Жизнь длиною в лето. Книга первая
Шрифт:
– Будет вам магарыч, - обрадовала она Чучу, - если только коньяк не разбился.
– Кармель открыла багажник и торжественно извлекла два деревянных ящичка, украшенных гравировкой.
Толик подхватил у неё ящички и водрузил на стол, стоящий под раскидистым ясенем. Потом смахнул тряпкой пыль со столешницы, постелил газетку на лавку и похлопал по ней рукой.
– Ну, раз такое дело садись, Карамелька, выпьешь с нами пару капель.
Она осмотрела лавку в пятнах мазута, газетку не первой свежести, представила, во что превратятся её шёлковые брюки и покачала головой.
– Я, в общем-то, не пью, да и мне ещё нужно устроиться на ночлег, хоть немного прибраться в доме...
Толик прервал её объяснения.
– Пара капель и ты свободна.
Кармель вздохнула. Гвоздик вытащил из кармана большой клетчатый носовой платок и постелил поверх газетки.
– Прошу, мадам.
Появился Сашка, держа пять стаканов в одной руке, в другой блюдечко с нарезанным лимоном. Толик вытащил бутылки из ящичков.
– Мать чесная, армянский, пять звёздочек. Ну ты, Карамелька, даёшь.
Все расселись вокруг стола. Толик откупорил бутылку и сноровисто разлил коньяк по стаканам. Карамель сидела рядом с Гвоздиком, напротив них расположились Сашка, Толик и Чуча.
– Ну, за здоровье присутствующих и чтобы Карамелька почаще наведывалась в гости, - с ухмылкой произнёс Сашка.
Она посмотрела на стакан, опустила его вниз и украдкой подолом кофточки вытерла его края.
– Чего греешь в руках, пей, - посоветовал Толик. Он прихлёбывал коньяк маленькими глотками, наслаждаясь напитком.
Кармель старалась не глядеть на Чучу, который трясущейся рукой, поднес стакан ко рту. Зубы выбивали на стекле дробь, пока он глотал жидкость. Она выпила коньяк и решительно встала с лавки.
– Думаю, дань детской дружбе я отдала, я теперь мне действительно пора. Саш, дай мне свой номер, я позвоню насчет машины.
Кузнецов продиктовал. Отчего-то он смотрел на неё чуть неприязненно, с насмешкой, словно его забавляла эта ситуация.
– Ах, вы, заразы!
– послышался визгливый женский голос.
Кармель обернулась. По улице ковыляла, переваливаясь, как утка, молодая беременная женщина. Она придерживала руками огромный живот. Её лицо, покрытое тёмными пигментными пятнами, тем не менее, было очень миловидным, его не портили даже расплывшийся нос и губы.
– Вот скажите, какого чёрта, вы тут собрались! Я тебя, гад, зачем посылала?
– обратилась она к Толику.
Он ругнулся в полголоса.
– Марин, ну не злись. Я шёл в магазин, а ребята пригласили отметить встречу, не моргнув глазом, соврал он.
Женщина, сначала делала вид, что в упор не видит Кармель, теперь глянула на неё сердито.
– Вы кто такая? Хорошую же компанию себе нашли.
Кармель поставила стакан на стол, оказывается, она держала его в руке, и слегка озадаченно спросила:
– Маринка? Найдёнова?
Женщина прищурила глаза, в них появилась искра узнавания.
– Конфетка-ириска?
– Да!
– Кармель взвизгнула и кинулась обнимать подружку из далёкого детства.
Мужчины расслабились. Гроза миновала. Толик бочком приблизился к жене.
– Марин, присядь, тебе ведь трудно стоять.
Марина расположилась с другой стороны от Гвоздика. Обрадованный Чуча воскликнул:
– Чисто символически, по пять капель дамам.
Сашка сбегал за стаканом, плеснул в него коньяка и подал Марине, Кармель налил чуть больше.
– Как ты тут оказалась?
– удивилась Марина. Её нос блестел бисеринками пота, чёлка прилипла ко лбу.
– Показывала бабушкин дом покупателям.
– Понятно. Ну и как продала?
– Нет. А вы, ребята, значит вместе?
– Кармель смотрела то на Толика, то на Марину.
– Никогда бы не подумала, что вы поженитесь, в детстве вроде терпеть друг друга не могли.
– А я и сейчас его под мухой терпеть не могу.
– Марин, только не начинай, когда ты меня последний раз видела пьяным?
– пробурчал Толик.
– Так ладно, надо идти, дети без присмотра остались. А ты, Толя, не рассиживайся, бегом в магазин за хлебом и молоком.
– Марина тяжело поднялась славки.
– Я провожу тебя, - вскочила Кармель.
– А ты, значит, поддалась на провокацию Чучи, а ему лишь бы нализаться, тогда и день не зря прошёл. Он и Толика вечно с панталыку сбивает.
– Марин, а что случилось с ним? Почему видный, весёлый парень превратился в алкаша?
Марина вздохнула:
– Если бы мне десять лет назад сказали, что Сергей Панов, красавчик и балагур, будет пить по-чёрному, я выйду замуж за Толика, Сашка-Крыжовник, отличник и умница, останется жить в селе и будет латать машины, а Олька-Доходяга станет моделью в Москве - ни за что не поверила бы. Вот как жизнь повернулась.
– Она искоса посмотрела на Кармель и добавила: - Пожалуй, только про тебя я всё верно предполагала: будешь, как сыр в масле кататься и жить без проблем.
Кармель возмутилась:
– Проблемы есть у всех.
Марина приостановилась, оглядела её и с ехидцей произнесла:
– Не можешь выбрать какое платье одеть? Или чем сегодня развлечься? Ты в Захарьино не приезжала много лет, не волновалась, как поживает родная бабушка. Сомневаюсь, что тебе на самом деле интересно, что произошло с нами за эти годы.
Кармель почувствовала себя неуютно под её насмешливым взглядом.
– А мне всё-таки интересно.
– Скорее любопытно, как мы докатились до такой жизни, - уточнила Марина.