Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [Только текст]
Шрифт:
Особенно частым было общение Пушкина с В. Ф. Одоевским в период их совместной работы над «Современником» в 1836 г., когда Поэт уже жил в доме Волконской на Мойке, а князь Одоевский, еще с 1826 г., женившись на Ольге Степановне Ланской, жил рядом, в Мошковом переулке, в доме тестя, «на чердаке», как называл его квартиру П. А. Плетнев.
Там же, у Одоевских, в числе прочих приглашенных, 31 декабря 1835 г. собрались гости: супруги Пушкины, баснописец И. А. Крылов [198] и многие другие светские приятели и друзья князя, встречавшие Новый 1836 год, последний год жизни Поэта.
198
70-летний
Впоследствии там, в Мошковом переулке, В. Ф. Одоевский написал после смерти Александра Сергеевича известный некролог…
Несколькими годами ранее, в январе 1830 г., когда 17-летняя Натали Гончарова только стала выезжать в свет, в московском доме (ныне — Тверская, 13), в доме генерал-губернатора князя Д. В. Голицына (1771–1844), родного брата матери Ольги Ферзен, она участвовала в «живых картинах», чем, по словам Надежды Михайловны Еропкиной, двоюродной сестры П. В. Нащокина, «вызвала всеобщее восхищение и место первой красавицы Москвы осталось за нею». По словам же А. Я. Булгакова, «маленькая Гончарова, в роли сестры Дидоны, была восхитительна». Июльский номер «Московского телеграфа» за 1830 г. сообщал: «Московские любители изящных искусств припомнят, что в числе живых картин, представленных нынешней зимою у князя Д. В. Голицына была и Геренова Дидона. Карфагенскую царицу представляла М. А. Ушакова; Энея и Аскания князь А. С. Долгорукий и А. С. Ланской; сестру Дидоны Наталья Николаевна Гончарова»{869}.
Упоминаемый А. С. Ланской был не кто иной, как один из братьев Марии Сергеевны Ланской — Александр Сергеевич.
Как видно, случайное касание Натали Гончаровой рода Ланских произошло еще в юности. И это странное предначертание судьбы каким-то чудом вело ее через радости и печали избранницы Пушкина, чтобы свершиться уже в другое время и в другой жизни, ставшей впоследствии известной как жизнь Натальи Николаевны Ланской.
|
Многие пытались примерить на себя фрак Пушкина. Зная, что тень его продолжала идти рядом с Натальей Николаевной, спешили встроиться в эту тень, чтобы, уйдя от сравнения, занять его место. Но сияние Пушкина, его внутреннее солнце только ярче высвечивало несовершенство очередного претендента на место рядом с его вдовою.
Ей предлагали богатство, не думая о ее детях; прося руки, не хотели знать о том, что происходило в ее душе. В итоге место Пушкина в сердце Натальи Николаевны (как, впрочем, и его место в русской литературе) не смог занять никто.
Пушкин безоглядно и страстно любил свою жену. «Она тоже любила его действительно»{870}, — свидетельствовала княгиня Вера Федоровна Вяземская.
Петр Петрович Ланской имел большое преимущество перед остальными — он не только любил Наталью Николаевну, он принял и полюбил ее детей, детей Пушкина. Конечно, и он не избежал сравнения. Но отцовские чувства Ланского ни у кого не вызывали сомнения, хотя для детей Поэта он всегда был только «Петром Петровичем», а «слово „отец“ нераздельно осталось за отошедшим».
Путь Натальи Николаевны от Пушкина к Ланскому был долгим и непростым. Возможно, поэтому брак их был таким достойным и на всю жизнь. Целых 19 лет супружества!..
Впрочем, эта часть жизни Натальи Николаевны заслуживает обстоятельного, неторопливого рассказа, что в объеме данной книги невыполнимо.
Часть II
Потомки супругов Ланских
…Шла вторая половина жизни Натальи Николаевны. Житейская чересполосица, частые потери и редкие обретения свидетельствовали о том, что лучшие годы, годы юности и цветения, уже были прожиты.
Уходили близкие и друзья, те, кто составлял понятие «пушкинского окружения», без кого раньше, казалось, невозможно было обойтись, кто был рядом в радости и горе, кто был свидетелем ее счастья и торжества. Жизнь отмеряла каждому свое: место, время, память. С уходом одних, таких единственных и незаменимых, приходили другие, готовые стать незаменимыми. Все начиналось сызнова. Свершался дней круговорот. Взаимная любовь двух сердец рождала новую жизнь. Свое если не повторение, то — продолжение. Ибо — все начинается с Любви… И вот в семье Ланских — праздник: родился их первенец!
В Петербурге, «в доме своего родственника С. С. Гончарова, на Сергиевской улице, д. 47, Наталья Николаевна родила дочь Александрину, по-домашнему — „Азю“, „названную в честь… тети“, как отмечала впоследствии сама Александра Петровна в своих мемуарах.
Ровно за месяц до первой годовщины свадьбы Ланских их дочка „Азя“, царская крестница, побывала на руках у императора, о чем она не без гордости писала впоследствии:
„…16 июня 1845 года государь лично приехал в Стрельну. Приняв меня от купели, он отнес матери здоровую, крепкую девочку и, передавая ей с рук на руки, шутливо заметил:
— Жаль только одно — не кирасир!“»{871}.
Нужно заметить, что друзья Пушкина, вначале осторожно и предвзято относившиеся к Ланскому, постепенно убеждались в правильном выборе Натальи Николаевны и отдавали должное ее избраннику.
П. А. Плетнев — Я. К. Гроту.
«31 октября 1845 года.
…На чай заехал было к Ф. Ф., но как их не застал, то пошел рядом к Ланской-Пушкиной. И муж ее был дома. Он хороший человек»{872}.
Даже ревностный и саркастический П. А. Вяземский, который никому бы спуску не дал, если что не так, заходивший навестить Ланских, отметил в 1845 году в письме А. И. Тургеневу: «Муж ее добрый человек и добр не только к ней, но и к детям»{873}.
Заметим, что речь идет, в первую очередь, о детях Пушкина, ибо первенцу Ланских на ту пору было всего несколько месяцев.
Забота и беспокойство о детях были для Натальи Николаевны смыслом ее жизни. Старшие девочки хорошели, мальчики подрастали. Саша Пушкин, как известно, в этот год поступил во 2-ю Петербургскую гимназию, где обучался три года. Мать, волнуясь за своего 12-летнего сына, написала письмо на имя директора этой гимназии — господину Постельсу: