Живите в России
Шрифт:
Так-то оно так. А как послушаешь искусствоведов и модераторов… Получается, что я, именно я, и гомофоб, то есть геененавистник, и мракобес полный. Кто знает, может они и правы. И вполне могут меня привлечь за ксенофобию. Пусть попробуют. Я встречный иск подам. Не дают мне, натуралу, спокойно жить. То им со мной не по пути, то культуру западную не догоняю. Будто культура в том – с кем, как и с какой стороны. И мы все – идиоты, кто не гомосексуалы и кто против их пропаганды. Не я – ксенофоб, а вы, господа искусствоведы и модераторы, – ксенофобы. Так что вы, либералы, нас, натуралов, не трогайте. А нравятся вам геи, феминистки, мормоны, не знаю, что там еще вам нравится, настоящие сексуальные революционеры, что ли, что бравируют совсем неэстетичным групповым совокуплением в Тимирязевке, сюсюкайтесь с ними, сколько угодно, но не засоряйте этой швалью эфир. А то прихлопнем вас, как Святогор – свою распутную жену. Как-то так. С моей точки зрения. С точки зрения гомофоба (ваши слова) и мракобеса (обскуранта, по-вашему).
29/01/2013
Россию спасет провинция
Как надоели эти потоки лжи, вранья, массовой культуры, безголосой попсы, размалеванной, тюнинговой, накладной «красоты», как надоели эти бесконечные бесталанные, искусственные, целлулоидные, гламурные Виагры, Блестящие, Фабрики. Жизнь напоказ. И деньги, деньги, деньги. Все только об этом и говорят. Этим восхищаются.
В Карелии, Старой Ладоге, Беломорске, Соловках, Кижах – совсем другие люди. Спокойные, чистые. Милые конопатые лица парней и девушек – экскурсоводов в Кижах. Вологда, Кострома. Совсем другие люди. Не такие, как в Москве и Петербурге. Будто там нет надутого, забитого пошлятиной телеэкрана. Будто там нет Дома-2, МузТВ, гламурных пустобрехов-ведущих и размалеванных подтянутых-перетянутых теледив, бесконечных конкурсов – то на коньках, то в цирке, то на танцполе, то – как бы поющих, – с участием одних и тех же надоевших, бесталанных, персонажей, захвативших все доходные места и диктующих нам фальшивые стандарты жизни, стандарты красоты, будто нет истеричного надуманного и натужного веселья на всех телевизионных показушных праздничных вечерах и вечеринках. Учитесь у нас, берите с нас пример и платите за все, за все, денежки, денежки, денежки, бабло, одним словом. Ах, какие прекрасные покои у Киркорова, какие будуары у Волочковой, какие замки у Галкина! Полонский – главный герой многих тусовок, принц богатой гопоты: «у кого нет миллиарда долларов – пусть идет на три буквы!». Это я так сказал – на три буквы – он-то не стесняется. Стас Михайлов, Сергей Глушко, Наташа Королева – ах, что за люди, образцы для подражания, ну что за обаяшки, золотые сиськи, письки, бананы, яички нашей эпохи. А там, в провинции, – будто нет этого всего, совсем другие люди.
Выходит на сцену Дина Гарипова. Приехавшая в Москву с маленькой сумкой. Без подтанцовки. Ничего надуманного. Пухленькая, обычная, одета так себе, такая, как мы с вами. Не гламур, одним словом. Не трясется, не дергается, руками не размахивает. Потрясающей красоты медовый голос. И спокойная сила чистой души. Голосуют не за самый громкий голос, не за разухабистый репертуар, не за гламур, не за голые ляшки. Голосуют за Дину Гарипову. Браво нашему народу!
Градский сказал – природная постановка голоса. Ошибся. Жила Дина в маленьком городе Зеленодольске. Недалеко от Казани. Училась в театре Песни. Там хорошо учат. Преподаватели, как везде, живут скромно, но любят свое дело и детей любят. Сколько в этом городке талантов. Нескольких отобрали на «Голос». Поехала только Дина. Остальные отказались, решили: все равно все куплено. Получилось, что не куплено. В таких небольших городах и живут настоящие люди. Живут своей, а не чужой, придуманной, навязанной с телеэкрана жизнью. Там и вырастают таланты. И просто люди, не инфицированные бациллами лжи, бабла и гламура. Оттуда и пойдет новая Россия. Россию спасет провинция.
Параллельная реальность
Параллельные реальности. Их много. Кастанеда описывает устройство параллельных реальностей, доступных американским индейцам. Куда они могут войти и стать своими с помощью галлюциногенов. Кактус пейот, его следует жевать. Трава дьявола, из нее делают отвары. Курение смеси из сушеных грибов и листьев. Параллельная реальность может не принять человека. И даже убить при попытке проникнуть туда. А если примет – откроет ему новые пространства. И многому научит. Это миры, бесконечно далекие нам, людям западной цивилизации. Обители страшных монстров, оборотней-диаблеро, зловещих духов. Черной магии. Ужасов, падений, страданий, балансирования на грани жизни и смерти ради секундных откровений и взлетов. Неизведанные вселенные, где проводниками и помощниками могут стать галлюциногены, дошедшие до нас с допотопных времен. Вселенные, разрывающие, рвущие на части известную нам часть мира. В них нет любви, жертвенности. Нет гармонии.
