Жизнь продолжается
Шрифт:
— Послушай, отче! А у этого Татьяниного Григория есть шанс вылезти?
— Есть. Если Татьяна правильно себя будет вести, то вымолит. На моей памяти и не таких отпетых пьяниц вымаливали.
— А что значит правильно себя вести? Смиряться и молиться?
— Именно так. Смиряться и молиться. Не воспринимать мужа как злостного негодяя, а себя — как несчастную жертву. Жалеть его, а не себя. Помнить, что ей самой Господь послал такую скорбь, во первых, во спасение, а во вторых, по силам.
У каждого своя скорбь и свой крест. Без креста не спастись никому. Старец один говорил: «Кто
Когда в Великую Отечественную войну санитарки с поля боя под обстрелом раненых вытаскивали, то не ругали их и не упрекали за то, что тяжёлые, что стонут или в бреду дёргаются и тащить мешают, не грозились бросить. Наоборот: «Миленький, хороший, потерпи! Доползём и выходим тебя!» И вытаскивали, и выхаживали! Вот так правильно, вот так по-православному и по-русски...
Я Татьяне сейчас такую картинку нарисовал: представь, говорю, двое каторжников, скованных между собою цепью, убежали из лагеря на свободу. А охрана стреляла вдогонку и ранила одного. Бросить нельзя — ты сам к нему прикован. Либо тащи, либо вместе пропадайте, других вариантов нет. Уж если бы раненый помер, ну, тогда отрезай ему ногу, снимай с неё цепь и беги в одиночку.
А твой-то Гриша, говорю, жив пока, слава Богу! Душа-то у него горюет и плачет о своём непотребстве, сама ведь говоришь, что стыдно ему по утрам тебе и сыну в глаза смотреть. А пока стыдно — жив человек! Перестал стыдиться — умирает душа. И то не надо торопиться даже такого «закапывать». Иногда и засохшее дерево после ливня прорастает.
Так вот, говорю, скованы вы браком, как цепью. «Лагерь» — плен греховный, а «свобода» — жизнь по Евангелию, в любви Божьей. Да и «цепь» ваша — Васятка! Родного отца, уж поверь, самым лучшим отчимом заменить сложно, родная кровь всегда к себе тянет. Привлеки, говорю, и его к молитве за папку, уж седьмой год пошёл мальчишке, всё ведь чувствует, всё понимает. Да и папку он своего, грешного, любит же, несмотря ни на что. Вот и просите с ним вместе у Господа вразумления «страждущему» рабу Божьему Григорию да старайтесь сами своим поведением стать достойными просимой у Бога милости.
Молитва, как капля камень точит, так же «протачивает корку греховную» на сердце грешника, и начинает сердце благодать чувствовать и оживает. А оживая, к Богу обращается, очищается покаянием и с Богом общаться начинает. Это и есть результат молитв близких за страждущего и начало его спасения.
Как намолите вы с Васяткой милости Божьей, так ваш папка сам начнёт к Богу за помощью обращаться, глядишь — и на исповедь попросится... Только ты не ругай, говорю, его, не укоряй, не шпыняй безжалостно. Если он пьяный пришёл, так и вообще говорить с ним бесполезно, в такой момент его упрекать — только бесов развлекать.
Дай ему святой водички попить да спать уложи. А уж с утра, когда ему самому от стыда на душе погано будет, не укоряя, пожалей да за помощью к Богу обратиться подскажи. И не учительно, не с высоты своей праведности, а с любовью, с сочувствием. Только так и дьявола
Иногда достаточно бывает в душе правильное решение принять, как Господь уже всю твою жизнь меняет.
Словом — «дерзай, дщерь», и вера твоя спасёт вас всех!
Вроде бы, поняла Танюшка мои «метафоры», обещала выполнять наставление и правильце молитвенное, что я ей порекомендовал, записала. Ну а теперь, как говорится, «будем посмотреть». Напомни, Лёша, послезавтра во время проскомидии молитву «о болящем» за Григория прочитать.
— Хорошо, отче, постараюсь напомнить! А много ты видел отмоленных пьяниц?
— Много. И пьяниц видел, отмоленных близкими, и наркоманов, и одержимых другими страстями. Священника знаю, очень кроткого и благочестивого, бывшего пьяницу. Он до рукоположения в священники мастером на заводе был и выпивал сильно, измучил совсем жену своим пьянством. Я тогда ещё в Т-ске в соборе служил, а жена его ко мне на исповедь приходила. Бросить даже хотела мужа-пьяницу одно время, ухаживал за ней какой-то сослуживец непьющий, развестись и за него выйти замуж звал.
Но всё-таки она не развелась, отклонила ухаживания, решила ради детей терпеть. Она тогда только-только воцерковляться начала, училась жить по-христиански. Стала больше молиться, Псалтирь за мужа читать с молитвой «о недужном» на «Славах», в монастыри за него пожертвования посылать, милостыню бедным творить. Съездила к чудотворной иконе «Неупиваемая чаша», молилась там Матери Божьей, акафист этой иконе купила и читать его дома каждый день благословилась.
Примерно через год её «благоверный» в первый раз в храм зашёл — сам! Ещё через какое-то время на исповедь подойти решился, а месяца через три после первой исповеди уже на клиросе читал. Настоятель собора архимандрит Н-й, опытный был духовник, первый учитель мой в пастырском деле, он сразу на этого нового прихожанина глаз положил, увидел в нём нечто.
А ещё через полгода настоятель мой рекомендовал его владыке М-ю как кандидата в священники. Некоторые говорили отцу Н-ю: «Что вы делаете, батюшка? Он же с вином постоянно иметь дело будет! Да ведь он опять сопьётся, себе грех наживёт и вам позор!»
Но архимандрит Н-й только улыбался в ответ, он вообще никогда никому ничего не доказывал, ни с кем не спорил и не оправдывался ни перед кем. И вот уже двенадцать лет служит этот батюшка — бывший пьяница — у престола Божьего, кротость стяжал удивительную, смирение и большую любовь к людям. Весь приход его уважает и ценит. О себе говорит: «Я был мертв и воскрес!»
А начиналось-то его «воскресение» с молитвы жены.
— Отче! Но ведь не без Промысла же Божьего человек, очевидно, и страсть эту приобретает? Без воли Божьей ведь «ни лист с дерева, ни волос с головы не падают»? Как это можно объяснить, что Бог, который «есть Любовь», допускает такую беду как пьянство?
— Конечно, Лёша, без воли Божьей ничего не совершается. Святые Отцы учат нас, что воля Божья бывает двух видов — благая и попустительная. Хотя и попустительная только по форме прискорбна, а по сути такая же благая. Ибо Сам Бог — Благ, и всё, что исходит от Него, тоже благо.