Жизнь длиною в лето. Книга первая
Шрифт:
Бабушка покачала головой.
– Это равносильно, что посадить в тюрьму. От тишины и покоя, от своей хаты стариков засунуть в каменную коробку, да и разбросать по клетушкам. Пусть тихо мрут и не мешают вашей урбанизации.
Кармель была согласна с отцом. И не понимала, как можно держаться за старые дома, огороды, когда можно жить в городе припеваючи и не волноваться, где купить уголь и дрова. А если заболеют? "Скорую" можно не дождаться - упёртые эти старики. Мать отправляла её на летние каникулы к бабушке, пока ей не исполнилось одиннадцать лет. Потом она стала брать Кармель с собой на море. В детстве и Эйтан ездил в Захарьино, а потом перестал, ему там было скучно. Они не баловали бабушку Машу своим приездами, поэтому она стала раз в год приезжать к ним сама, обычно осенью. Появлялась усталая, нагруженная сумками с деревенскими подарками. Мать обычно злилась, говоря, что не стоило тащить продукты, все можно купить в магазине, тем более, они люди не бедные. Ася Ивановна ужасно стеснялась свою мать и боялась, что старушку увидят городские подруги. Бабушка Маша робко ходила по огромному дому, пугалась кофеварки и посудомоечной машины, пыталась общаться с внуками, но они, поговорив с ней минут пять, утыкались в свои компьютеры. Всё облегченно вздыхали, когда старушка, погостив дня три, уезжала. Кармель была в пешем походе с друзьями, когда умерла бабушка. Узнала она об этом только, когда вернулась домой. Мать сообщила печальную новость, как бы между прочим, собираясь в парикмахерскую. Кармель кольнуло в сердце, она вспомнила, как бабушка баюкала её в детстве, пела песни и шила платья куклам. А она даже не проводила бабушку в последний путь.
– Мама, а почему ты мне не сообщила?
Ася Ивановна, поправив причёску возле зеркала, удивлённо обернулась.
– Зачем? С похоронами мне помогли соседи, папа всё организовал. Какой смысл был отрывать тебя от похода. Через год будем ставить памятник, вот и побываешь на могиле бабушки.
Машина подпрыгнула на ухабе. Кармель, пытаясь объехать очередную яму, резко повернула руль и вылетела на обочину. "Ауди" юзом заскользила по траве в канаву. Девушка с трудом выбралась из машины и осмотрела ее. "Ауди" задом съехала с дороги и стояла почти вертикально. Кармель не заметила повреждений, но поняла: самостоятельно на дорогу ей не выбраться. Солнце поднялось высоко и уже стало основательно припекать. Кармель достала из пакета бутылку минеральной воды и с жадностью выпила половину. Посмотрела на часы - полдень.
"До приезда покупателей еще два часа. Если никто не проедет по дороге раньше, одна надежда на них. Буду просить вытащить меня из канавы", - размышляла она, расхаживая по дороге взад-вперед. Прошел час, ей захотелось есть, Кармель отругала себя за то, что не додумалась взять с собой бутерброды. Допила воду, уселась на траву рядом с "Ауди", вставшей на дыбы. Послышался какой-то треск и грохот, из-за поворота показался трактор. Обрадованная Кармель вскочила на ноги и замахала руками. Трактор остановился, из него выпрыгнул замурзанный мужичонка в спецовке, покрытой масляными пятнами, и с любопытством уставился на неё.
– Однако! Ты чё, девка, только права получила? Как это тебя угораздило свалиться с дороги?
Кармель покраснела и нахмурилась. Она возвышалась над низкорослым трактористам, как пожарная каланча.
– Попыталась объехать яму и вылетела в кювет. Вы не могли бы вытащить меня. Я заплачу.
Мужичок задрал голову, сплюнул сквозь зубы.
– Само собой. Гони пятихатку.
Кармель спустилась к машине, вытащила сумку и достала из кошелька пятьсот рублей. Тракторист, присев на корточки, заглядывал под днище машины и что-то недовольно бормотал. Она протянула ему деньги.
– Буксировочный трос есть?