Много путей к знанию и совершенству открыто человеку. Нам с вами тоже открыты параллельные реальности.
Наверное, у каждого были в жизни моменты, когда он входил в чужой, незнакомый мир, погружался с головой… Не погружался с головой – терял голову.
Для меня это вселенные Гоголя, Платонова, Достоевского. Все переворачивается в душе, когда бродишь по городам, хуторам и поселкам, созданным их гением, мурашки по спине… Нет, не мурашки бегут – слезы.
Эти параллельные реальности, такие доступные с виду, могут не принимать нашего вторжения. Взгляд читателя скользит по страницам «Идиота». Считывает буковки, слова. Глаза смотрят. Но не видят. Сердце остается равнодушным. Мир Федора Михайловича не пускает к себе случайного посетителя. Благословен тот, чистый сердцем, кому откроются двери в эти чертоги.
Однако не радуйся раньше времени, если открылись заветные двери. Если тебя впустили. Есть общие правила поведения для тех, кто хочет разорвать пространство вокруг себя. Расширить видимую грань вселенной, погрузиться в другие, новые реальности. Будь осторожен, первооткрыватель, первооткрыватель для себя, неофит этой галактики. Тебя ждут суровые испытания. Миры истин и откровений Николая Васильевича, Андрея Платоновича, Федора Михайловича, их персонажи столь же опасны для неподготовленного сердца, как Мескалито, как «союзники» «дымка», травы дьявола, как грозный Икстлан кастанедовского дона Хуана.
Всякий, кто ищет новые вселенные, должен обладать непреклонной волей и целеустремленностью. Иди туда с трепетом, страхом, но полностью пробужденный, собранный и решительный, как воин идет на войну. Любое отступление от этого правила – роковая ошибка, о которой, наступит время, горько пожалеешь.
Потому что ты должен рассчитывать вернуться и желать вернуться, иначе тебя не отпустят. Эта реальность, сделав тебя своим, научив, открыв сокровенные тайны, может попытаться задержать тебя, не дать возможности вернуться в наш мир. Смоктуновский, Яковлев уходили в мир князя Мышкина, и у каждого были проблемы выйти оттуда. Вернуться. Остаться живым.
И еще одно. Тот, кто направился в эти величественные царства, чтобы узнать их и получить новые знания, обрести «видение» жизни, должен рассчитывать свои силы и стремиться запомнить все, что ему будет явлено.
Путешествуя в этих царствах, надо быть чрезвычайно внимательным, сосредоточенным, готовым ко всему, чтобы унести с собой новое видение. Видение сердцем. Чтобы получить те уроки, которые нам дают знаменитые наставники. А не вернуться из этих миров лишь с жалкими обрывками туманных воспоминаний. И ничего не усвоить.
Так бродим мы, большинство из нас, по свету, забыв все уроки огромной вселенной, которую пытались открыть для нас прославленные учителя, духовные лидеры русской культуры.
Спас на Сенной
Храмы дореволюционного Петербурга являлись доминантами города и его важнейших площадей.
При советской власти началось массовое закрытие и снос храмов. Особенно усердствовал «мальчик из Уржума», любимец партии (ВКП(б), я имею в виду), почитатель балетных девочек. Сергей Миронович Киров. Были снесены Благовещенская церковь на теперешней площади Труда (1929), Покровская церковь на нынешней площади Тургенева (1934), Свято-Троицкий собор на Троицкой площади (1930). Почему перечисляю именно эти церкви и храмы? Их снос оставил заметный след. Пустота тоже может быть заметна. Площади осиротели. Может быть, потому что исчезли доминанты, а под них выстраивался весь архитектурный ансамбль. Может быть, потому что намоленные места. Корнями вросли храмы в землю. И живы еще корни эти. Вот мы их и чувствуем. До сих пор помню детские впечатления, оставшиеся после посещения тех площадей. Ощущения тоски, бесприютства и сиротства. Почему они возникали? Вокруг – шикарные здания и дворцы. А выглядит все убого, будто случайное нагромождение кубических форм. О том, что там, на этих площадях, когда-то были церкви, узнал позже, будучи взрослым.
Унылое впечатление производят и перестроенные в те годы храмы. Церкви закрыли, воровато растащили богатую утварь и перестроили. Хотя, вроде, и архитектура приспособленных под другие нужды зданий неплохая, добротная. А что-то не то. Видно здания эти конструктивистского толка не чувствуют себя на своем месте. Напоминают они человека, захватившего в блокаду временно пустующую квартиру семьи фронтовика. Собор преподобного Сергия Радонежского всей артиллерии на Литейном 6, перестроенный в 1932 под здание для ОГПУ. Немецкая Реформаторская церковь на Мойке, используемая с 1929 под общежитие и перестроенная в 1939 под ДК работников связи. Очень большой список.