Живой товар
Шрифт:
— Значит, Федорович, — говорил Пуляев, который старого приятеля и кума вовсе не забыл и заноситься перед ним ничуть не собирался. — Правильно я понял? Горелый автомобиль, два трупа с огнестрельными ранами, калашниковские гильзы, соскобы с кровяных пятен и монтировка с пальцами.
— Хромированная, — напомнил Цимбалюк, чтобы подчеркнуть, что отпечатки надежные.
— И ты хочешь, чтобы тебе все это криминалисты отработали вне очереди и за один день?
— Васильевич, — снова завелся Цимбалюк, — ты ж знаешь, у меня район спокойный, штат квалифицированный,
— Эх, Роланд, до чего ж тошно — посмотришь в кино, как у них там — раз-два пощелкал на компьютере, и тут же тебе на экране, как фамилия, где сидит и рожа — анфас и профиль. А у нас дактилоскопический банк только с мая месяца формировать начали, программы распознавания толком никак не отладят, а все старое — по-прежнему на бумаге. Так что ты шибко не надейся. Хоть бы и сам Перепелица приказал, а только если хозяин монтировки за последние два месяца нигде не наследил, то искать его придется по старинке. Хорошо, если за неделю уложатся. А сказать я скажу. Будут твои материалы в первоочередных и отодвинуть не позволю — устраивает?
Мюллер уехал домой не поздно — не было еще и восьми. Зоя обрадовалась, в кои-то веки муж в нормальное время пришел, хоть двумя словами перекинуться можно.
Но тут зазвонил телефон.
— Артур Митрофанович?
— Я.
— Артур, это…
— Узнаю, узнаю, узнаю! — Кононенко громко и радостно забил Хозяйкин голос. Хоть и проверяют ребята телефон регулярно, но осторожность еще никого в тюрьму не посадила.
— Мне надо поговорить с вами. Желательно сегодня.
— Сейчас я к вам приеду.
— Не надо. Я тут недалеко от вас. Разрешите зайти?
— О чем разговор! И Зоя рада будет.
Положив трубку, он нахмурился: что-то серьезное произошло, если Хозяйке срочно понадобилось с ним посоветоваться.
Вскоре раздался звонок в дверь и Зоя впустила Валентину Дмитриевну в комнату.
— Сейчас, Валечка, я чайку принесу.
Они давно знали друг друга. А когда Кононенко до нынешнего поста добрался, Зоя очень Валентину благодарила, хоть та была совершенно ни при чем: этого кадра сам Манохин себе подобрал. Посоветовали добрые люди.
— Зоюшка, чуть попозже. Ты прости, мне с твоим мужем посоветоваться надо.
— Хорошо. Я понимаю — дело…
— После нашего разговора, — сказала Валя, когда Зоя вышла, — я решила еще раз проверить… нашу документацию. Вчера, в воскресенье, покопалась в компьютере… Нашла кое-какие мелочи, которые могли попасться на глаза и другим сотрудникам. Конечно, все привела в порядок, но беспокоилась. Вечером посоветовалась с Евгением Борисовичем — и мы сочли необходимым проверить еще и столы сотрудников. Евгений Борисович пригласил нас всех в «Татьяну» — премию
— Я в курсе.
Еще бы не в курсе — сам и подсказал.
— Потом всех по домам распустили, а я в IFC вернулась…
— И, судя по всему, ничего особенного не нашли. — Да. Только у Иващенко в столе идеальный порядок. Правда, она сегодня прибиралась — я видела.
— Именно сегодня?
— У них с Кириченко пауза получилась, почти час не было клиентов.
— Она что, какая-то особая чистюля?
— Да нет, не замечала. Не больше, чем все женщины.
— А что Кириченко — тоже порядок наводила?
— Нет, она сбегала за покупками. С разрешения Лаврука.
— Та-ак, — Кононенко задумался. — Подробнее: что вы нашли в компьютере?
Валя вкратце рассказала о папке «Письма».
— А кто еще мог это найти?
— Ну, во-первых, наш гений — Шварц.
— А он чем занимался сегодня?
— Машину чинил и матерился.
— Вы там не могли что-нибудь испортить?
— Нет, абсолютно. Он что-то о вчерашней грозе бурчал и о скачках напряжения.
— Вы сказали — во-первых, Шварц. А что во-вторых?
— Юля или Ася Иващенко. Скорее Ася. Она довольно большую работу по нашим базам данных сама ведет. И потом, голова у нее хорошая, времени свободного много, да и машиной она пользуется увереннее…
— А Белова?
— Теоретически могла, она на машине лихо работает, но занимается только деньгами.
— Что она сегодня делала?
— Копалась в бумажках. И Шварца ругала, что сломал машину, когда ей вот-вот отчет составлять.
— Сломал?
— Да нет, это у нее манера такая. Шварц, кстати, до обеда все сделал.
— Итак, в столах ничего, Шварц чинил машину, Иващенко наводила порядок, а остальные вели себя как обычно. Ну хорошо, Валентина Дмитриевна. Спасибо, что пришли. Буду думать.
— Хорошо, Артур, я пойду домой. А то мои мужчины сейчас появятся — а в доме ни мамы, ни обеда.
Валентина еще пощебетала в коридоре с Зоей, чмокнула ее в щечку и исчезла.
Погруженный в мысли Кононенко безмолвно ушел в свою комнату.
Опять Шварц и особенно Иващенко… Что-то часто она попадаться стала… Всех знает, везде вхожа, каждый с ней останавливается поговорить, а с Рыбальченко они даже вышли вместе. Правда, похоже, вели обычные бабьи разговоры: дети, неприятности, болячки, тряпки… Но Рыбальченко-то сегодня не просто так приезжала. И не в таком она теперь месте работает, чтобы с кем попало трепаться. Хоть и не знает об этом.
Нечего бабам вообще работать! Баба должна иметь мужа, восемь детей, сидеть дома и не соваться в дела…
Ладно, пока во всем этом ничего конкретного. Но потенциально Иващенко может оказаться опасной.
Невысокая, тоненькая, рыжая…
Все надо проверить. А для начала давай-ка, товарищ Иващенко, последим за твоими передвижениями. Поглядим, чем ты занимаешь личное время. А заодно и на твоего коллегу Шварца поглядим…
Мюллер потянулся к телефону — пусть Саша с группой с утра и займутся.