прошел курс охотника. Да-да, просто не успел, со временем наверстаешь, твой возраст позволит. Так вот, ты будешь крутиться, отвлекать их, не позволяя поймать себя в прицел. А я тем временем – они ведь уделят мне куда меньше внимания – атакую их антенны. И мы сразу же – назад, под защиту своего корабля. Как тебе схемочка?
– Откуда ты все это знаешь, Вин?
– Потому что я люблю это дело: бой. И всю жизнь к нему готовился. Что и тебе советую.
– Ага. Только… Вин!
– Что-то неясно?
– Нас ведь учат – просматривать все возможности.
– Правильно учат. Иначе нельзя.
– А вдруг они все-таки успеют выслать против нас их звено?
– Откровенно говоря, возможность нулевая: звену, чтобы изготовиться к выходу, нужно время, а его у них не будет. Но – ладно, пофантазируем. Кто-то вышел против нас. Технического преимущества у нас с тобой не будет: корабли – одного типа, поэтому и «клювы» и «когти» на них одинаковы. Значит, все решат пилоты. Так?
– Ну, верно…
– Кто будет против нас, мы точно не знаем. Но не Рек и не эта… не знаю уж, как ее и назвать, чтобы тебя не смутить. Это – знаем.
«Черта с два мы знаем. Конечно, такая возможность и в самом деле есть, не зря ведь я гнал туда сообщение. Хотя может быть, они все же выставят лучшее звено, начальство всегда мыслит по-своему. Но тебе, мальчик, сомневаться в этом не следует».
– Откуда мы знаем, Вин?
– Только по секрету, да? Эта девушка – ее разоблачили, она на самом деле чья-то там разведчица. Ее арестовали. А без прикрывающего Рек, понятно, не выйдет для боя – его просто не выпустят. Пошлют второе звено.
– Здорово, Вин! Ты меня успокоил.
– Значит, о пилотах. О нас нам вроде бы все известно. Это – одно. Теперь второе: классическая схема боя – ведущие дерутся, прикрывающие мешают ведущим противника выполнять задуманные маневры против своего ведущего. Мы с тобой, я думаю, изберем другую тактику.
– Какую?
– Объясняю. Вольный охотник становится куда более уязвимым, когда его роланд вышел из боя, так? (Зор кивнул.) Значит, если мы первую атаку предпримем против прикрывающего, который этого не ждет, у нас намного больше шансов выбить его из игры и потом уже разделываться с главным. Однако, им понадобится немного времени, чтобы разобраться в нашем замысле, и они, соответственно, откликнутся. Если только мы не накроем первым залпом – но это чаще всего не получается.
– Почему?
– Не отвлекайся. Значит, ты с самого начала затеваешь игру с ведущим. Имитируешь атаку. А на деле тебе надо будет лишь дразнить его и постоянно уклоняться от его оружия. Этим ты не дашь ему прийти на помощь его роланду. Тот, в свою очередь, не особо встревожится, видя, что его собирается атаковать всего лишь прикрывающий, то есть боец, равный ему. Но на самом деле атаковать-то буду я! Но он поймет это слишком поздно. Уяснил?
– Вин, это будет просто здорово!
– Вот именно. Один против двоих он продержится недолго. Постараемся отрезать ему путь отхода, будем теснить в сторону нашего корабля. И в конце концов он окажется под перекрестным огнем и развалится на мелкие кусочки. А после этого мы сможем спокойно выполнить и вторую задачу.
– Какую, Вин?
«А вот этого знать ему совершенно не надо. Того, что мы просто вышвырнем тот корабль неизвестно куда, ко всем чертям. Снова начнет жалеть Река…»
– Какую? Вынудить корабль противника к сдаче, поскольку он и сам окажется между двух огней. Ну, это уже детали, и тут командовать будем не мы с тобой. Наша игра будет сыграна. Все понял?
– Конечно, Вин. Веселая будет игрушка, а? Потом, когда они сдадутся, соберемся все вместе и посмеемся от души, верно?
– Посмеемся, непременно.
– Вот Рек удивится, верно?
– Еще как удивится!
Глава 47
Как это было на самом деле?
Жаль, что в Просторе не было никого, кто мог бы наблюдать происходившее со стороны и оставить более или менее достоверное описание боя, который позже стал известным под названием «Узловая развязка». Поэтому людям приходится довольствоваться всего лишь логической реконструкцией событий, произведенной согласно принципу «Это происходило именно так, потому что вряд ли могло произойти иначе». Принцип этот, если говорить серьезно, весьма уязвим.
Однако совсем недавно в обращении оказался и другой текст, содержащий не предположения, более или менее обоснованные, но якобы описание действительно имевших место событий, запечатленных современной синхронной съемкой двумя действовавшими независимо друг от друга камерами (имеются в виду штатные камеры, без которых ни один, даже самый маленький, кораблик не покидает своей стоянки). О происхождении этого нового текста имеются лишь достаточно смутные и пока никем и ничем не подтвержденные догадки, однако есть надежда, что со временем вопрос авторства прояснится и станет можно сделать окончательные выводы относительно того, считать ли текст документом или это не более чем плод чьей-то фантазии, мистификация, каких история человеческой культуры знает весьма немало.