Жизнь из грязных кусочков… Я создал себе сам!
Шрифт:
Он невинно поинтересовался, – Мам, а почему тётя Шура сейчас одна, у неё был когда-нибудь муж? Мать подозрительно на него взглянула.
– Никогда Саша меня об этом не спрашивай, я сама об этом толком ничего не знаю.
– Ой, лукавишь ты мамка, что-то ты знаешь, – подумал Сашка, но решил не педалировать этот вопрос. Ещё будет время. Он одним махом навернул большую миску борща, запил все это сладким клюквенным киселём и переодевшись, решил прогуляться до городской библиотеки. Пробыв там два часа, он так и не нашёл, то что его интересовало, а интересовало его все по золотодобыче в СССР. Прихватил он только учебник по геологии для высших учебных заведений. Весь следующий день и вечер он, устроившись на тахте, тщательно его изучал, через некоторое время, от замысловатых
Вечером, его опять вызвали нарочным в поездку и он, наскоро собравшись, прихватив приготовленный матерью тормозок с едой, поспешил в Депо. У него наметился коварный план, как выведать у тёти Шуры все о золотодобыче в СССР. На следующий день, вернувшись с поездки, Сашка опять застал тётю Шуру у них в гостях. О, на ловца и зверь бежит, ну что же, приступим к осуществлению своего коварного плана.
– Здравствуйте тётя Шура, можно вам задать один вопрос, который не давал мне покоя в последнее время?
– Да милый отрок, я тебя слушаю?
– Тёть Шур, я решил стать геологом! Собираюсь поступать в институт.
Тётя Шура насторожилась, изменилась в лице, и вся как-то подобралась. А мать перестала греметь посудой на кухне и выжидающе притихла.
– Тёзка, а не поторопился ли ты? Мой тебе совет – не надо этим делом заниматься. Ты знаешь, что такое быть геологом? Это не в кабинке тепловоза штаны протирать, я тебе категорически не советую приобретать эту профессию. Неблагодарное это дело.
– Это почему же? Рылом не вышел или из-за того, что сидел?
– Нет мой дорогой, тюрьма здесь ни при чём! Геология это для людей не от мира сего. Сам посуди, геолог – это изгой и одиночка, ему нельзя иметь семью, друзей, привязываться к чему-либо, какая жена выдержит его полугодовые отлучки. К тому же, вечно сидеть на рюкзаке, не имея постоянного места жительства, его дом – это брезентовая палатка с медведями по соседству, ружье и закопчённый на костре котелок. Геолог за год разбивает три пары кирзовых сапог, раз пять в год будет тонуть в страшно холодных сибирских реках или задыхаться в пустыне при 50-ти градусной жаре. Твой отпуск будет только зимой, на боках и на любимом седалище ты набьёшь огромные мозоли от многодневного пребывания на вагонных полках, сиденьях автомобилей, телегах, верхом на лошадях, добираясь до места назначения, в места, куда человеческая нога не ступала за всю историю земного существования. Тебе это надо?
– Надо тётя Шура, надо! Так как, что посоветуете?
– Упрямый мальчишка, что ты знаешь о геологии? – при этом она строго взглянула на пришедшую из кухни подругу, —Ты проболталась, что я в прошлом была геолог?
– Боже упаси Шура, как ты можешь говорить такое! Я сама Фемида, с повязкой на глазах и с зашитым ртом.
– Не преувеличивай, никто Фемиде рот не зашивал. Но откуда он знает, что я когда-то была геологом?
– Так, брек великовозрастные тётки, давайте без взаимных упрёков, я просто невольно подслушал ваш разговор, когда вы так мило беседовали несколько дней назад. Мать Сашки резко повернулась и ушла опять на кухню, а тётя Шура поманила его пальцем на балкон.
– Александр, а теперь давай поговорим серьёзно, ты твёрдо решил стать геологом? Можешь повременить с ответом.
– Я вам признаюсь тётя Шура, что я слышал весь ваш разговор и хочу о золоте знать всё. Тётя Шура в испуге отпрянула от него.
