Животное
Шрифт:
– Что это?
– Такая большая улитка. – Ди грустно улыбнулась: – Она жила в аквариуме на кухне и очень любила купаться. Я брала ее на руки, опускала под струю воды, и она ползала. Представляешь?
– Да, могу вообразить.
– Я ухаживала за ней и думала, что все будет хорошо, а однажды она умерла.
– По-моему, улитки вообще долго не живут, – сказал я, откидываясь на спинку сиденья и теребя волосы. – И что же?
– Родители предлагали ее просто завернуть в салфетку и выбросить. Ну, или, в крайнем случае, где-нибудь закопать. А я, конечно, не могла этого сделать и некоторое время носила ее с собой в кармане дома и на улице.
Ди сглотнула, и по ее странно ровной щеке потекла слеза.
– Я часто вынимала ее из кармана и прикладывала к уху, прислушиваясь. Иногда мне казалось, что внутри раковины слышится дыхание и даже какие-то неразборчивые слова, адресованные мне. А потом, в какой-то момент, я сильно поссорилась со своей лучшей подругой и, роясь в карманах, достала улитку на ладонь. Это почему-то заставило на какое-то время отойти всему остальному на задний план, а потом я швырнула ее со всей силы за гаражи и громко закричала от ужаса. Почему-то именно в тот момент я осознала, что ходила и пыталась разговаривать все последние дни с трупом, и это показалось отвратительным. Потом я некоторое время считала себя чуть ли не «психованной», пыталась забыть улитку, но, словно подсознательно, неизменно выбирала путь через те самые гаражи, несомненно надеясь, что однажды увижу ее снова. Этого так и не произошло, но не знаю – как бы я поступила, исполнись мое желание, и к чему бы это привело.
– Ты мне никогда ничего такого не рассказывала.
– Просто не было повода. – Любимая пожала плечами. – Ты мне тоже о кошачьей лапке ничего не говорил. Так что – квиты. Но это не вся история – продолжение будет для тебя, думаю, намного интереснее.
– Хорошо, я слушаю.
– Когда мне показалось, что эта ахатиновая история осталась в далеком прошлом, улитка стала являться мне во снах. Сначала лишь в каких-то эпизодах, связанных с природой, а потом постепенно вытесняя остальное и заполняя все собой. В какой-то момент я уже переместилась внутрь раковины и брела извилистыми полутемными лабиринтами к чему-то очень страшному, находящемуся в самом центре. А потом сны перескочили и в реальность.
– Это как?
Я поежился и вспомнил, как тоже видел иногда во сне кошачью лапку, но она неизменно была засунута в мой карман или сумку, никогда не напоминая о себе. Просто став неотъемлемой частью ощущения себя, а ужас я испытывал только после пробуждения, когда обрывки снов еще слишком явственно кружились в голове и мешали целиком раствориться в настоящем.
– Однажды мы сидели с друзьями в кафе и ели мягкое мороженое из металлических стаканчиков. В какой-то момент мне показалось, что у меня по ложке, только что оказавшейся во рту, ползет улитка. Я повернулась и сплюнула, но там было только мороженое. А потом, уже при выходе из кафе, подруга сломала руку. С тех пор мне иногда казалось, что я в разных местах вижу или просто ощущаю ахатина, что почти всегда являлось предвестником чего-нибудь плохого. И я не избавилась от этой иллюзии до самой смерти.
Я невесело улыбнулся:
– Ты, случаем, сейчас ничего такого не видишь?
– Нет. Но это, наверное, ничего не значит. Ты не забыл, что я мертва?
– И, на самом деле, продолжаешь лежать у нас дома?
– Нет, там никого
– А где она тогда? – неуверенно спросил я, почему-то побаиваясь ответа.
– Умерла вместе с сыном. Они оба разбились на машине по пути из морга, – прохладно ответила любимая. – Ты же был с ним знаком? Детинушка, не так ли?
– Да, все верно. Мне жаль это слышать, – тяжело вздохнул я.
– Но из этого следует…
– Ничего, что бы ты мог признать логичным и рациональным, – с легким раздражением прервала меня Ди. – И вообще – мы что, так и будем торчать в этих гаражах? Ты собираешься меня в конце концов похоронить по-человечески или нет?
– Я не могу ехать на машине, ты же знаешь.
– Зато я отлично могу. Так что пора в Островцы.
– Зачем мы едем на кладбище? – помолчав, спросил я и громко сглотнул. – И откуда взялся этот котенок?
– Я не знаю. Это твоя жизнь, – просто сказала Ди, но мне показалось, что в этом содержались все объяснения. Хотя было еще кое-что, и, вздохнув, я поинтересовался:
– Куда ты дела мох и раму?
– О, они уже лежат на могиле и ждут. А теперь мы можем двигаться в путь?
– Да, только я пересяду назад, – поколебавшись, ответил я. – Не хочу ехать над котенком.
– Что, боишься?
– Да, наверное. Но сейчас, когда он рядом и не надо напряженно ждать появления лапки, почему-то гораздо меньше.
Я пересел за водительское сиденье, а Ди переместилась за руль. Машина качнулась и плавно выехала через ворота. Мне казалось, что вот сейчас у нас непременно возникнет оживленная беседа, но практически весь путь мы молчали. Мне не хотелось следить за дорогой, даже допуская вероятность того, что Ди везет меня вовсе не в Островцы, а в какое-то другое место, как мертвый охранник. Время растянулось и превратилось во что-то приятное и, наверное, впервые в жизни не имеющее значения. Даже неожиданное осознание того, что покойница везет меня на кладбище, показалось мне достаточно банальным и недостойным особого внимания. Пусть все идет своим чередом и закончится обязательно хорошо, даже если я пока не вижу к этому никаких путей. Но это вовсе не значит, что их нет, правда?
– Начинаются твои родные места, – пропела Ди, на мгновение обернувшись. – Ты там не уснул?
– Нет. Это хорошо, – ответил я, глядя на указатель, информирующий, что до Островцов осталось всего четыре километра, и понимая, что развязка истории с мертвой невестой близка. Как там все сложится – неизвестно, но, несомненно, я достиг кладбища гораздо более безопасно и комфортно, чем планировал сначала с телом Ди в сумке. Так выходит, что не я ее, а она меня везет туда, где все, так или иначе, может закончиться. Это, как ни странно, казалось самым лучшим предзнаменованием того, что все идет правильно и кончится обязательно хорошо. И в каком-то смысле вышло именно так.
Глава XII. Похороны
Остановившись возле старого сарая, правее от арчатого входа на кладбище, я неуверенно смотрел, как меня нагоняет Ди, и задавался вопросом – видят ли ее продавцы цветов. Пока я шел по длинной пыльной дороге, мне раз десять предлагали «купить замечательный товар», а вот на приближение любимой они никак не реагировали. Не происходит ли все это исключительно в моей голове? Подобные мысли, конечно, никак не хотелось развивать, однако нельзя и совсем сбрасывать со счетов.