Жизнь и подвиги Антары
Шрифт:
И когда царь Зухейр услышал это, им овладело волнение и беспокойство. Он сел на своем ложе, глаза его загорелись гневом, и он сказал своей жене:
– О недостойная, скажи, в чем ты усмотрела мою слабость, почему ты утверждаешь, что ты и твой отец хитрее и коварнее меня?
Тумадир ответила:
– О господин мой, не стоит так огорчаться, ведь ты знаешь, что тот, кто распускает язык, всегда получает ответ, который ему не по сердцу, а тот, кто презирает людей и считает их ничтожными, всегда сам оказывается в дураках. Знай же, что моя сестра, которую ты, как тебе казалось, видел в нашем становище, в этот миг так же
25
Хида ( араб.) — «обман».
И когда Зухейр услыхал такие слова, сон бежал от его глаз и от гнева он чуть не потерял рассудок. Он спросил жену:
– Правду ли ты говоришь?
И она ответила:
– Да, клянусь повелителем небес, я говорю правду, а если ты мне не веришь, пошли какую-нибудь умелую старуху, чтобы она взглянула на мою сестру из-за покрывала.
Но царь сказал:
– Если дело обстоит так, как ты говоришь, то твою сестру сможет увидеть только ничтожный нищий или нищенка или бродячий торговец, который ходит от палатки к палатке.
И жена согласилась с ним, сказав, что арабские девушки не стыдятся бродяг и нищих и не закрывают от них своего лица. Тогда Зухейр сказал:
– Клянусь честью арабов, священным месяцем раджабом и господом, повеление которого обязательно для всех его рабов, мне необходимо разузнать всю правду.
И когда наступило утро, царь сказал своим слугам:
– Если кто-нибудь захочет посетить меня, скажите, что я нездоров после вчерашнего пира и хочу сегодня отдохнуть.
И когда пришли царские приближенные, слуги передали им слова царя, и те разошлись по домам. А Зухейр еще некоторое время размышлял о своем деле, а потом снял с себя царскую одежду, переоделся в платье торговца и взял мешок с духами и благовониями. Потом он подпоясался, надел на голову пеструю чалму и отправился в становище отца Тумадир, размышляя о том, как ему лучше сделать свое дело.
А тем временем Тумадир, как только муж ее ушел, встала, переоделась в мужскую одежду, повязала голову чалмой и тоже направилась к жилищу своего отца. Войдя в палатку, она рассказала отцу и брату о поступке Зухейра и о том, что она задумала. И мужчины поразились ее хитрости и смелости, а она сказала им:
Выйдите из палатки и спрячьтесь где-нибудь неподалеку, а мы с матерью останемся здесь и будем ждать царя. А когда он появится, мы его позовем, возьмем у него мешок и станем отвлекать всякими разговорами. Тут-то вы и хватайте его и не отпускайте до тех пор, пока он не отдаст за меня выкуп. Помните, если вы не получите за меня выкупа, то и вы и я будем опозорены навеки. А если он станет упрекать вас, то скажите ему, что это воздаяние за его дерзкий поступок и дерзкие речи.
Отец и брат Тумадир согласились выполнить ее затею, ибо слова царя Зухейра и его поступок
Тумадир сняла мужскую одежду, надела свои платья, насурьмила веки, повязала повязку и села, ожидая прихода Зухейра. А мать ее приговаривала:
– О доченька, после такого позора нам остается только переселиться с его земель.
Тумадир же успокаивала ее, говоря:
– Не беспокойся и не печалься, я все улажу.
И вдруг они увидели царя Зухейра, который ходил среди палаток, высматривая что-то наподобие лисы. Тут мать Тумадир позвала его:
– Эй, разносчик, нет ли у тебя духов и благовоний, подходящих для девушек?
Он ответил:
– У меня есть духи, которые годятся для всех.
И с этими словами Зухейр направился к ним, а сердце его горело огнем. И он не узнал свою жену, а она пронзала его своими разящими как мечи взорами. Царь спросил у матери Тумадир:
– Не угодно ли им благовоний?
И Тумадир ответила:
– Да, если только я того стою.
И царь ответил:
– Клянусь жизнью, ты стоишь того, чтобы умереть за тебя.
Потом он спросил у матери:
– Как ее имя?
И она ответила:
– Тумадир.
И он спросил:
– А у тебя есть другая дочь?
Она сказала:
– Да, ее имя Хида. Царь Зухейр видел мельком Тумадир, но мы не отдали ему ее, ибо она слишком прекрасна для него, а мы хотим отдать Тумадир какому-нибудь из великих царей. Поэтому мы спрятали ее и вместо нее отдали ему нашу старшую дочь.
И когда царь Зухейр услыхал ее слова, свет померк в его очах и он сказал себе: «Клянусь творцом, если только я выйду отсюда, я должен отомстить ее отцу и брату за обман и убить их, а эту девушку взять себе». И царь хотел отдать благовония и уйти, но тут отец и брат Тумадир напали на него, как львы, схватили его и связали по рукам и ногам. Тогда его жена Тумадир подошла к нему и, открыв лицо, сказала:
– Ну как, царь, кто же из нас хитрее?
А царь Зухейр, когда его схватили и связали, подумал, что настал его последний час. Увидев свою жену, он воспрянул духом. И он спросил ее:
– Что заставило тебя так со мной поступить?
И она ответила:
– А то, что ты опозорил меня и моего отца, сказав, что ты взял меня хитростью и коварством. Клянусь создателем Земзема, мы не отпустим тебя и я не буду твоей женой до тех пор, пока ты не поклянешься, что пригонишь к моему отцу верблюдов, верблюдиц и овец и сполна отдашь за меня выкуп. А если ты этого не сделаешь, то останешься навеки в таком положении!
Услыхав это, царь улыбнулся и пожалел, что открыл жене свою тайну. Он сказал:
– Развяжи меня, и я дам твоему отцу пятьсот верблюдиц!
Но она сказала:
– Пятисот верблюдиц мало за один час близости со мной.
Царь сказал:
– Я прибавлю еще столько же верблюдов.
Но Тумадир ответила:
– Этого мало за одну ночь, проведенную со мной.
Тогда царь воскликнул:
– Если хочешь, посчитай все свои ночи и часы, и я отдам тебе всех моих верблюдов и верблюдиц!