Живой алмаз Шаданакара
Шрифт:
– Скажите, что может превратить маленькую нахохлившуюся птичку в сияющую розу?
– Сияющую розу! Вы делаете мне комплименты!
– Нет, только хочу понять, что? – воздух, небо, простор…
– Я люблю простор, я выросла в степи, где от рассвета до заката ничто не мешает видеть бесконечность земли!
– А что еще вы любите? Расскажите о себе. Мы все таки муж и жена, а я не знаю совершенно ничего, о таком близком мне человеке.
– Опять ехидничаете. Только после вас – Кер намеренно замолчала и отвернулась к окну.
– Простите, не обижайтесь, само как – то получается, обещаю, больше не повториться. Расскажите, пожалуйста, мой рассказ будет следующим.
Мариана помолчала еще несколько минут, а затем то – ли от скуки, то – ли от нахлынувших воспоминаний, решилась и начала свой рассказ. Она описала свое детство, дом, родителей, братьев, сестру. Обычаи, царившие в их княжестве, страшные и смешные случаи из чудесной, такой, казалось, далекой и такой недавней жизни. Георг не перебивал, слушал молча, очень внимательно.
Керол закончила как раз перед остановкой на ночлег. После ужина, наследников проводили в комнату для сна, но о сне они даже не помышляли. Георг задумчиво стоял у окна и смотрел на далекие звезды, мерцающие в темноте. А Мариана, переодевшись в свободное домашнее платье, зажгла свечи. Устроившись поудобней на краешке кровати, она решительно спросила:
– Вы что, собираетесь ночевать стоя у окна? Я думаю, если судьба уже распорядилась таким образом, что мы обязаны быть вместе, значит и доверять мы должны друг другу гораздо больше чем сейчас. Так что ложитесь на свою половину кровати, спите спокойно, я постараюсь не причинить вам неудобств!
– Спасибо за приглашение – лукавый огонек загорелся в глазах молодого мужчины, но встретившись взглядом с Марианой, он, смутившись, прервался.
– Хорошо, надеюсь что и я не причиню вам вреда – с этими словами он снял с себя верхнюю одежду, и взбив подушки, закрыл глаза на противоположной стороне кровати. Оплавившиеся свечи давно догорели и погасли, а молодые люди так и лежали рядом, в полной темноте, без сна. Сердца их бились громко и отчетливо, а тишина эхом разносила звуки по комнате. Впервые мужское притяжение, неясным еще желанием, коснулось взволнованной Марианы. Георг лежал счастливо улыбаясь. Он напротив, словно человек окончательно затянутый в омут, лишился страха и ощущал бесконечную, как звездное небо, радость только от того, что эта молодая женщина лежит здесь рядом. Что она будет рядом всегда. Она жена его, она будущая мать его детей. Она сама – его будущее. Кто бы сказал еще пол года назад, что можно пьянеть только от мыслей, ни за что бы не поверил! Но это так. Ночь сплелась с ее дыханием в безудержный поток, и понесла, понесла в туманные владения сна. Мариана же, уснула только под утро, когда мягкая серая дымка сменила потухшие звезды в окне.
Утро пришло, застучавшими по деревянным лестницам, шагами. Новый день покатился по небосводу. Георг, проснувшись раньше, долго смотрел на спящую супругу. Острое желание дотронуться до ее лица, груди, тела, нервно дрожало внутри, мешая даже глотать. Чем больше хотел, тем больше боялся, раньше такого никогда не было. Толи от того, что была недоступна, не только физически, но и духовно, толи потому что чувствовалось в ней что-то настоящее, без притворства и фальши, толи просто взыграл собственнический мужской инстинкт, но так как он хотел прикоснуться к ней сейчас, он не хотел никогда и никого. К сожалению, раскрыть своих чувств Георг не мог. Гордыня не позволяла. Сначала он мечтал увидеть любовь в ее глазах, почувствовать дрожь в ее теле, услышать долгожданные слова нежности из уст. А дальше, как было со всеми остальными, просто позволить себя любить!
