Жизнь длиною в лето. Книга первая
Шрифт:
Собака села на задницу, подняла узкую мордочку и принюхалась.
– У тебя есть конфеты? Только не сосательные, - предупредила старушка.
– Шоколадка.
– Пойдёт. Дай Инквизитору. И пусть понюхает твою руку.
Кармель полезла в сумочку, достала "Алёнку". Пёс, услышав шуршание обёртки, взвился в воздух и выхватил наполовину открытую шоколадку из руки девушки. Она вскрикнула от испуга, почувствовав горячее дыхание собаки на коже. Инквизитор в два счёта расправился с плиткой шоколада и более благосклонно посмотрел на дарительницу сладости. Кармель протянула дрожащую руку, пёс обнюхал, фыркнул и потрусил прочь.
– Вот и познакомились. С чего начнёшь уборку подворья?
– поинтересовалась Ираида Кимовна.
– Я, честно сказать, больше не надеялась тебя увидеть.
Кармель улыбнулась и заправила за ухо прядь волос, упавшую на глаза.
– Начну сначала. Ираида Кимовна, не подскажете, у кого можно купить газовый баллон и кто может подключить его к печке. Я взяла спиртовку. Но на ней много не приготовишь.
Бабулька сначала закурила сигаретку, разогнала дым перед лицом и только потом ответила:
– Попроси Сашку Кузнецова. Он на все руки мастер. Как устроишься, приду на чай, поболтать, - заявила она королевским тоном и чуть шаркающей походкой направилась к своему дому.
Кармель занесла вещи, развесила одежду на плечиках. Крохотную сумку-холодильник, работающую от аккумулятора, поставила вплотную к обычному холодильнику. Спиртовку расположила рядом с газовой печкой. Сняла модный наряд, переоделась в футболку и удобные брюки-капри. Волосы завязала в высокий хвост, чтобы не падали на глаза.
У ворот дома Кузнецовых пыхтел трактор, который ранее вытаскивал её машину из канавы. Кармель, перекрикивая шум, позвала Сашку.
– Чего орёшь?
– Сашкин отец, не открывая калитки, выглянул через забор.
– Нужна помощь?
– А Крыжовник, то есть Саша дома?
– Кармель честно попыталась вспомнить, как зовут его отца.
Мужичок почесал лохматую голову.
– Нет его. В город за запчастями уехал. Говори чё надо, я помогу.
– Мне нужен баллон для газовой печки и ещё... свет подключить надо, - досадуя на вдруг возникшую косноязычность, пояснила Кармель.
Мужичок оживился.
– Так это я мигом спроворю. Есть у меня запасной баллон и как раз недавно заправленный - Он, ухмыляясь, назвал заоблачную цену.
Кармель покачала головой.
– Дорого.
– Ладно, только для тебя. От сердца отрываю. Три тысячи и по рукам.
– Как вас зовут?
– поинтересовалась Кармель.
– Петрович.
– Петрович, даю тысячу за баллон и тысячу за подключение к свету.
– Две с половиной, иначе не сдвинусь с места.
– Хорошо, - смирилась Кармель.
– Пойдёмте.
– Щас не могу. Вечерком. Приеду и всё сделаю. Монеты вперёд.
Кармель отдала деньги.
Дома она нацепила рабочие перчатки и попробовала вырвать бурьян у забора. Не получилось. Притащила садовые ножницы и стала понемногу состригать лебеду и молодую кустистую амброзию. За час работы ей удалось очистить метра три не больше.
– Ты кто такая?
– услышала девушка низкий голос и не сразу сообразила, что он принадлежит крупной полной старухе, которая с любопытством разглядывала её.
– Внучка бабушки Маши - Кармель.
– Вот ты, значит, какая. А уж Маша расписывала тебя: умница, красавица. И что?
– Бабка хмуро оглядела её и пробурчала: - Ничего особенного. Аська, да и Маша в молодости покрасивее тебя были.
Кармель смутилась.
– Ну, я вроде и не претендую на звание красавицы. А вы, наверно, бабушка Маня?
– Она самая. А претендовать и не на что. Глазищи у тебя бесовские, чёрные, чего уж тут хорошего. Слышала, дом надумали продать?
Кармель кивнула.
– Пытаешься подворье в божеский вид привести? А не надо было допускать до такого состояния. Машу бросили без помощи, а она глупая оправдывала вас. Небось теперь оттуда наблюдает, - Баба Маня подняла указательный палец вверх, - во что превратился двор. Ну лучше поздно, чем никогда.
– Голос старухи вдруг смягчился.
– Пойдём, дам острую тяпку. Сподручнее будет бурьян спалывать.
Кармель вздохнула и направилась за ней следом. Пожилая женщина двигалась медленно и плавно, словно гружёная баржа по реке. Длинный цветной халат соседки клумбой колыхался перед глазами. Кармель нетерпеливо притоптывала позади, не имея возможности обогнать старуху. Тропинка пролегала сквозь заросли травы и была довольно узкой.
– Тут подожди. Сейчас вынесу инструмент, - заявила баба Маня, останавливаясь перед кованой калиткой, выкрашенной в яркий жёлтый цвет.
Кармель посмотрела на клумбы перед двором, на аккуратно подстриженную траву, на сам нарядный домик под шубой кремового цвета и поняла насколько убого выглядит дом бабушки по сравнению с соседскими. Даже дом Ираиды Кимовны не произвёл на неё такого впечатления, как этот. Здесь все дышало любовью к родному гнезду: резные ставни на окнах раскрасили в несколько цветов, забор сверкал свежей краской, виноградная лоза аккуратно подвязана, а железные столбики беседки стилизованы под стволы березы.
– Держи, - баба Маня протянула Кармель тяпку.
– Чтобы огород в порядок привести, найми Толика Егорова, у него косилка имеется. Сама не справишься. И это... За могилками твоих деда и бабки я слежу, а вот за двумя другими никто не смотрит уже несколько месяцев. Мне не добраться в Благодатный, сама сходишь и обработаешь.
Кармель округлила глаза.
– Какие две другие?
Баба Маня поджала губы, её желтоватые, как у кошки глаза сердито засверкали.
– Родители твоей бабушки родом из хутора Благодатный, там они и похоронены. Ты прямо как безродный Ваня, не знаешь своих корней.