Жизнь после Тайлы
Шрифт:
— Натаниэль, есть только один тако — хрустящий!
Он закатывает глаза.
— Ты хоть пробовала мягкий перед тем, как так говорить?
— Нет, но тако не может быть мягким.
— Но, как ты это можешь знать, если ты не пробовала его.
Он с улыбкой дразнит меня, засранец!
— Так, все ясно. Теперь твоя очередь. Какое твое любимое?
— Пиво.
Я закатываю глаза и смеюсь.
— Это так по-мужски.
— Нет, я серьезно. Смотри, каждая бутылка пива по калорийности равна стейку. Ты
— Это же глупо, — я драматично вздыхаю. — Я имею в виду, ты что правда считаешь, что бутылка пива может заменить стейк?
— Ну, это правда, Эйвери. Еда в каждой бутылке. Пиво — мужская еда.
Когда он это говорит, то хмыкает и ударяет себя в грудь.
— Ты такой придурок, Натаниэль.
Он вздыхает.
— Ты так жестока ко мне.
Я громко смеюсь.
Затем тишина заполняет пространство между нами, пока я набираюсь смелости, чтобы спросить.
— А как ты познакомился с Леной?
Он даже не смотрит на меня, но я замечаю, что он напрягается.
— Я встретил ее, когда был молодым парнем и думал больше членом, нежели мозгами.
— Это значит...
— Это значит, что я принимаю не всегда верные решения.
Сощурив глаза, я смотрю на него.
— Ты жалеешь, что она твоя жена?
Он тяжело вздыхает.
— Нет, но по мере того, как проходит время, и я взрослею, то понимаю все больше и больше, что мы не подходим друг другу.
Я киваю.
— Я понимаю тебя.
— Ах, ну да, Джейкоб, — бормочет он.
— Я никогда ничего не испытывала к нему.
— Он правда тот человек, с кем ты хочешь прожить жизнь?
Я качаю головой.
— Нет, не совсем.
Он вздыхает.
— Мы можем потренироваться друг на друге, как мы отказываем нашим половинкам, м?
Я смеюсь.
— Давай попробуем!
Я поворачиваюсь к нему и не могу ничего поделать, но я ощущаю каждой клеточкой, как возрастает напряжение между нами. Я быстро перевожу все в шутку, чтобы немного смягчить ситуацию, потому что, то, что есть между нами меня пугает.
— Я не выйду за тебя, Нейт, — говорю я, и мой голос становится жестче, говорить становится труднее.
Он делает обиженное выражение лица и отворачивается.
— Но я думал, я твой тип мужчины.
Я хихикаю.
— Хорошо, хорошо. У нас не получается притворяться нашими половинками. Может, попробуем представить, что я твоя жена.
Улыбка растягивается на его губах, он говорит драматическим голосом.
— Я больше не буду потакать тебе, ты меня не сможешь заставить.
Я хохочу.
— Мы не можем быть серьезными.
Он усмехается и обнимает меня за плечи.
— Поэтому мы лучшие друзья, ты и я. Потому что у нас есть эта тонкая душевная связь.
Я перестаю дышать, его рука обнимает меня за плечи. Я так хочу прижаться к нему, хочу довериться
— Я… — он прожигает меня глазами. — Мне нужно идти.
— Хорошо, — еле слышно говорю я. — А, кстати, спасибо!
Он спрыгивает со столешницы и делает уверенный шаг вперед, оборачивая свои сильные руки вокруг меня и подтягивая меня к себе. Я усиленно борюсь, чтобы восстановить контроль над моим дыханием, сердце стучит, как ненормальное. Я прикрываю глаза, и он прижимает меня к себе, я пытаюсь, черт возьми, пытаюсь думать о чем-нибудь еще, но не могу... В голове пульсирует лишь одна мысль, как хорошо и правильно находиться в его объятиях.
— Спасибо тебе, — бормочет он, делая шаг назад, отчего мне хочется кричать. — Спокойной ночи, Танцовщица.
Я киваю и прикусываю нижнюю губу.
Он разворачивается и идет в спальню, забирает Мейси, аккуратно поднимая ее с кровати. У двери он опять разворачивается и внимательно смотрит в мои глаза.
— Я очень рад, что мы дружим, и то, что ты мой друг.
Затем он выходит за дверь и исчезает, будто его и не было.
Мое сердце стучит, не прекращая.
Глава 13
Нейт
— Я хочу еще одного ребенка, — говорит Лена, смотря на меня полными надежды глазами.
— Что? — я задыхаюсь от сказанного ее, бросаю бутылку пива в мусорное ведро.
— Мне кажется, это будет хорошо для нас.
Она же шутит, да? Хорошо для нас? Хорошо для нас? Она еле управляется с Мейси, когда не совсем находится в отключке из-за алкоголя. Она даже не может взять под контроль свою собственную жизнь. Лена — алкоголичка, и ей наплевать на свою жизнь, о чем мы можем говорить. Какой нахрен ребенок?
— Лена, — говорю я аккуратно. — Это не лучшая идея.
— Почему нет? — взвизгивает она, складывая руки на груди. — Это потому что ты считаешь меня плохой матерью.
— Черт, да, ты еле справляешься с Мейси.
— Да, но может, когда я заведу второго, все наладится, и мы вновь станем счастливой семьей.
— Мы должны наладить все сейчас, быть хорошей семьей сейчас.
Она напряжённо смотрит на меня.
— Просто признай, мать твою, признай, Натаниэль, что ты считаешь меня никудышной матерью. Не нужно кружить вокруг да около.