Не тут– то было. Мариана, как, впрочем, любая дама, интуитивно чувствовала, что нравится, нравится давно, но упорно старалась этого не замечать, не принимать к сердцу, чтобы не обжечься. Уж если таять в чьих – то руках, то прежде почувствовать точно, что руки эти живут и будут жить только тобой.
Новый день рассказал много нового о ее близком спутнике, о его победах, поражениях, о детстве и семье, об интересах, умениях, друзьях. Постепенно Мариана начала понимать смысл недосказанного, причины многих поступков, совершенных им ранее. Они счастливые, сами того не замечая, болтали обо всем подряд без остановки, и днем, и ночью. Напряжение ушло, их будто прорвало на встречу друг другу. Георг никогда не видел Мариану такой счастливой, сияющей необъяснимой родной добротой. А та, в свою очередь, после отъезда из дома перестала чувствовать постоянную опасность и одиночество.
Телесного сближения они еще не допускали, боясь и избегая нечаянных прикосновений, но совместное времяпрепровождение приносило явное удовольствие. Скрыть это было абсолютно невозможно. Разительные перемены заметили все, кто встречал вернувшихся. Естественно, что интересам некоторых приближенных, искренние симпатии принца совсем не соответствовали. Они начали плести новую игру, расставляя капканы. На очередной охоте, Георг был скомпрометирован одной из своих бывших любовниц. Она «случайно» упала и оказалась в его объятьях как раз в тот момент, когда мимо проезжала Мариана. Молодой человек, не успев ничего объяснить, был жестко остановлен ее испепеляющим взглядом. Мариана, в свою очередь, не нашла ничего лучше, как весело и непринужденно проговорить долгий ужин с одним из близких знакомых Георга – известным красавцем и сердцеедом.
Расходясь по своим покоям, пылающие ревностью влюбленные, наговорили друг другу много ужасных вещей. Слезы душили Мариану, она еле могла сдержаться, чтобы не разбить, не растоптать все, что попадалось под руки.
– Ненавижу, ненавижу, он там развлекается, а я тут с ума схожу. За что Боже, за что ты так со мной! Ей безумно захотелось кричать, громко, громко, изо всех сил, но и этого нельзя было сделать. В бессилии, она укусила сжатую в кулак руку с такой силой, что невольно застонала от боли. Тут же заскрипела распахнувшаяся дверь. Девушка решительно обернулась, чтобы выдворить непрошенных гостей, но это был Георг. Пять минут назад, он был взбешен, губы тряслись от ярости, а сейчас стоял бледный, испуганный и какой – то уставший.
– Я слышал ваш крик.
– Вас что, учили подслушивать под дверью, как слугу?
– Вы плакали и кричали, вы и сейчас вся в слезах.
– Со мной все нормально, я справлюсь, можете идти.
Но Георг, будто ничего не слыша, придвинулся совсем вплотную.
– У вас кровь. Что случилось, откуда кровь?
Он взял ее очерченную алой струйкой, руку и прижал к своим губам. Мариана стояла молча, не в силах произнести ни слова. Слепая злость сменилась другой, не менее могучей силой. Их магнитом потянуло друг к другу. Закружило в огненном поцелуе, в вихре бушующих ласок. Они не слышали своих слов, не видели ничего. Пьянящая, слепая, сладкая ночь смешала два тела в одно целое: пульсирующий, бьющийся, живой организм.
– Я люблю тебя! – его нежный волнующий голос бежал по ее венам…..
– Я люблю тебя – чуть слышный ласкающий голос разбудил ее на рассвете. Счастливым, завороженным пленительной ночью, взглядом, Мариана посмотрела в родные глаза мужа и ответила без стеснения, открыто:
– Я тоже люблю вас, люблю всем сердцем, всей душой.
Керол открыла глаза. Белая комната едва освещалась приглушенным матовым светом. Она лихорадочно еще раз перелистала в памяти увиденную картину.
– Что это было Боже, что это было. Так реально, Вот почему он показался мне таким близким. Я его знала! Я его знаю! Мысли тянули назад, в сон. Тело практически не болело. Чуть – чуть ныла спина.