Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917
Шрифт:
Изучая реакцию дегидратациюалкоголей, я доказал, что при участии глинозема изобутиловый первичный спирт дает чистейший изобутилен, без примеси других изомеров. При изучении дегидратации других спиртов, — амиловых, — я получал смесь олефинов, и тогда мне пришлось при помощи специально поставленных опытов объяснить образование изомеров.
В начале 1902 года вышел, наконец, из печати учебник неорганической химии, составленный мною вместе с А. В. Сапожниковым. Он сразу обратил внимание педагогов, и первое издание было раскуплено менее, чем в один год. Мы можем без хвастовства сказать, что получили очень много комплиментов за удобоусвояемость изложения всех законов химии и за удачно подобранный фактический материал. Книготорговцы на перебой желали приобрести полностью следующие издания, и нам не надо было заботиться об их продаже. До 1918 года учебник выдержал 8 изданий, и в каждом издании мы делали изменения и дополнения в зависимости от развития химических воззрений.
В этом же году
ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ
ПОЕЗДКА НА КАВКАЗ
Летом 1902 года я был командирован Главным Артиллерийским Управлением на Кавказ для обследования месторождений свинца и цинка, разрабатываемых обществом «Эльборус» в Карачаевском округе, недалеко от горы Эльборус. Дело в том, что Россия, не имея свинцовых руд, должна была приобретать указанные металлы из заграницы. Для военных нужд военное ведомство должно было держать известные запасы свинца и цинка, иначе оно могло быть поставлено в очень затруднительное положение во время войны. Частное общество «Эльборус» несколько лет тому назад занялось изысканием залежей свинца и цинка на Кавказе в указанной местности и разведочные работы и проведенные штольни показали им, что там имеются руды свинца, годные для эксплоатации. Но после нескольких лет работы общество, за неиммением надлежащего капитала, прекратило свою работу и, кажется, считалось банкротом. Представитель общества «Эльборус» обратился к военному министру Куропаткину с предложением субсидировать общество и заключить с ним контракт для поставки свинца и цинка военному ведомству. Ген. Куропаткин направил это дело в Главное Артиллерийское Управление с приказанием командировать на Кавказ особую комиссию, в которую должны войти горные инженеры и представитель от Главного Артиллерийского Управления. Начальник Главного
Артиллерийского Управления, ген. Альтфатер, приказал командировать меня, а от горного ведомства были назначены два горных инженера: Китаев и Ванда (последний был на постоянной службе на Кавказе).
Я должен был явиться за получением инструкций к наказному атаману казачьего войска, ген. Бабичу, в г. Екатеринодаре; там я встретился с двумя горными инженерами, с которыми мне пришлось тотчас же выехать по железной дороге на станцию Невинномысскую. Наказной атаман дал распоряжение оказывать нам повсюду содействие, а общество «Эльборус» прислало для нашей охраны одного надежного Кавказца, хорошо знающего как дорогу на рудники, так и обычаи жителей Карачаевского округа. Со станции Невинномысской нам пришлось продолжать свое путешествие до рудников только на лошадях, — иногда в экипаже, а большею частью верхом. До города Баталпашинска местность представляла большею частью равнину с великолепным черноземом; мы ехали во время сбора хлеба, в начале июля, и можно было любоваться тем великолепным урожаем, который давала эта плодородная почва. Этот край был населен казаками и повсюду было видно, что народ живет в полном довольстве и отличается здоровьем и веселым нравом.
Дорога после Баталпашинска носила совершенно другой характер: местность делалась все более и более гористой и менее населенной; нам пришлось проехать около 125 километров, пока мы не достигли места расположения конторы компании «Эльборус» в самом центре Карачаевской области. Это путешествие доставило мне необычайное удовольствие; несмотря на неудобства, испытываемые в довольно примитивном экипаже, хотелось, чтобы это путешествие продолжалось как можно дольше: так хороши были виды на ущелья, горы, извилистые, узкие горные дороги. Мне впервые пришлось путешествовать в горной местности и эти новые впечатления были для меня особенно приятны.
В конторе «Эльборус» нас ожидала гостеприимная встреча, и мы отлично отдохнули после утомительного двух-дневного путешествия.
В течении почти двух недель мы были заняты осмотром рудников и взятием проб свинцовых руд. Нам приходилось с большой осторожностью входить в штольни, глубиной до 40-60 метров, откуда мы брали образцы руд. Эти штольни были пробиты около 10 лет тому назад, и притом весьма примитивно; никакого ремонта не производилось, и надо было быть очень осторожным во время пребывания в них. Мы входили не все сразу, а, большей частью, по одиночке, с проводником. Некоторые рудники находились на высоте 3000 футов и хотя мы туда взбирались верхом, но в некоторых местах я предпочитал идти пешком, — там, где дорожка была узка и шла совсем близко к краю пропасти. Мы решили сделать пробную плавку руды для того, чтобы определить выход свинца и цинка; руды содержали также и небольшое количество серебра. Эта плавка в особой печи, устроенной на дворе конторы, показала нам, что выход свинца и цинка вполне оправдывают добычу этих металлов из доставленных с рудников руд. На основании разведок, сделанных компанией, горные инженеры подсчитали приблизительную мощность этих месторождений; они оказались не очень большими, и при эксплуатации едва ли было можно покрыть всю российскую потребность в этих металлах; но их разработка, несомненно, была бы очень полезна для военного ведомства, — в особенности в военное время. Главное препятствие для эксплуатации этих рудников заключалось в их нахождении в глухой местности, далеко от железных и шоссейных дорог, что, конечно, сильно удорожало производство этих металлов.
