Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам
Шрифт:
25 ноября 1825 года щит был впервые использован в работе. К сожалению, отец не смог присутствовать при этом настоящем начале строительства туннеля – за три дня до этого он был сражен внезапной болезнью и был вынужден оставаться в постели.
Он не выходил из дома вплоть до 6 декабря, и все это время ответственность за проведение работ была полностью возложена на мои плечи. А мне, повторяю, в ту пору еще не исполнилось и двадцати лет.
Туннель
Вряд ли стоит последовательно, день за днем, рассказывать, как продвигалось дело, поскольку даже первый его этап длился больше трех лет – до 12 января 1828 года.
Затем, правда, случился долгий перерыв, работа возобновилась только в 1835-м. Но к тому времени я был уже так плотно занят собственными проектами, что не мог принимать в этом деятельного участия.
Поэтому расскажу лишь о главных вехах нашей трехлетней битвы, окончившейся, увы, катастрофой. Или нет, просто поражением. Впрочем, и это слово не вполне подходит. Ведь, как я сказал, по прошествии некоторого времени работы были продолжены и победно завершены. Следовательно, лучше всего сказать, что первый их этап окончился временным отступлением.
Проще
«8 декабря. Большой щит движется вперед очень медленно, часто останавливаемый водой, которая течет по ячейкам, а также трудностью установки опор для рам.
29 декабря. Рамы сильно выступают за уровень поперечной линии туннеля. Это принесло бы серьезные неудобства, если бы я не придумал способа справиться с подобными случаями, которых, как оказалось, нельзя предотвратить, однако, предвидя их, я придумал снимать верхние накладки отдельных или всех частей, как будет угодно, – это действительно оказалось очень важным решением.
16 января 1826 года. В том, что касается управления ячейками и особенно прочного винтового крепления ног, мер предосторожности не может быть слишком много. Ведь на каждый фут арки туннеля приходится 82 тонны веса грунта. На каждую раму приходится также:
Две концевых рамы по 65 тонн каждая = 130 тонн.
Десять других, каждая 52 1/2 = 525 тонн.
Итого – 655 тонн.
21 января. Грунт сверху и по бокам очень хорош; впереди также. При проходе щита значительная часть выбиваемого грунта осыпается. Это значит, что, если бы не щит, ничего сделать было бы нельзя. Кирпичная обмуровка идет как положено.
26 января. Г-н Брюнель [11] отправился на Ротерхит; вода льется на конструкции. Четырехдюймовая труба над щитом должна выводить воду из шахты, но вода по ней не пошла и теперь быстро прибывает. Рама номер 5 перемещена вперед, на некоторое время поток воды прекратился, но потом возобновился с новой силой…»
11
На страницах дневника отец, Марк Изамбард Брюнель, всюду величает своего сына, то есть меня, «господином Брюнелем».
Да, мы прокладывали туннель, а над нами Темза величаво несла свои воды. Надо сказать, я никогда не мог побороть инстинктивное убеждение, что эта река одушевлена почти в той же мере, в какой может быть одушевлен человек. Да, она старательно прячет свои чувства от нас, но если присмотреться к тому, как Темза сияет под луной, какими улыбками цветет в ясный день, как хмурится под ледяным ветром, как грозно сводит брови, если налетает шквал, то придется признать, что это свободное и мощное создание способно испытывать и радость, и огорчение, и даже, возможно, злобу. А поскольку ее, конечно же, не могло не раздражать копошение каких-то мелких букашек под собственным руслом, было резонно полагать, что она сделает все, чтобы в один прекрасный момент от них избавиться. Для этого ей нужно было сделать совсем немного: всего лишь неудержимо хлынуть в туннель, затопив незваных пришельцев водой, которой у нее всегда было в избытке.
В общем, нам приходилось быть настороже.
«1 марта. Есть вода за рамами, но меньше, чем раньше. Преодолевая трудности, люди демонстрируют большое присутствие духа. Г-н Брюнель был вчера, сегодня тоже все время находился или в ячейках, или рядом на других работах. В конце дня он сильно повредил ногу упавшим на нее куском деревянной конструкции».
Я помню тот день. Проходка шла довольно быстро, и я наблюдал за работой каменщиков, прикидывая, не нужно ли им в помощь прислать еще двоих, сняв их с шахты, на участке которой шли завершающие работы. Как вдруг одна из стоек лесов надломилась – потом выяснили, что она держалась просто на честном слове. Леса обрушились вместе с лежавшей на них сверху грудой кирпичей и самим каменщиком, не выпустившим из руки мастерка. Кирпичи, к счастью, в меня не попали, каменщик, повалившийся мне на плечи, тоже не причинил особого вреда, а вот верхняя часть лесов едва не перебила вашему покорному слуге правую голень.
