Живой алмаз Шаданакара
Шрифт:
– Что ж, можно сказать и так – мистер Локридж немного хитро, но явно от чистого сердца улыбнулся.
Тайра продолжила напрямую, без обиняков:
– Так к какой национальности принадлежит блюдо, которым вы меня угощаете?
– Я думаю, вы и сами догадались. Это старинный русский рецепт достался мне от прадеда.
– Вы из России?
– Моя семья переехала сюда после революции 1917 года. Успели не только уехать, но еще и вывезти кое – что из нажитого. Здесь открыли бизнес. Он обеспечивает мою семью и сейчас. Так что я больше британец, чем русский. Родился и вырос здесь, но не буду скрывать, что Россия занимает в сердце не меньше места, чем моя Британия.
– Я так понимаю, что та сила , которая за вами стоит, также связана с Россией?
– Да, это так.
– Стив, а вы не считаете себя предателем?
– Нет, не считаю! Я люблю свою страну и желаю ей успеха и процветания, но за свой собственный счет. Думаю, у нас достаточно собственной силы и мудрости, что – бы, наконец, отказаться от кровососущей жажды. Вы понимаете, что те, против кого направлена наша борьба не имеют национальности. Они вездесущи и всеядны. Они словно зараза переносят споры с одного места на другое, пускают корни, разрастаются, занимая все большее пространство. Вы не можете не согласиться с тем, что наша с вами страна является одним из древнейших истоков этой международной опухоли. Так кто же, если не мы обязаны провести очищение. Я прав?
– К сожалению, я с вами полностью согласна.
– Почему к сожалению?
– Очень боюсь, что могу каким – то образом причинить вред окружающему миру.
– Боитесь революционного бунта? Да, неконтролируемые реакции опасны, иногда они могут погубить тысячи. Мы не можем допустить этого. Но поверьте, технологии демократических пожаров для нас не приемлемы. В Европе, с сегодняшним засильем приезжих, достаточно поджечь спичку и вспыхнет такой пожар, тушить который придется не одному поколению. Именно к этому ведут наши оппоненты. Подготовленный переворот и война в Украине, не что иное, как возможность полностью отрезать Европу от России. Разорвать интеграционные и хозяйственные связи. А ведь Россия единственное спасение для Европейского конгломерата. Где мы еще найдем такой бездонный рынок, такие бесценные ресурсы. Все от плодородных земель, водных, лесных и других огромных богатств до человеческого объединения наций, находится там. Они не против. Они говорят – приходите, сотрудничайте, помогайте развиваться и совершенствоваться нам, процветайте и совершенствуйтесь сами. Пожалуйста, мы вас ждем. Но для тех, кто сейчас управляет миром, любое цивилизованное, благодатное развитие общества – кость в горле, которая мешает сожрать это общество, и соответственно, переварить. Америка находится в данное время под полным управлением «Надстоящих». Европейское сообщество – давно подневольная птица. Сейчас делается акцент на взаимной интеграции двух этих мировых величин. Захват европейских рынков заокеанскими товарами явится последним толчком для ЕС, и так стоящего на краю пропасти. Вряд ли Европа сможет противостоять. Если честно никогда не могла. Гитлер, Наполеон – древние отголоски тьмы, выращенные и подкармливаемые «надстоящими» явное тому подтверждение. А кто мог? Правильно, Россия – пьющая, философствующая, как мы выражаемся «рабская». Зло сегодня приготовило для нее новое орудие. Великий американский народ безропотно управляется кровавыми поводырями. Ведь всем известно, что Американский конгресс на 99% состоит из людей, обладающих примерно 35% выраженных в денежном эквиваленте, богатств этой страны. Все остальное трехмиллиардное население имеет в своей собственности только 20%, а эта жалкая по численности кучка – 35%. Они старательно подводят весь мир к границам бездонной тьмы. Что б как то удержаться, начинают жечь все вокруг, высасывая из окружающих последние соки. Европа – важнейший донор, плотно опутанный паутиной военных баз. Европа боится вспыхнуть, а страх важнейший инструмент. Есть страх – найдутся и те, кто яко бы защитит тебя в трудный момент. И совсем не важно, что именно они являются поджигателями. Что все происходящее направленно на то, что бы держать нас в контролируемой узде. Но народы, почуяв бездну, уже начали роптать. Внутреннее недовольство обязательно перерастет в неуправляемые бунты и беспорядки. Именно тогда необходимо будет стать во главе и направить их в правильное русло. Для этого нужно образовывать людей. Давать им элементарную правдивую информацию, противоположную зомбирующим эфирам основных СМИ. Люди начнут понимать и видеть в реальных фактах действительности, кто и как ведет мир в лапы кромешной тьмы. Вы и сейчас делаете это, но ваши возможности несоизмеримы с натиском противоположной стороны. Поэтому вам, как, впрочем, и другим прозревающим, (поверьте, их число непрестанно растет), мы обязаны оказать посильную помощь.
Не скрою, это очень опасно. Из допустимого громоотвода, вы превратитесь в образ, срывающий маску с вечного зла. А оно ужасно, особенно в своей истиной гримасе. Мы постараемся ненавязчиво охранять вас, и сделать все возможное, что – бы оно не причинило вам вреда. Но должен признаться честно, 100% гарантий никто не дает. Поэтому это только ваш выбор – взвалить на себя непосильную ношу, или оставить все так, как есть.
