Жизнь Пи

Мартел Янн

Глава 54

Дождь шел всю ночь. Я не сомкнул глаз ни на минуту – ужас какой-то. Кругом все бурлило. Дождь барабанил по дождесборнику и вокруг меня; он с шипением прорывал мрачную пелену, и мне чудилось, будто я сижу в змеином гнезде, среди злобных ползучих тварей. Порывистый ветер беспрестанно менял направление, и те части моего тела, которые начинали было согреваться, намокали вновь и вновь. Я передвинул дождесборник – но через несколько минут, когда ветер опять изменился, был неприятно удивлен. Я старался, чтобы у меня осталась теплой и сухой хотя бы грудь, где я пригрел инструкцию по спасению, но всепроникающая сырость добралась и сюда. Так что всю

ночь напролет у меня зуб на зуб не попадал. К тому же я боялся, как бы не оторвало плот, если развяжутся узлы, соединявшие его со шлюпкой, и как бы не напала акула. Я то и дело ощупывал узлы и стяжки, пытаясь определить, как слепой по шрифту Брайля, не разболтались ли они, крепко ли держат.

Дождь разошелся не на шутку, море штормило. Линь, привязанный к шлюпке, уже не просто дергало, когда он натягивался как струна, а рвало, мотало и крутило, и плот здорово раскачался. Оставаясь на плаву, он взлетал на гребень то одной волны, то другой, однако, поскольку у него не было борта, буруны с каждой новой волной накрывали его целиком, вместе со мной, словно река, бьющаяся о валун на стремнине. Море было теплее дождя, но какая разница – я все равно вымок с головы до пят.

По крайней мере хоть вдоволь напился. Хотя жажда меня совсем не мучила, я заставлял себя пить через силу. Дождесборник походил на перевернутый зонт – вернее, зонт, вывернутый наизнанку от ветра. Дождевая вода собиралась посередине, где было отверстие. Оно соединялось резиновой трубкой с водозаборным мешком из прочного прозрачного пластика. Сперва вода отдавала резиной, но скоро дождесборник начисто промыло, и на вкус она оказалась просто замечательной.

В эту долгую, промозглую, темную ночь, под шум и грохот дождя и под шипение морских волн, мотавших меня по-всякому, я думал только об одном – о Ричарде Паркере. И даже придумал не один план, как от него избавиться, чтобы стать полноправным хозяином шлюпки.

План Номер Один: Столкнуть Его со Шлюпки. Но что это даст? Даже если мне удастся спихнуть за борт свирепого зверя весом четыреста пятьдесят фунтов, да еще живьем, что толку: ведь тигры отлично плавают. В Сундарбане они, известный факт, одолевали вплавь пять миль по открытой бурной воде. Так что, окажись Ричард Паркер за бортом, он без труда забрался бы обратно, и уж тогда-то за мое коварство мне точно несдобровать.

План Номер Два: Усыпить Его Шестью Шприцами Морфина. Только как они на него подействуют – вот вопрос. Хватит ли такой дозы, чтобы свалить его замертво? Да и как я смогу вколоть ему этот самый морфин? Допустим, как-нибудь подсижу, как когда-то было с его матерью, но хватит ли мне времени, чтобы всадить ему шесть шприцев подряд? Вряд ли. Единственное, что успею, так это раз ткнуть его иглой, а он за это одним Ударом снесет мне голову с плеч.

План Номер Три: Напасть на Него со Всеми Подручными Средствами. Смешно. Я же не Тарзан, А тщедушный слабак, и к тому же совсем не кровожадный. В Индии на тигров охотятся с громадных слонов, да с крупнокалиберными винтовками. Ну а мне-то как быть? Пальнуть ему в морду из сигнальной ракетницы? Или наброситься с топориком в каждой руке и с ножом в зубах? Или, может, до смерти истыкать прямыми и кривыми швейными иголками? Если я хотя бы разок его уколю, это уже подвиг. А он в отместку разорвет меня на части, на жалкие, мелкие кусочки. Тем более что самый опасный – не здоровый зверь, а раненый.

