Живым или Мертвым
Шрифт:
Тут в голове Дрисколла проскочила было мысль о том, что гражданские сочли бы его действия самым настоящим убийством, но их мнение его мало касалось. Эти парни сами выбрали свою участь, ввязавшись в войну против его страны, а уж в том, что возле их лагеря не было нормальной охраны, виноваты только они, и никто иной. Лень никогда к добру не приводит. А у войны есть правила, и тем, кто их нарушает, тоже приходится очень плохо. Еще три секунды, и со всеми спящими было покончено. Может, они и попадут к своим девственницам. Об этом Дрисколл ничего не знал. И, если честно, знать не хотел. Плохих парней стало на девять рыл меньше. Он двинулся дальше. Позади него шли еще двое рейнджеров. Не вплотную, но и не так чтобы далеко. Один держал на изготовку пистолет, другой — карабин, на тот случай, если впереди все же окажется кто-то бдительный. Точно по уставу. Пещера вновь поворачивала. Направо. Дрисколл быстро,
Но людей тут не было. А пещера тянулась дальше. Цепочка из более или менее схожих между собой, только разных по размеру комнат, комнатушек и залов. Ему уже доводилось бывать в пещерах. Некоторые уходили в глубь на триста, а то и на четыреста метров. Но таких было мало. По большей части они представляли собой нечто вроде прихожих малогабаритных квартир или стенных шкафов из таких квартир. Но эта пещера была не такой. Он слышал, что в Афганистане попадались пещеры, тянущиеся на добрую половину бесконечности, такие длинные, что русским не удавалось их захватывать без применения самых крайних мер, таких, например, как закачать в провал хорошую порцию дизельного топлива и кинуть горящую спичку. «Пожалуй, от бензина было бы больше толку», — думал Дрисколл. Или взрывчатки. Афганцы — крепкий народ, и мало кто из них боится смерти. До того как попасть в эту страну, Дрисколл не сталкивался с такими людьми. Но они смертны, как и все остальные, и все проблемы, которые причиняет каждый из них, заканчиваются с его смертью.
Но не стоит забегать слишком далеко вперед. За спиной осталось девять трупов, все мужчины, все двадцати-двадцати пяти лет: молодые вряд ли располагают полезной информацией, а никчемного сброда в Гуантанамо, за «колючкой», больше чем достаточно. Вот лет тридцати или старше — такой, возможно, лучше воспримет совет остаться в живых и поболтать о том, о сем с парнями из разведки. Ну, а эти все были слишком уж молоды — и потому мертвы.
Ладно, нечего отвлекаться.
Сначала впереди ничего не было видно. Но вскоре забрезжил слабенький отсвет. Похоже, еще одна свечка. Через каждые два-три шага он внимательно осматривал пол перед собой — нет ли камешков, которые могут покатиться или заскрипеть под ногами. Сейчас шум оказался бы самым опасным врагом. От шума люди просыпаются; особенно в таких местах. Что поделать — эхо. Вот почему подошвы их ботинок были мягкими. Следующий изгиб уходил влево, и поворот здесь, кажется, был круче прежних. Значит, нужно снова сбавить шаг. Резкий поворот — идеальное место для того, чтобы выставить часового. Медленно, осторожненько… Метра четыре. Это примерно двенадцать футов. Спокойненько, тихонько. Словно крадешься через детскую, чтобы полюбоваться младенцем, спящим в своей кроватке. Вот только тревожился он сейчас из-за того, что ни в коем случае нельзя разбудить находящихся за поворотом взрослых мужиков с пушками и, возможно, привыкших чутко спать. Он крался, держа перед собой обеими руками пистолет с глушителем, навинченным на дуло и похожим на банку из-под кока-колы. В магазине осталось одиннадцать патронов. Он приостановился и обернулся. Оба рейнджера, шедшие следом за ним с самого начала, были на своих местах и не сводили с него глаз. Не испуганные, но сосредоточенные и готовые ко всему, как черти. Тейт и Янг, сержанты роты «Дельта» второго батальона 75-го полка рейнджеров. Настоящие серьезные профи, такого же пошиба, как и он сам, и, судя по всему, намерены делать карьеру в армии.
Так. К делу! Иной раз трудновато заставить себя не отвлекаться. До угла всего пара футов. Резкий поворот. Дрисколл подкрался на цыпочках и выглянул из-за угла. Кто-то там был. Совсем рядом. Афганец или какой еще придурок сидел… в кресле? Нет, все же просто на камне. Дрисколл не рассчитывал, что на посту окажется человек такого возраста — этому было не меньше тридцати. Он не спал, но и явно не был настороже — что-то вроде полудремы. Еще не отрубился, но и окружающего толком не воспринимает. Оружие у него было — «АК-74». Автомат стоял футах в четырех в стороне. Вроде бы и близко, но недостаточно. При внезапной тревоге не схватишь.
Дрисколл подкрался к нему бесшумной тенью, высоко, словно спортсмен на разминке, поднимая колени, и ударил парня рукоятью пистолета по голове над правым ухом. Таким ударом можно убить, но это маловероятно. Потом Дрисколл сунул руку в один из карманов полевой куртки и вытащил пластиковые наручники. Он не ошибся, этот парень действительно казался достаточно взрослым для того, чтобы рассчитывать на интерес со стороны разведки. И, наверно, будет торчать в Гуантанамо до конца своих дней. Пусть Тейт и Янг спеленают его и приготовят к отправлению. Дрисколл подал Тейту знак — ткнул указательным пальцем в сторону бесчувственного тела и покрутил рукой, будто обматывал его. Тейт кивнул, мол, все понятно.
