Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики
Шрифт:
Как под бутылку складно все получается, только диву даешься! А после очередного бокала Тамара вдруг сняла очки и, глядя на меня слегка выпученными близорукими глазами, попросила:
— Поцелуй меня по настоящему, пожалуйста!
Я незаметно набрал «Алабашлы» в рот и по-Мопассановски передал вино Тамаре тонкой, упругой струйкой при поцелуе. Тамара, оказывается, не читала рассказ Мопассана «Жизнь», и не знала «штучек» виконта, или еще кого там. Она была в восторге от этого новшества, и мы остаток вечера только и совершенствовали свое мастерство художественного поцелуя.
Едва держась на ногах, мы вышли на улицу, и Тамара остановила такси.
— До Ильинского довезешь? — спросила она.
— Оплата в оба конца! — констатировал водитель.
Мы сели на заднее сидение и раскисли совсем. Тепло и качка совершенно доконали нас. Мы продолжали целоваться, и Тамара даже чуть не переступила грань дозволенного этикетом прямо в такси, но сон одолел нас.
— Приехали — Ильинское! Дальше куда? — разбудил нас водитель.
Тамара надела очки, стала смотреть в окно по сторонам и указывать водителю путь. Поколесив по проселочным дорогам, мы подъехали к деревянному домику на опушке леса. Время было — за полночь. Я расплатился с водителем, и он уехал. Еле бредя по тропинке, мы подошли к дому, и Тамара стала барабанить в дверь.
— Валька, открой, это я — Тамара!
Мы уже думали завалиться спать на опушке, как дверь отворилась, и мужик в трусах вышел на порог.
— Вы кто? — строго спросил он.
— Я — подруга Вали, — ответила Тамара, — а вы?
— Я ее муж! Ну и поздние же гости! — недовольно заворчал он.
А тут показалась и Валька — подруга Тамары, с которой, оказывается, Тамара не виделась несколько лет. Нас приютили, постелив на полу на кухне. Мы тут же отрубились, а за дело принялись лишь утром. Но было неудобно. Валька то и дело заходила на кухню — готовила мужу завтрак, отправляя его на работу. И еще доняла собака — огромная овчарка, которая внимательно обнюхивала нам лица. Запах Алабашлы, наверное, ей понравился.
Так как я должен был утром зайти в Министерство к Мельману, я стал собираться вместе с Валькиным мужем. Тамара протестовала, но я все равно ушел. Дошли с мужем Вали до электрички, он сошел на следующей остановке, я же поехал в Москву. Всю дорогу, пока он не вышел, этот муж периодически повторял мне одну и ту же фразу:
— Ну, вы даете!
После Министерства я заехал к Бусе в институт и рассказал ему фактографический материал. Неполный, правда. Выпили в Праге, нажрались до поросячьего визга, поехали почему-то в Ильинское. Просыпаюсь утром на кухне
— вижу над собой огромную собачью морду. Выхожу с мужем Вальки и еду в Москву. Приезжаю сюда к тебе. Все! Я перешел с Бусей на «ты», как он со мною много лет назад. А то — фактически родственники, «свояки» и все на «вы»!
Он поохал, заочно пожурил Тамару за неумеренность в выпивке и вдруг посоветовал мне ехать с ней в Крым.
— Попьете там, повеселитесь, поплаваете. Ты можешь «кадрить» кого угодно, Тамара — тебе не помеха, но за ней следи — чтобы по пьянке не сорвалась! Она мне очень дорога! А денег на дорогу и на отдых я ей дам, не беспокойся! Тебя в расход не введем!
Теперь у меня в голове была одна Тамара. Я быстро смотался в Курск, сделал необходимые дела, получил отпускные и, собрав портфель вещичек, уехал в Москву. Легенда — оргработы по подготовке к защите.
В Москве я тут же созвонился и встретился с Тамарой, познакомил ее с Моней, с которым у нее тут же возникла взаимная симпатия. Что и говорить, умела она привораживать мужиков! Купили билеты до Симферополя в двухместное купе международного вагона, а несколько дней до отъезда прожили в гостях у Мони.
В поезд взяли с собой наши любимые вина — «Мускат», портвейны «Айгешат», «777» и «Карданахи», да и «Мадеру» с «Хересом»! На закуску — апельсины, бананы и случайно попавшиеся нам плоды манго. Обедать ходили в вагон-ресторан. Это «свадебное» путешествие нам очень понравилось.
В Симферополе сели на троллейбус и доехали почему-то до остановки «Малый маяк», очень уж там показалось нам красиво! Подобрали жилье у русской женщины Веры, да еще какое — с баней которую можно было топить когда угодно. Мы быстро нашли там друзей-москвичей, тоже «сладкую парочку», выдававшую себя, как и мы, за мужа с женой. Короче, погуляли на славу!
Через полтора месяца мы вернулись в Москву. Тамара взяла еще месяц отпуска за свой счет — она работала лаборантом в ВУЗе, где брать отпуск на все лето было несложно. А оставшиеся полмесяца мы провели в подмосковном поселке «Заветы Ильича», где Тамарина подруга уступила свою дачу. Сама же Тамара жила в поселке «Мамонтовка» по Ярославской железной дороге, в трех минутах ходьбы от станции.
Жила она в доме барачного типа на втором этаже с матерью и сестрой. У каждой было по комнате. Отопление — печное, вода — в колодце, туалет — метрах в стах. Природа — великолепная, недаром рядом находился «закрытый» санаторий для каких-то ответственных работников, кажется бывшая усадьба Саввы Мамонтова, русского промышленника и мецената.
Перед моим отъездом в Курск Тамара познакомила меня со своей сестрой — Любой и матерью — Полиной Андреевной, которую я тут же прозвал «тетей Полли», ориентируясь на марктвеновского Тома Сойера. Мы немного по-семейному посидели за столом, и я выехал в Курск из дома Тамары безнадежно влюбленным человеком.
В начале сентября я должен был ехать в командировку в Волгоград с творческой бригадой газеты «Социалистическая индустрия» и надеялся уже скоро опять встретить свою любовь.
Болезнь и страсть
Газета «Социалистическая индустрия», куда я часто писал статьи технического характера, задумала агит-рейд в город Волгоград. Ну не произносит язык это название, и все! Как Нефтеград, Зерноград, или Пищеград у Ильфа и Петрова. Для меня, миллионов других людей в России и за рубежом — это Сталинград. Тем более, этот город остался Сталинградом для других участников нашего рейда — Марины Павловны Чечневой — легендарной летчицы, Героя Советского Союза, и членов редколлегии газеты — пожилых людей, фронтовиков.