План Номер Четыре: Придушить Его, Благо линь под рукой. Если я перекину его с носа на корму и наброшу ему на шею петлю, то успею затянуть ее до того, как он меня сцапает. Прорываясь ко мне, он сам же себя и задушит. Великолепный план – только для самоубийцы.

План Номер Пять: Отравить Его, Спалить Заживо, Убить

Током. Но как? И чем?

План Номер Шесть: Взять Измором. Единственное, что мне нужно, так это привести в действие безжалостные законы природы, пустив все на самотек, – и я спасен. Даже пыжиться не надо – сиди и жди, пока он не ослабнет и не издохнет. Припасов у меня не на один месяц. А у него? Жалкая дохлятина, да и та вот-вот протухнет. И что потом? Хуже того: что он будет пить? Ну, несколько недель без еды еще протянет, а вот без воды – ни за что, как и любой зверь.

В моей душе забрезжил слабый лучик надежды, точно свеча в ночи. У меня родился план, и неплохой. Остается только самому не пропасть до того, как он осуществится.

Глава 55

Наступил рассвет, но легче от этого не стало. Теперь, когда тьма рассеялась, я воочию увидел то, что прежде только ощущал: как из поднебесной выси мне на голову обрушивается сплошная пелена дождя, а волны, одна за другой, нещадно колошматят меня со всех сторон.

А я все сидел и ждал, уставившись в одну точку, то дрожа, то цепенея, одной рукой придерживая дождесборник, а другой цепляясь за плот.

Чуть погодя дождь перестал, причем так внезапно, что наступившая вслед за тем тишина казалась и впрямь мертвой. Небо расчистилось, а вместе с тучами как будто исчезли и волны. Все разом изменилось до неузнаваемости, словно меня вдруг перенесли из одной страны в совершенно другую. В самом деле, океан было не узнать. Вскоре в небе осталось только солнце, и похожая на глянцевую кожу морская гладь засверкала мириадами зеркальных бликов.

Я был до того разбит, измотан и обессилен, что даже не мог поблагодарить судьбу, что она оставила меня в живых. Мысленно я все твердил, как мантру: «План Номер Шесть, План Номер Шесть, План Номер Шесть», – и мне немного полегчало, хотя в чем, собственно, заключался этот самый План Номер Шесть, вспомнить не мог, хоть тресни. Тепло мало-помалу проникло в каждую клетку моего тела. Я сложил дождесборник. Закутался в одеяло, свернулся калачиком, так, чтобы меня не залило ни с какого боку. И уснул. Не знаю, как долго я проспал. Проснулся где-то около полудня; стало совсем жарко. Одеяло почти высохло. Сон был хоть и короткий, зато глубокий. Я оперся на локоть и приподнялся.

Вокруг меня простиралась бескрайняя ровная ширь – бесконечная синева. Даже глазу не за что зацепиться. Один только вид неоглядной водной пустыни меня сразил, словно ударом в солнечное сплетение. И я завалился на спину, едва дыша. Какой же он жалкий – мой плотик. Всего ничего: несколько палок да кусков пробки, перевязанных веревкой. Вода хлещет через все щели. Глубина под ним такая, что и у орла голова закружится. А шлюпка – только поглядите! Не крепче ореховой скорлупы. Держится на плаву разве что на честном слове – как пальцы за выступ скалы. Собственный же вес и утянет ее на дно – это лишь вопрос времени.

А вот и мой собрат по несчастью. Навис над планширем и глядит на меня во все глаза. Нежданное появление тигра испугает где угодно, а здесь и подавно. Своим ярко-рыже-полосатым окрасом он резко выделялся на мертвенно-белом фоне шлюпки, и этот резкий контраст буквально завораживал. Я снова сжался в комок. Каким бы безбрежным ни был простиравшийся вокруг нас Тихий океан, он вдруг сузился до размеров рва, не огороженного ни решетками, ни стенами.

«План Номер Шесть, План Номер Шесть, План Номер Шесть», – забил тревогу мой мозг. Но что такое План Номер Шесть? Ах, ну да. Борьба на измор. Игра в кто-кого-пересидит. Палец-о-палец-не-ударь. Все – на самотек. Безжалостные законы природы. Неумолимый ход времени при жесткой экономии припасов. Таков План Номер Шесть.