Тайра, сидела не шевелясь, внимательно слушая, и в то же время, находясь как бы в отстранении. Произносимые слова были ей знакомы. Сама об этом писала, сама пыталась прорваться в эфиры, что бы мир услышал хоть несколько слов правды. А здесь вдруг стало страшно. Страшно быть раздавленной в неприкрытой борьбе. Страшно коснуться и самой почернеть от неистребимой злобы. Но ведь это – именно то, к чему она шла. Пусть не спеша, пусть мелкими шажками, но шла от самого рождения. Неужели теперь, когда она добралась к месту битвы, и осталось только взять меч и вступить в сражение, она сможет отступить! Нет, никогда! Выбор сделан давно! Не ей менять предназначенного. Будь, что будет!
– Мистер Локридж, я услышала все, что должна была услышать. Тайра еще раз взглянула на зеленый сочный луг за окном.
– Я согласна… Я согласна – еще раз через секундную паузу, произнесла она.
– Что ж, не сомневался в вас ни на минуту. Простите за пафос, но я действительно, от всего сердца, хочу поздравить вас с принятым решением. Сегодня вечером, с посыльным, придут основные инструкции, а также данные по телекомпании, характеристики ведущих членов команды, рекомендации на новых, и описание некоторых особенностей. Все люди проверенные. Но мы не готовы ставить вас в жесткие рамки. Если с кем – то не сработаетесь, выбор за вами. Появятся какие – то личные пожелания или срочные вопросы, можете связываться прямо со мной. Вот данные и адреса. Я постараюсь ответить немедленно, вне зависимости от дня и ночи. О, а вот и горячие булочки! К сожалению, вынужден откланяться, очень спешу. А вы обязательно попробуйте, они очень вкусные.
После этих слов мистер Локридж не торопясь направился к выходу, а Тайра еще немного посидела в уютном ресторане, заканчивая обед.
2178 Керол
Темнота окружала безразличной, пустой стеной. Не было чувств, ощущений. Ни холода, ни жажды, ни боли, будто тебя вынули из жизни и посадили в черный непрозрачный вакуум. Керол не знала, сколько это продолжалось, но что – то случилось. Ее резко вернули туда, где она была раньше. Первой появилась боль – пронзительная, всеобъемлющая. Затем голос, вернее голоса.
– Что с ней? Она жива?
– Жива!
– Что это было тогда? Что?
– Не знаю. Все, тихо, отключаю искусственное дыхание. Кислород пошел, ну же дыши, дыши!
Керол почувствовала резкую боль в легких. Настойчивый голос говорил, что нужно вдохнуть, глубоко вдохнуть. Женщина сделала вдох, и боль ушла, но через несколько мгновений вернулась обратно с новой силой. Открыв глаза, в проявившейся реальности, она увидела два склонившихся над ней лица в белых медицинских масках.
– Где я? – прошептала она еле слышно.
– Вы в безопасности, все хорошо, главное вы живы!
– Мне очень, очень больно, помогите…
– Да, конечно, лекарство уже ввели, оно сейчас начнет действовать. Уже, вы чувствуете?
– Керол, пожалуйста, не засыпайте, нам нужен код, код активации алмаза! Вы слышите меня, Кер!
Кер еще слышала, но так далеко, будто кто – то пытался прорваться к ней из другой реальности. В голове было туманно, как на рассвете у реки. Мысли тяжело клубились. Память выхватывала, раскачиваясь как неваляшка, крупинки воспоминаний: детский смех, звуки молитвы, охватившие ее совсем недавно, зовущий голос мамы: «Каролина, дочка, ты где, ау!». К ним присоединялся скрежет металла, запах гари, и свет, свет звезды – теплый, переливающийся, нарастающий.
Керол вдруг вспомнила – свет, свет алмаза, проект, ее важнейший проект, доклад, полет! В голове, как ни странно, быстро самонавелась резкость. Неимоверная слабость во всем теле еще оставалась, а вот разум, дрожа и пошатываясь, встал на свое место.
– Где я? – также тихо, но твердо, Кер повторила свой вопрос.
– Все хорошо, вы в больнице. Я доктор Фергисон, седьмой региональный госпиталь. Вы попали в авиакатастрофу, но, кажется, обошлось, сработал защитный спуск. Серьезных повреждений не нахожу, но полежать придется, необходимо полное обследование.
Каролина слушала с закрытыми глазами. Нет, она не притворялась спящей. Просто не было сил их открыть, да и отвечать не хотелось. Это секретный проект, может быть самый важный в ее жизни. Откуда они знают про алмаз, зачем им код!
Люди в масках, не дождавшись ответа, постояли еще несколько минут, переговариваясь сухими научными терминами, и ушли. Остался только один. Он не спеша расхаживал по комнате, выстукивая пальцами какой – то незнакомый, залихватский мотив. Затем шаги стихли. Человек остановился совсем рядом и взял ее за руку. Кер показалось, что она притронулась к камину, таким горячим было прикосновение. Человек ничего не говорил, он просто стоял и смотрел. Каролина чувствовала его взгляд каждой клеточкой, но страшно или неуютно не было. Может это лекарство так действует – подумала она. Хотя на самом деле, какая разница, лишь бы не было боли. Человек не уходил, он продолжал стоять, держа ее руку, не выпуская. Пальцы другой легко проскользнули по ее голове, поправили прядку волос, и осторожно коснулись лица. Керол внезапно поняла кто это. Георг – имя проскочило в голове и осталось легкой улыбкой на устах, но глаза не открывались. Сонливая тяжесть, свинцовой хваткой, вновь уводила за собой. О, если бы, мой дорогой читатель, мы могли видеть сквозь маску, скрывавшую почти полностью лицо мужчины, мы бы разглядели счастливую улыбку, озарившую его лицо. А если – бы могли зайти еще глубже, туда, в его мысли, то услышали искреннее, оголенное: