Животное
Шрифт:
– Давайте проедемся на Птичий рынок, – сказала мама, и по ее мечтательным глазам я сразу понял, что все мои старания и желания оставлены без внимания.
– Да, я так хочу посмотреть щеночков. Там же их много? – попытался как-то еще раз вслух обозначить я свою позицию, но получил в ответ рассеянные улыбки и ответ папы:
– Там чего только нет, и на многое действительно стоит взглянуть.
На этом мне пришлось капитулировать, и скоро гремящий трамвай под сорок третьим номером вез нас от метро «Пролетарская» в сторону Птичьего рынка. До этого мне ни разу не приходилось там бывать, но ребята рассказывали, что я попаду в самый настоящий зоопарк, только без клеток.
– Папа, а почему рынок называется «птичий»? Там что, больше всего кур и уток продают?
В животе у меня бурлило нездоровое возбуждение, и я просто не мог усидеть молча.
– Насколько я знаю, лет сто с лишним назад так оно и было, а сейчас там просто продается разная живность, – рассеянно ответил папа.
Покинув трамвай, мы вскоре оказались в буйстве зелени, окунулись в характерный животный запах и услышали гармонику необычных для города звуков. Однако уже через несколько минут пребывания на рынке он мне почему-то поднадоел и утомил – особенно толпы народа, снующие туда-сюда. Кроме того, я ожидал увидеть нечто величественное – как минимум напоминающее высокий свод колхозного рынка, расположенного минутах в двадцати ходьбы от нашего дома, а оказался на обыкновенном участке под открытым небом, выглядящем как-то самодеятельно и несерьезно. Немного смягчили впечатление, пожалуй, только щенки самых разных пород, которые все казались мне очень милыми и желанными.
– Вот там кошки. Идемте правее, – раздался голос мамы, и папа резко потянул меня в сторону, приговаривая:
– Не торопись так, а то здесь недолго и потеряться.
И вот вокруг нас замелькали самые невообразимые раскраски шерсти, в нос ударил резкий запах мочи, а пространство наполнилось мяуканьем и урчанием. Каких только кошек здесь не было: начиная с кучек спящих или играющих котят, пристроившихся в картонных коробках или прямо на руках, и заканчивая огромными степенными животными, гордо сидящими в пластмассовых клетках и презрительно посматривающими на проходящих мимо людей.
– Вот здесь есть породистые, давайте посмотрим.
Мама нырнула в толпу, а мы с папой остановились, глядя на самодельные плакаты, указывающие принадлежность котов к определенным клубам. Как же их много, да еще у каждого свой логотип – в виде улыбающихся морд животных, следов лап, выгнувшей спину тени и даже витиеватых усов солнышком. Не разобраться самим – насколько я знал, от этой темы родители всегда были очень далеки. Оставалось положиться на удачу или уехать отсюда ни с чем. Хотя где-то в глубине души у меня теплилась крохотная надежда, что в случае, если почему-то не сладится дело с котенком, есть шанс все-таки оказаться дома со своей собакой.
– Идите сюда! Что вы там стоите? – раздался раздраженный голос мамы, и в толпе мелькнуло ее раскрасневшееся лицо.
Через мгновение мы оказались в бурлящем сплетении тел, и я с большим трудом вслушивался в какой-то плывущий голос толстой женщины средних лет, унизанной множеством шелестящих браслетов и бус. Она что-то рассказывала о породах и клубах, потом сама себя перебивала и начинала горячо убеждать, что ее мнение – просто независимый объективный взгляд, и мы можем с ней не согласиться,
– Ну, нравятся? Какой клуб, думаешь, лучше? Просто скажи.
Откуда мне было знать? Однако для родителей это не имело никакого значения – просто надо было на кого-то свалить ответственность, если что-то пошло бы не так. Кто выбирал? Конечно же, я. Вот «стрелочник» и найден, а они, разумеется, остались ни при чем. Хотя никаких вариантов отвертеться у меня не было. Взглянув на два похожих названия и логотипы в виде кошачьей пасти с длинными клыками и каким-то абстрактным символом, я остановил свой выбор на одном из них.
Глава IV. Случайная смерть
Так у нас в доме появился всеобщий любимец, который даже был приучен к лотку. Сначала я относился к нему излишне грубо или подчеркнуто равнодушно, считая пусть и невольным, но виновником того, что мне не купили собаку. А потом искренне полюбил и, что не менее важно, был единственным из класса обладателем кота. Это меня невольно выделило, не говоря уже о том, что домашние животные были мало у кого из известных мне ребят. Мама назвала его Лилеен – какое-то немного глупое имя, ассоциирующееся у меня с чем-то французским. В общем-то, по родословной назвать котенка нужно было только с определенной буквы, но, наверное, и здесь можно было выбрать что-то, по крайней мере, более легко произносимое.
Родители накупили множество баночек кормов, которые стали называть «мокрыми», когда попробовали ввести в рацион Лилеена сухие кубики из больших бумажных пакетов. Широкое ложе, похожее, по выражению папы, на «лохань», разместили в моей комнате между шкафом и тумбой для белья, но котенок лежал там лишь изредка, предпочитая мягкие кресла и диваны. При этом он был весьма компанейский и не мог терпеть, когда не видит всех домочадцев в одном месте – тогда он начинал курсировать между комнатами, стараясь не пропустить ничего важного. Когда же кто-то был дома один, Лилеен удачно перевоплощался в его тень и отслеживал буквально каждый шаг. Это вовсе не напрягало, но иногда я думал о том, как хорошо, что коты не могут говорить – иначе сколько всего бы он мог понарассказать обо мне маме.
Котенок постепенно стал настолько привычным членом семьи, что казалось невозможным представить – как это мы жили до этого без него. Правда, мама уделяла ему все меньше времени – у нее оказалась аллергия на шерсть, чего, как она уверяла, «отродясь не было». Папа после поездки на Птичий рынок, похоже, считал свое участие на этом исчерпанным и не проявлял к домашнему любимцу никакого особенного интереса. Хотя иногда и благосклонно позволял полежать рядом на диване или взобраться до коленок по вытянутым тренировочным штанам. Это вызывало жалость, и я все больше привязывался к Лилеену.
– Может, мы поторопились с покупкой котенка? – однажды воскресным утром эти слова сорвались впервые с маминых губ, и с тех пор я потерял покой.
– Если ты так хочешь, можем попытаться его пристроить в какое-нибудь хорошее место, – задумчиво протянул папа, на мгновение появившись из-за газеты, которую любил читать за завтраком. – Может, и сын с кем-нибудь из одноклассников договорится? – Папа откашлялся и мельком посмотрел на меня.
Ах, вот как, мало того, что разговор идет о такой ужасной вещи, как вероломное предательство нового члена семьи, так моего мнения даже никто и не спрашивает – просто записывают в исполнители!