Жизнь начинается после смерти
Шрифт:
– Это шедеврально! – воскликнул папуас, указывая на рыболовную снасть. – Ничего совершенней я ещё не видел. Скажите мне, что бы вы хотели в обмен на эту красоту.
Дед Михаил сделал круглые глаза, посмотрел ими на меня и, хрюкая от смеха, спародировал голос царька: «Шедеврально!».
– Папуас оказался тонким ценителем рыболовных снастей. Представляешь?!
– Что же тут удивительного? Ты рассуждаешь как расист. Может быть у этого папуаса тонкая чувственная организация. – предположил я.
Дед ошалело посмотрел на меня, явно сомневаясь в моей вменяемости.
– Ты сейчас пошутил? – спросил он.
Я промолчал.
– Вот, смотри! – дед Михаил притянул мне ладонь, как последний аргумент. На ней металическим блеском светились четыре крупные чёрные жемчужины.
– Ни фига себе! – я был поражён, – Они настоящие?
– Конечно, и очень редкие. – издевательски прогундосил родственник. – Так что собирайся-ка ты в Москву в магазин «Рыболов-спортсмен»… за крючками.
Дед сделал жест, который я видел несчетное количество раз на плакатах моей
социалистической родины.
– Как говорится – вперёд и с песней!
– И на мою долю купи. – посоветовал голос Эмира.
Страсть к стяжательству взяла верх. В течении жизни, работая в разных ответственны должностях Министерства тяжелого машиностроения, я получал немалые деньги, но ничего не скопил – жил на широкую ногу, ни в чём себе не отказывал и в итоге на счету у меня оказался устойчивый ноль. Понимая, что делать здесь, в потустороннем мире, мне пока нечего, я оценил предложение деда и решил посетить Землю.
На следующий день с утра мои провожатые доставили меня в зимнюю Москву на отдалённую аллею парка им. Горького. В столице было девять часов. До открытия магазина оставалось немного времени и я, оставив дела и Эмира отдыхать на лавочке, отправился на угол «Петровки» и «Неглинной». В городе выпал первый снег, горожане переодевшись в зимние одежды, проходили мимо меня, косо поглядывая на мою лёгкую курточку, парусиновые штаны и сандалии. Выйдя из метро, я бодрым шагом пересёк улицу и вошёл в только-что открытый магазин, где сидел скучающий продавец в очках с круглой оправой. Я подошёл к витрине, где у меня сразу разбежались глаза от разнообразия товара: здесь были крючки разных цветов и размеров, кованные и штампованные, двойные, тройные…
– Что нибудь выбрали? Вам помочь? – спросил, оживившийся при моём появлении, продавец в летах и, видимо, с большим опытом торговли.
– Мне бы крючки, – промямлил я беспомощном поглядывая на витрину и прикидывая, что именно из снастей выбрать, чтобы приобрести наиболее выгодные для обмена.
– Какие именно вас интересуют? – спросил торговец, поправляя очки и глядя вместе со мной на витрину.
– Давайте двести штук разных. – решил я и, приготовив деньги, подумал – «Какие-нибудь, точно понравятся».
Продавец удивлённо посмотрел на меня и спросил:
– Вам, по десятку каждого вида?
– Давайте так..
Пока он отсчитывал товар и запаковывая крючки в маленькие пакетики, я смотрел на блёсны, лежащие тут же на витрине и одна из них, в форме золотой рыбки, приглянулась мне, и я решил добавить её в заказ.
В парк я вернулся через два часа и ещё издали, подходя к аллее, где расстался с дедом и Эмиром, увидел, стоящих рядом с ними двоих персонажей в знакомой, чёрной-стальной, как воронье крыло, униформе, полицейских. Ситуация была бы банальной, если у тебя есть паспорт и нет запаха эфира, который преследует любую потустороннюю личность и словно пуповина тянется шлейфом через миры и Астральные пространства к месту, где ей положено быть. Мои спутники что-то пытались объяснить представителям закона, но консенсуса между сторонами я не заметил и, поэтому, ускорив шаг, переключил внимание патрульных на себя.
– Командиры, ну зачем вы привязались к мирному контрабандисту и давно умершему старику? – крикнул я и неожиданный наезд озадачил молодых представителей закона. Нагловатый блеск в глазах полицейских, сменился удивлением, смешанным с некоторым замешательством. – Нехорошо, ой, как не хорошо! – продолжал я, не теряя преимущества, вызванного моей наглостью и отчаянно делая знаки своим спутникам, показывая, что пора делать ноги. Я видел, как, очнувшиеся от растерянности патрульные пришли в себя и сжали свои дубинки, приготовившись пустить их в дело. Один из них расстегнул кобуру и угрожающе предложил.
– Прошу всех немедленно пройти с нами, для выяснения личности.
– Ага! На счёт три… – крикнул я, глядя на деда и Эмира. – Раз, два, три…
И мы нырнули в воронку.
Глава 8
– Я уже думал – загребут. – признался дед Михаил, когда мы оказались в знакомом астральном мире с двумя голубыми солнцами. Он перевёл дух и, посмотрев на меня, осклабился.
– Ну ты шустрый, внучок! Вовремя появился. – затем с интересом посмотрел на мою сумку и спросил. – Как шопинг? Удачно?
Я сунул руку в сумку и достал пачку пакетиков.
– Этого хватит?
– Половина моя. – оживился Эмир. Он протянул руки, чтобы взять свою долю, но тут же получил затрещину от деда.
– Убери грабли! – рявкнул родственник убирая пакетики в сумку. – Делить добычу будем потом. И не обязательно как ты предполагаешь.
– Я только хотел подержать.. – потирая затылок, пробурчал бывший контрабандист.
Дед примиряюще похлопал его по плечу и успокоил.
– Не бойся, не обижу..
Он посмотрел на горизонт. Оба солнца растворились в зеленовато желтой мути надвигающейся бури, которая сопровождала появление новой локации. Мои спутники поставили защиту «Я есмь – непробиваемая броня» и выжидающе смотрели на меня, пока, я, наконец-таки, выбрал «что мне надеть» и, выкрикнув: «Я есмь – электрический скат», присоединился к ожидающим меня спутникам.
– Держись правее, пойдём вон той лощиной. – крикнул мне дед, указывая на еле заметный, среди высоких кустарников, овражек. Я пристроился за Эмиром и наш небольшой отряд понёсся вперёд, к видневшемуся вдали кряжу. На повороте я чуть не врезался в неуклюжее существо, выпустившее мне в догонку едкую струю кислоты. Брызги её лишь слегка задели мою защитную оболочку, но этого хватило, чтобы хвост зашипел и, покрывшись пузырями, отвалился. Я увидел, как Эмир обернувшись, вопросительно посмотрел на мою защиту, но я знаками дал понять, что всё нормально.