(Вообще говоря, работа была довольно опасной. Листая дневник и вспоминая, в каких условиях мы день за днем и шаг за шагом двигались все дальше и дальше, диву даешься, что посещавших нас несчастий в итоге оказалось сравнительно немного.)
В результате недели две я не мог толком ступить на левую ногу, а потому почти не появлялся на строительстве. Зато во время моего отсутствия его посетила группа авторитетных акционеров. По словам отца, они остались довольны увиденным, но сам он в тот вечер казался очень озабоченным. «Видишь ли, – сказал он мне, – они, увы, не способны предвидеть даже сотую долю тех опасностей, которым подвергается и наша работа, и мы сами, и весь проект в целом. А я все время размышляю: нужно посвящать их во все те ужасы, что видятся мне, или проще для себя оставить их в неведении?»
В тот день он записал:
«Сейчас совершенно необходимо сделать все возможное для более действенного управления рамами и быстрейшей укладки кирпичной обмуровки. Если выполнить два этих условия, тогда мы наверняка сможем продвигаться с хорошей скоростью – не меньшей, чем я предположил вначале, а именно 3 фута за 24 часа. Вода все прибывает. Хорошо, что течь открылась после отъезда владельцев».
Зато вот что он пишет дальше:
«11 марта. Рано утром получил отчет Армстронга. Сообщает, что приток воды полностью прекратился – ее остановили ночью. Это означает, что мы прошли гравий. Конечно, мы ожидали, что окажемся под глинистым слоем; поэтому приняты меры к тому, чтобы перебрасывать глину и паклю к хвосту верхних накладок, что дает очень хороший результат. Скоро на большой щит вода перестала попадать совсем. Это доказывает, как эффективен щит против трудностей, которые не могли бы быть преодолены практически никакими иными средствами. Безусловно, было очень тяжело после 25 января, когда вода впервые прорвалась в номер 5, впереди щита. Все 45 дней шахтеры и каменщики проявляли большое мужество и стойкость. Скважина, проделанная в передней части шахты, позволила нам разведать состав грунта, через который нам предстояло пройти. Она будет использована для вентиляции. Потом мы уложим в нее свинцовые трубы для отвода воды:
25 марта. Был в туннеле вместе с г-ном Брюнелем. Обнаружили, что с правой стороны снова произошло значительное осыпание грунта. Никто не может убедительно объяснить, что стало причиной. Я проверил и приказал, закрепив грунт, передвинуть плоские железные балки к головной части боковых накладок, чтобы прижать их и позволить шахтерам работать с плотным грунтом. То, что случилось, очень плохо и исключительно опасно; грунт здесь, очевидно, такой же рыхлый, как тот, который осыпался на конструкции при нашей первой попытке. Это должно послужить нам предупреждением, чтобы последствия не стали столь же фатальными, как в тот раз в штольне в 1807 году, когда четверо погибли [12] .
24 апреля. Согласно отчету Армстронга, вода ушла, рабочие утром выбирали грязь. Г-н Брюнель занят в туннеле, где я не могу сейчас появляться так часто, как мне хотелось бы. Все идет хорошо во многом благодаря его стараниям.
11 мая. Сегодня вечером завершили проходку 100 футов.
22 мая. Треснула верхняя плита над ячейкой номер 1…»
12
Я об этом происшествии ничего не знаю. В 1807 году мне едва исполнился год.
Да, треснула, разойдясь почти на ширину ладони. В этот самый момент я стоял возле щита и, честно сказать, стало не по себе: деталь лопнула с таким громким треском, будто над самым ухом пальнули из ружья. Неприятнее всего было то, что чугун раскололся без видимых причин. Не было ни удара, который мог бы привести к таким последствиям, ни чрезмерного напряжения. Следовало заключить, что трещина была вызвана либо перепадом температуры, либо каким-то врожденным дефектом металла, заложенным при его производстве, – неравномерным остыванием отливки или чем-то вроде того.