– Окстись окаянный, этот презренный металл сгубил немало душ, погубит и твою. Вынешь золото из земли, а оно потом с тебя спросит. Мне хватит того, что мой муж сгинул где-то в тайге из-за этого проклятого золота. А ты ещё молод, тебе жить да жить.
– Ну так как? Вы мне расскажете, где это месторождение, как его найти и вообще проведите мне лекцию о россыпном золоте, как искать, как мыть, как его сдать и какое наказание предусмотрено за незаконный оборот драгоценных металлов в нашей стране?
– Твоя мать за это меня проклянёт! Ладно переживём, как-нибудь. Идём, здесь нам поговорить не удастся, твоя мать уже волком на меня смотрит.
Они спустились по лестнице во двор и прошли в соседний дом, где жила тётя Шура. Квартира геологини поразила Сашку. Все стены были в фотографиях, шкафы были забиты всевозможными минералами разных цветов и оттенков, а причудливой формы обломки руды играли на свету всеми цветами радуги. Сашка с интересом стать читать подписи под каждым куском минерала и замысловатой формы разноцветной рудой. Особенно его поразил глазурованный иссиня-чёрный камень с вмятинами, похожими на лопнувшие пузыри, который стоял на верхней полке высокой этажерки.
– Что, интересно? Это залётный камень тебя не должен интересовать – это метеорит!
– Что из космоса прилетел?
– Не знаю откуда он прилетел, но такие камни на нашей земле не встречаются. Присаживайся, начнём ликбез, – она порылась на книжной полке и извлекла на свет толстую книгу в чёрном переплёте с белой надписью на твёрдой обложке «Минералогия», открыла её и извлекла из её недр брошюру, книга по минералогии оказалась тайником, все страницы книги были вырезаны изнутри по периметру этой брошюры.
– Однако, – удивился про себя Сашка, – бабушка-то с секретом.
– Предупреждаю сразу, все, что ты здесь услышишь не должно выйти за пределы этой комнаты. Брошюра эта запрещена в СССР. Она на английском языке, я не могу тебе её дать почитать, но я синхронно буду тебе переводить содержание на русский язык. Они уселись на старинный кожаный диван, и тётя Шура открыла брошюру и начала читать:
«…К концу 1920-х годов ко времени установления единоличной власти Сталина – страна Советов находилась на грани финансового банкротства. Золотовалютные резервы СССР были почти на нуле, несчастные какие-то несколько тонн – это ничтожно мало по сравнению с дореволюционным золотым запасом Российской империи. К тому же у СССР образовался внушительный внешний долг и стране, предстояло потратить астрономические средства на индустриальный рывок. Надо было принимать срочные меры и по единоличному приказу Сталина, уголовный розыск и отдел по экономическим преступлениям передали все дела валютчиков и держателей ценностей, сначала Экономическому управлению ОГПУ, потом МКГБ, а когда, в середине пятидесятых их преемник КГБ, продолжил это прибыльное дело, то превзошёл самого себя.
Методы ОГПУ, а потом и КГБ, худо-бедно позволяли заполучить крупные клады и сбережения, но в стране были ценности и другого рода. Их не прятали в хитроумных тайниках, не закапывали в огородах или на чердаках, не хранили под подушкой. У всех на виду они блестели обручальными кольцами на пальцах, серёжками в мочках ушей, нательными золотыми крестиками или серебряными ложками в серванте. Учитывая многомиллионное население страны, эти дорогостоящие вещицы, разбросанные по шкатулкам и сервантам, могли обернуться огромным богатством. А золота стране нужно было очень много и нужды индустриализации заставили сталинское руководство организовать специализированную сеть магазинов скупок золота у населения. По мере истощения золотых резервов Госбанка и роста валютных аппетитов индустриализации у руководства СССР крепло желание забрать у населения и эти сбережения. Нашёлся и способ. Ценности населения в голодные годы первых пятилеток скупили магазины Торгсина – «Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами на территории СССР». Торгсиновская сеть покрыла всю страну. А потом дело дошло и до специализированных магазинов "Берёзка" и примитивных комиссионок, где обмен на наличную валюту, золотой царский чекан или так называемые боны и чеки, а затем и бытовые поделки из золота, серебра и драгоценных камней, менялись на советские деньги.