Впереди еще один поворот, метрах в пяти. Стало видно, что огонек колеблется. Еще шесть футов, потом направо…
Тут Дрисколл не отвлекался на посторонние мысли. Шел медленно, чрезвычайно осторожно, держа оружие наготове.
В конце прохода оказалась еще одна «комната», примерно десять на десять метров. Он углубился в скалу метров на семьдесят. Немало. Очень может быть, что эта пещера предназначена для каких-то важных персон. А может быть, одной важной персоны? Это он узнает через три минуты. Не-ет, подобные размышления были ему не так чтобы свойственны. Но ведь в этом и заключался подспудный смысл всей операции. Может быть, может быть, может быть… Потому-то этим делом и занимался Дрисколл, сержант из рейнджерского полка специального назначения. Медленно, аккуратненько… Он вскинул руку за спиной.
Здесь было так темно, что даже в отличных очках ночного видения «PVS-17» окружающее виделось сквозь фоновый шум, будто в поле зрения непрерывно лопались миллионы шариков попкорна. Двигаясь вплотную к стене, Дрисколл подкрался к повороту и так же осторожно выглянул. Кто-то там был. Лежал и, по всей видимости, спал. А рядом с ним Дрисколл увидел автомат «АК-47» с прилаженным пластиковым рожком. Можно было не сомневаться, что парень спал на самом деле, но, надо отдать местным должное, они были хорошими воинами. Они не спали, отрешившись от всего мира, как большинство гражданских, а дремали вполглаза на самой грани бодрствования. Этого Дрисколл тоже хотел взять живьем. Черт с ним, с тем, что он за эту ночь, вернее, за последние десять минут, перебил кучу народу, но этого нужно было взять живым и невредимым. По возможности.
Держа пистолет в правой руке, Дрисколл запустил руку в один из карманов «лифчика», как в обиходе называли разгрузочный жилет со множеством больших и малых карманов и подсумков, и вытащил оттуда светошумовую гранату. Тейт и Янг, увидев это, застыли на месте. Сейчас обстановка в пещере изменится до крайности. Дрисколл поднял один палец. Тейт в ответ показал своему командиру поднятый большой. Пора начинать рок-н-ролл. Сейчас устроим придурку будильник. Тейт отвернулся. В пещерном зале весело мигал огонек свечи. Дрисколл отступил на пару шагов, откинул с глаз очки ночного видения и вырвал чеку гранаты. Отпустив спусковую скобу и услышав характерный щелчок, он отсчитал до трех: «Тысяча один, тысяча два, тысяча три»…
Загремело так, будто наступил конец света. Десять граммов магнезии вспыхнули полуденным солнцем, пожалуй, даже ярче. А звук… Впрямь, лучше не скажешь — конец света. Грохочущее «ба-бах» должно было напрочь выгнать то, чем придурок наслаждался во сне. А потом Дрисколл кинулся вперед. Его-то взрыв не оглушил. Он был готов к нему и заткнул вовремя уши, и глаза зажмурил, чтобы не ослепнуть от вспышки. Придурку таких послаблений не выпало. От акустического удара у него заложило уши, и видно было, что он, вскочив, с трудом удерживает равновесие. Он даже не потянулся к лежавшему рядом с ним оружию, а вот Дрисколл в мгновение ока подскочил, отбросил автомат в сторону, сбил парня с ног и ткнул дулом пистолета ему в лицо. Сопротивляться тот никак не мог, а Дрисколлу именно это и было нужно.
Тогда-то Дрисколл и заметил, что выбрал не ту цель. Парень отрастил огромную бороду, но ему явно только-только перевалило за тридцать, а до сорока было еще далеко. «Не того поймал», — подумал он и выругался сквозь зубы. Видно было, что придурок еще ничего не понимал. Он тряс головой, пытаясь прийти в себя, но даже молодость и сила не могли помочь ему восстановить контроль над положением.
Возле боковой стены Дрисколл углядел движение — какая-то тень зашевелилась на фоне камня. И двигалась она не к ним, а куда-то в сторону. Дрисколл вбросил пистолет в кобуру, обернулся к Тейту, указал на лежавшего — свяжи — и, вновь надвинув на глаза очки, взглянул на движущуюся тень сквозь прицел «М-4». Еще один бородатый придурок. Палец привычно лег на спусковой крючок, но Дрисколл повременил с выстрелом — просто из любопытства. В десяти шагах за спиной мужика стоял прислоненный к стене «АК-47». Взрыва гранаты он не мог не слышать и, конечно, понял, что происходит, но непохоже было, чтобы он намеревался кинуться к оружию. «Удрать, что ли, решил?» — подумал Дрисколл. Он на мгновение отвел взгляд от человека и взглянул туда, куда тот направлялся. Так и есть — углубление в каменной стене футов пять шириной. Он вновь посмотрел на придурка через прицел и только сейчас заметил, что у того в правой руке граната. 40-миллиметровую гранату от гранатомета «РПГ-7» ни с чем не спутаешь, а о том, что местные используют эти боеприпасы вместо ручных гранат, он уже слышал.