Все цифровые данные и наши соображения, а также экономическое и финансовое положение компании «Эльборус» были изложены в обстоятельном рапорте, который был предоставлен мною в Главное Артиллерийское Управление. Начальник Управления, ген. Альфатер, ранее своего доклада военному министру об этой поездке, вызвал меня и расспрашивал о всех подробностях наших исследований для того, чтобы составить себе ясное представление о всех выгодах и невыгодах этого предприятия.
После окончания обследования компании «Эльборус» я и инженер Китаев пустились в обратный путь и поехали верхом по другой дороге, — прямо на Кисловодск. Мы выбрали этот путь, потому что Китаев имел другое поручение в области Терского Казачьего войска, и он просил меня разделить с ним это путешествие. Я охотно согласился, потому что для меня, совсем незнакомого с Кавказом, было очень интересно проехать верхом по очень живописной местности вблизи Эльборуса, самой высокой горы Кавказа.
Лето того года было очень дождливое и грозовое, и потому горные реки были полноводными; надо было иметь хорошего проводника, чтобы совершить это путешествие и не застрять где-нибудь на дороге. Общество «Эльборус» дало нам очень опытного проводника — карачаевца, хорошо знавшего дорогу и понимавшего русский язык. Наш караван состоял из инженера Китаева, меня, проводника-карачаевца и кавказца, присланного нам д-ром Екком, председателем общества «Эльборус».
Мы ехали верхами и несколько лошадей были под вьюками с провиантом и нашим багажом. Наш путь лежал по старой Николаевской дороге, заброшенной более 50 лет, проходимой только верхом и то надо было все время ехать шагом. Эта дорога пересекалась многими горными ручьями и небольшими речками, которые надо было переходить вброд. Ввиду дождливого лета, многие ручьи превратились в быстрые потоки, и надо было знать, в каком месте мы могли их перейти без опасения быть снесенным быстрым их течением. В одном месте нам предстояло перейти довольно сильно разлившуся речку, и когда я под’ехал к ней, то невольно задумался — как мы возьмем это препятствие. Под’ехавший ко мне наш проводник, заметив мою нерешительность продолжать путь по этой водяной лавине, сказал мне: «Твоя боялся?» «Да, боялся, — ответил я, — полезай первым, а мы за тобой». В середине реки был момент, когда я почувствовал, что лошадь напрягает все свои силы, чтобы не быть унесенной течением. Все обошлось благополучно, но, мои ноги, несмотря на высокие сапоги, конечно, промокли, и надо было их сушить.
Целыми днями мы ехали по бесконечной долине покрытой высокой травой, доходившей до брюха лошади, окруженные роями оводов и слепней, сильно беспокоивших нас и лошадей. Наши кавказские бурки, надетые на нас, несмотря на сильную жару, предохраняли наше тело от укусов этих насекомых. В виду больших размеров бурок, они предохраняли также некоторые части тела наших лошадей. По сторонам долины возвышались бурые каменные громады, напоминающие по своему виду крепостные бастионы; иногда мы подходили очень близко к отвесным скалам этих громад, иногда же удалялись от них на значительное расстояние, хотя их видимая высота от этого нисколько не уменьшалась. Путешествие при таких обстоятельствах вызывало громадную жажду, как у нас, так и у лошадей. На счастье природа позаботилась об ее утолении, очень часто предлагая нам по пути замечательной чистоты холодную воду, посылаемуюв долину в виде маленьких водопадов, падающих с вершин. Иногда не надо было слезать с лошади, чтобы наполнить этой живительной влагой небольшой стакан, который хранился у каждого из нас в кармане.
Удивительное зрелище предстало перед нашими глазами, когда мы достигли перевала (не помню, как он назывался), с которого открылся незабываемый чудесный вид на Эльборус. Благодаря чудной погоде, он казался совсем близким, хотя его подошва находилась в расстоянии 20-25 километров. Мы достигли перевала рано утром, с восходом солнца и долго не могли двинуться вперед, любуясь красавцем Эльборусом. Его ледяная вершина, казалось, обдавала нас холодом и заставляла испытывать дрожь и трепет при виде этого великана, горделиво возвышающегося над всеми остальными горами Кавказского хребта. Мы сами были на такой высоте, откуда можно было наблюдать на далекое расстояние незнакомые нам красивые пейзажи дикой горной местности и видеть течение рек в двух противоположных направлениях, в зависимости от расположения их истоков по разным сторонам перевала.