– Мужичок отряхнул руки от налипшей земли, заграбастал денежную купюру черной от мазута рукой и ехидно глянул на горе-водительницу.
Кармель растерялась.
– Я не знаю. Как-то не приходилось пользоваться...
– Как же ты ездишь? Ездуля, - ухмыльнулся собеседник.
– Открывай багажник.
Спустя всего десять минут "Ауди", вытащенная из канавы, на тросе, найденном в багажнике, стояла на дороге.
– Заводи, - скомандовал мужичок.
Кармель села за руль и повернула ключ. Мотор молчал. Девушка испугалась не на шутку.
– Она была исправна! Что же мне теперь делать?
– Ты ехала в Захарьино? К кому?
– полюбопытствовал мужичок. Его лицо сияло от удовольствия и предвкушения дополнительного заработка.
Кармель, заметив его довольный вид, помрачнела:
– Ни к кому. Я ехала показать покупателям бабушкин дом. Вы Устинову Марью Николаевну знали?
– А как же. А ты, значит, её внучка. Давай так. Я дотащу тебя до своего дома. Сын у меня занимается ремонтом машин, вот и поглядит твою красавицу. Считай тебе здорово свезло. Тысяча рублей за доставку.
– Тракторист потёр руки.
Кармель вздохнула и полезла в кошелек за деньгами.
Мужичок, получив деньги, забрался в кабину и завёл трактор.
Она рулила, пытаясь объехать рытвины. Через полчаса показались первые дома деревни. Трактор проехал ещё метров пятьсот и остановился возле дома, крытого новенькой черепицей. Перед воротами дома в живописном порядке стояли машины в разной степени разобранности. Часть из них красовалась ржавыми крыльями и капотами, некоторые стояли без колес и крыши. Кармель вышла из машины, скептически оглядела импровизированную автомастерскую.
"Надеюсь, здесь не доломают мою красавицу", - расстроилась девушка.
– Сашка, вылазь. Я тебе срочный заказ доставил.
– Мужичок обратился к ногам, выглядывающим из-под старой "Волги", поднятой на домкратах.
Обладатель ног выкатился на тележке из-под днища машины. Встал и посмотрел сначала на клиентку, потом на "Ауди". Кармель с удивлением глазела на огненную шевелюру молодого мужчины, на необыкновенно яркие зелёные глаза. Искра узнавания забрезжила в голове.
– Сашка-Крыжовник!
– воскликнула она.
– Откуда ты меня знаешь?
– Мужчина улыбнулся: - Сто лет не слышал свою детскую кличку.
– Ты меня не узнаешь? Это же я Кармель.
– Карамелька?
– Александр прищурился, пытаясь разглядеть подружку детства в холеной красавице.
– Тебя трудно узнать, ты сильно изменилась.
– Он, хмыкая, обрисовал руками скрипичные формы девушки.
– А я помню черноглазую штакетину. Извините мадам, не узнаю. Что с машиной?
– перешел он на деловой тон.
Кармель вздохнула. Сашка явно не собирался предаваться воспоминаниям детства.
– Слетела с дороги в канаву.
– Сынок, я поехал, и так задержался, а мне ещё кукурузу культивировать.
– Мужичок полез в кабину тарахтящего монстра.
Они проводили взглядом трактор, подпрыгивающий на кочках сельской дороги. Александр вытер руки ветошью и поднял капот "Ауди".
– Сейчас гляну. Будешь ждать?
Кармель посмотрела на крохотные часики на запястье.
– Нет. Через десять минут приедут покупатели. Я вернусь, как только побеседую с ними.
Она хорошо помнила дорогу до бабушкиного дома, но теперь не узнавала прежнее Захарьино. Только сейчас обратила внимание на запущенность улиц и заброшенность домов. За неполное десятилетие, прошедшее с её последнего приезда в деревню, всё переменилось в худшую сторону. Часть домов выглядела заброшенными: на фронтонах и оконных рамах облезла краска, дворы и палисадники заросли травой. Возле дома бабушки Кармель увидела чёрный джип. При её появлении из него вышли двое: пожилой, толстый мужчина в сером костюме-тройке и элегантная дама лет тридцати.