Жизнь Пи
Шрифт:
Новая Индия рухнула и разбилась вдребезги – так, по крайней мере, посчитал отец. Матушка была того же мнения: пора делать ноги.
Нам с Рави сообщили эту новость однажды за ужином. Мы ушам своим не поверили! Канада! Да если Андхра-Прадеш [13] , северный наш сосед, и тот был чужедальней землей, а Шри-Ланка – обратной стороной Луны, даром что Полкский пролив [14] обезьяна одним прыжком перемахнет, то можете представить себе, чем была Канада. Пустым звуком, вот чем. Вроде как Тимбукту – такое место, что отовсюду покажется у черта на куличках.
[13]
Андхра-Прадеш – штат в Индии, в центральной части полуострова Индостан.
[14]
Полкский пролив – пролив в Индийском океане, между полуостровом Индостан и северной оконечностью острова Шри-Ланка.
Глава 30
Он, оказывается, женат. Я наклоняюсь разуться и слышу вдруг: «Познакомьтесь с моей супругой!» Поднимаю голову – вот так сюрприз! Рядом с ним стоит госпожа Патель. «Здравствуйте! – Она с улыбкой протягивает руку. – Писин о вас много рассказывал». Не могу ответить ей тем же. Я и понятия не имел, что она существует. Она торопится, так что мы успеваем обменяться лишь парой фраз. Она тоже индианка, но, должно быть, во втором поколении – выговор у нее канадский. Она чуть моложе мужа и чуть смуглее. Длинные черные волосы заплетены в косу. Блестящие темные глаза, восхитительно белые зубы. В руках – запечатанный полиэтиленовый пакет с белым халатом, только что из химчистки. Госпожа Патель – фармацевт. «Рад познакомиться, госпожа Патель», – говорю я и слышу в ответ: «Просто Мина, пожалуйста». Чмокнув мужа в щеку, она убегает – у нее рабочая смена, хотя сегодня и суббота.
Итак, этот дом – не просто ящик с иконами. Теперь-то я начинаю замечать следы и приметы супружеской жизни. Они и раньше были на виду, просто я их не видел – потому что интересовался другим.
Как он застенчив. Жизнь научила его не выставлять самое дорогое напоказ.
Так вот, значит, кто терзал мой желудок южно-индийскими яствами!
– Я приготовил вам чатни, – объявляет он. – По особому рецепту. – И улыбается.
Нет, все-таки не она.
Глава 31
Однажды мистеру Кумару довелось встретиться с мистером Кумаром, то есть пекарю – с учителем. Первый изъявил желание посетить зоопарк:
– Столько лет живу оттуда в двух шагах, а так и не побывал ни разу. Может, сводишь меня?
– Конечно, – сказал я. – Почту за честь.
И мы уговорились, что завтра после школы я буду ждать его у главных ворот.
В тот день я просто извелся. И все корил себя: «Дурак ты, дурак! Зачем сказал „у главных ворот“? Ну кто тебя за язык тянул? Там же народу – не протолкнуться! Забыл, какой он неприметный? Тебе же нипочем его в толпе не узнать!» Если я его не замечу и пройду мимо, он обидится. Решит, что я передумал и не хочу показываться на людях с нищим пекарем-мусульманином. И уйдет, так меня и не окликнув. Сердиться он, конечно, не станет – сделает вид, что поверил, будто я ничего не видел против солнца, – но впредь о походе в зоопарк даже не заикнется. Так оно все и будет, как пить дать. Нет, я просто обязан его узнать. Спрячусь где-нибудь и буду смотреть внимательно на всех, кто хоть немного да похож на него, – смотреть, пока не уверюсь, что это точно он. Однако я уже давно заметил: когда сильно стараешься, узнать его еще труднее. От самих усилий я словно слепнул.
В условленный час я встал прямо перед главными воротами и принялся обеими руками тереть глаза.
– Что ты делаешь?
Это был Радж, мой приятель.
– Чем? Глаза трешь?
– Отстань..
– Пошли на Бич-роуд.
– Я жду одного человека.
– Ты его пропустишь, если будешь так тереть глаза.
– Спасибо за совет. Иди развлекись там, на Бич-роуд;
– А в Правительственный парк не хочешь?
– Сказал же – не могу!
– Да ладно тебе, пойдем.