Так или иначе, этот случай утвердил меня во мнении (которого я придерживался всю свою жизнь), что чугун небезопасен при тяговом напряжении. К счастью, отец, стоявший примерно на тех же позициях, конструируя щит, предпринял некоторые меры предосторожности, снабдив задние части ячеек, для их усиления, стержнями из ковкого железа, которое не лопается при каждом удобном случае на манер чугуна. Это оказалась не излишней, а жизненно необходимой мерой.
Если бы этих прутьев не было, трудно вообразить, что стало бы со щитом. Вероятнее всего, он бы весь обрушился – повалившись при этом вместе с рабочими, трудившимися в ячейках, как раз на меня. Полагаю, в этом случае вряд ли что-нибудь смогло бы предотвратить мою гибель.
«23 мая. Щит слишком сдвинулся, решено переместить его поступательными движениями.
25 мая. Я узнал, что ничего не сделано, чтобы исправить отклонение. Щит сдвинулся на 2 фута 3 дюйма. Это представляет собой крайнее неудобство и потерю времени. Единственный способ поставить щит на место – это подвинуть вбок ячейки.
3 июня. Оказалось, что установить ячейки как нужно – почти невозможно. Поэтому я решил сдвинуть их поступательными движениями в восточном направлении, вынимая грунт сбоку. Дал указания Армстронгу вынимать грунт, действуя из ячейки номер 12, и, закрепив накладки, продвигаться вниз до подошвы туннеля. Соответственно, перед щитом работа была прекращена.
5 июня. Г-н Брюнель спускался в выработку и указал, как лучше расположить накладки, что и было сделано. Он работает серьезно и с большой отдачей. Постоянный надзор и внимание со стороны г-на Брюнеля – большое благо. Он во всех отношениях самый полезный мой заместитель в этом предприятии.
10 июня. Последняя рама (номер 1) придвинулась к остальным, начата укладка кирпича позади. Но состояние грунта вызывает опасения.
15 июня. Обследуя сегодня утром поверхность грунта, я обнаружил дыру перед рамами 3, 4 и 5: грунт из-под вандрутов просыпался в нижнюю ячейку. Это действительно тревожный сигнал. Я приказал закрепить на каждом этаже железные накладки, чтобы прижать грунт и не дать ему осыпаться, что может произойти каждую секунду.
19 июня. Каменщики прекратили работу. Я встревожился, но, спросив о причине, выяснил, что речь идет лишь о выпивке по случаю новых условий работы.
29 июня. Дал строгие указания верхним ячейкам вынимать за один раз грунта глубиной не более 4 1/2 —5 дюймов вместо 9 дюймов, как они это некоторое время делали.
3 июля. Главный вопрос – подвижна ли поверхность глины? У нас есть основания полагать, что это так, поскольку в начале, еще не слишком углубившись в глинистый слой, мы вновь столкнулись с гравием. Видимо, поверхность глины в этой точке опустилась [13] ; это обстоятельство должно указать на необходимость строгого контроля и осторожной предусмотрительности в этом предприятии.
10 июля. Вчера на строительстве в Вулвиче лопнул кессон, разрыв произошел у его основания. Это предупреждение всем нам. Какими осторожными нужно быть нашим рабочим! Кессон можно починить, и довольно легко, но прорыв воды в туннель – это совсем другое дело, особенно на этом раннем этапе!
10 августа. Обнаружил, что рабочие оставили нижнюю ячейку у номера 1 без единой подпорки. Конечно же, это небрежение не имеет оправданий.
12 августа. Сегодня в 6 утра прошли метку 205 футов. Сделаны замечания относительно последствий выполненной подгонки.
21 августа. Учитывая количество работы, взятый теперь подряд не слишком продуктивен. Что же касается качества, то оно и вовсе под большим вопросом. Работа подобного характера не должна выполняться так поспешно. Большее количество рабочих рук, достаточное, чтобы проходить 9 футов в неделю, – это было бы гораздо лучше, чем тот режим, что по необходимости принят теперь. Рамы в очень плохом состоянии.
5 сентября. Следует пожалеть, что такое строительство, как туннель, выполняется сдельно. Вынужденные все время двигаться вперед, мы не находим времени на ремонт, на то, чтобы кое-что исправить или использовать сейчас упущенные прежде возможности. Г-н Брюнель очень энергичен. Г-н Бимиш своей работой демонстрирует глубокое понимание и большое усердие.
6 сентября. Прорвалась вода! Как исправить положение?..»
13
По-видимому, Изамбард полагает, что пласт глины может произвольно двигаться. Его мнение подтверждает, что в 1820–1830-х годах структурная геология только зарождалась. – Прим. А. В.