– Оставь меня в покое, Радж! Я тебя прошу! Он ушел, а я остался стоять и тереть глаза.
– Привет, Пи! Поможешь мне с домашним заданием по математике? Аджитх, другой приятель.
– Позже. Уйди.
– Здравствуй, Писин!
Госпожа Радхакришна, мамина подруга. Ее я быстро спровадил.
– Извините, не подскажете, как пройти на Лапорт-стрит? Незнакомец.
– Вон туда.
– Сколько стоит билет в зоопарк?
– Пять рупий. Касса – там.
– Тебе что, хлорка в глаза попала? Мамаджи.
– Привет, Мамаджи. Нет, это я так.
– Отец где-то здесь?..
– Наверное…
– Завтра утром увидимся.
– Да, Мамаджи.
– Я тут, Писин!
Я так и замер, не отняв руки от глаз. Этот голос. Привычно странный, странным образом привычный. Губы мои сами собой растянулись в улыбке.
– Солям алейкум, мистер Кумар! Как я рад вас видеть!
– Ва алейкум ас-солям. Что у тебя с глазами?
– Ничего. Просто пыль попала.
– Красные они что-то.
– Ничего страшного. И он двинулся было к кассе, но я остановил его:
– Нет-нет, учитель. Вам не надо.
Гордо отмахнувшись от билетера, я провел мистера Кумара в ворота.
Он дивился всему – и тому, как высоки жирафы под стать высоким деревьям, и тому, что у хищников есть травоядные, а у травоядных – трава, и тому, как делят между собою день и ночь разные звери, и тому, что острые клювы даны тем, кому нужен острый клюв, а гибкие лапы – тем, кому нужны гибкие лапы. Глядя на его восторги, я радовался от души.
– «Знамения людям разумным» [15] , – процитировал он священный Коран.
[15]
Коран, глава 2, сура 164: «Поистине, в творении небес и земли, в смене ночи и дня, в корабле, который плывет по морю с тем, что полезно людям, в воде, что Аллах низвел с неба и оживил ею землю после ее смерти, и рассеял на ней всяких животных, и в смене ветров, и в облаке подчиненном, между небом и землей, – знамения людям разумным!»
Мы подошли к зебрам. Мистер Кумар не то что не видел таких созданий – сроду о них не слышал. Он буквально оцепенел.
– Это зебры, – сказал я.
– Их что, раскрасили кисточкой?
– Нет-нет, они такие и есть.
– А если дождь пойдет?
– Ну И ЧТО?
– Полоски не смоются?
– Нет.
Я в тот день захватил несколько морковок. Осталась одна – крупная, крепкая. Я достал ее и протянул было мистеру Кумару, но тут откуда-то справа донесся скрип гравия. К нам приближался, прихрамывая и переваливаясь по обыкновению, мистер Кумар-учитель.
– Здравствуйте, сэр.
– Здравствуй, Пи.
Пекарь, человек скромный, но всегда державшийся с достоинством, кивнул учителю. Тот кивнул в ответ.
Умница-зебра заметила морковку у меня в руке и подошла к заборчику, прядая ушами и негромко притопывая. Я разломил морковку пополам: половину – мистеру Кумару, половину – мистеру Кумару.
– Спасибо, Писин, – сказал один.
– Спасибо, Пи, – сказал другой.
Мистер Кумар первым подошел к заборчику и протянул зебре угощение. Толстые, сильные черные губы сомкнулись на куске моркови. Мистер Кумар не отпускал. Тогда зебра впилась в морковку зубами и перекусила ее. Громко похрустела секунду-другую и потянулась за остатком, обхватив губами пальцы мистера Кумара. Тот наконец отпустил морковь и коснулся мягкого носа зебры.
Настал черед мистера Кумара. Он не стал досаждать зебре лишний раз – отпустил лакомство, как только та ухватила его губами. Половинка моркови тотчас исчезла у зебры во рту.
Мистер Кумар и мистер Кумар были в полном восторге.
– Зебра, говоришь? – переспросил мистер Кумар.
– Ага, – кивнул я. – Принадлежит к тому же роду, что осел и лошадь.
– «Роллс-ройс» в мире лошадиных, – добавил мистер Кумар.
– Какое чудо! – сказал мистер Кумар.
– Зебра Гранта, – уточнил я.