Жизнь с совершенным учителем
Шрифт:
Заговорил Нанда-кумара. Он объяснил, что ему это было необходимо, чтобы выжить духовно, в то время как я был стойким преданным и мог бы вновь приступить к своим обязанностям Джи-Би-Си. Прабхупада признал, что Нанда-кумара был опытным слугой, и я тоже согласился с этим. Я чувствовал себя немного ущемленным быстрой переменой, но мотивы, двигавшие Нанда-кумарой были настолько ясны и бесхитростны, что я не мог обижаться на него, раз ему это было по-настоящему необходимо, и Прабхупада дал свое согласие, то я также не имел ничего против. Я не хотел спорить об этом. Кроме того, время от времени я испытывал смешанные чувства и неустроенность, будучи слугой. Может быть это Кришна передвигал меня так. Так вот, несколько неожиданно, Нанда-кумара сменил меня в
На следующее утро я проснулся в другой комнате, которая не примыкала к комнате Прабхупады, срсди нескольких саннъяси. Сначала я подумал, что я все еще слуга Прабхупады и должен вставать, чтобы приготовить ему лекарство, но потом вспомнил, что это не так. Я снова испытал смешанные чувства, но я не мог не наслаждаться обществом своих братьев в Боге, каждой из которых искренне проповедовал от имени Прабхупады в разных местах по всему, миру. Там были Гирираджа, преданный духовный сын Прабхупады, который служил ему в Бомбее, Трипурари, который был очень дорог Прабхупаде за то, что возглавлял распространение книг в Америке, и Джайадвайта, редактор книг Прабхупады. Определенно пребывание в их компании не рождало чувства того, что я больше не служу Шриле Прабхупаде.
Мне вдруг припомнилось, как Прабхупада написал мне в 1969 году, когда он приезжал с визитом в наш бостонский храм. Я хотел быть его личным слугой во время его пребывания в Бостоне, но имея другие обязанности, не получил такой возможности. Позднее Прабхупада написал мне: “Нет ничего страшного в том, что ты не мог лично заботиться обо мне в Бостоне, это формальность. Я хочу видеть, как мои ученики занимаются служением Господу двадцать четыре часа в сутки. Если кто-то полностью занят служением Господу под моим руководством, он является моим личным слугой.” Каждый из сотен преданных, собравшихся в Майапуре, был личным слугой Прабхупады, пусть даже лишь один из них имел своей обязанностью делать Прабхупаде массаж и приносить ему еду.
Успокоив себя таким образом, я поспешно спустился, направляясь в храмовую комнату, чтобы занять место поближе к алтарю и иметь возможность видеть Божества во время мангала-арати.
Я также вел пение молитв самсара-дава, и некоторые преданные сказали потом, что я делал это с большим энтузиазмом.
Друзья спрашивали меня: “Что ты теперь собираешься делать?”, и я отвечал, что не знаю еще точно. Но моя голова уже была переполнена всевозможными вариантами. Я думал, что неплохо было бы вернуться к тем брахмачаръяли с которыми я путешествовал до этого, и продолжить ту программу— ездить из одного города в другой. Если бы Джи-Би-Си так решило, я мог бы снова взять свою зону или какую-нибудь другую. Так мои мысли летали по всему свету, учитывая, что имелись неограниченные возможности служить Шриле Прабхупаде в сознании Кришны, и к моменту, когда Шрила Прабхупада вышел на прогулку, я чувствовал себя очень оживленным, и у меня уже едва ли не кружилась голова от моей новой “свободы”. Стоя с дандой в руках среди своих братьев в Боге, тоже саннъяси, я приготовился последовать за Шрилой Прабхупадой в его прогулке по полям. Но, когда я увидел нового слугу Шрилы Прабхупады, идущего рядом с Прабхупадой и несущего его чадар, накинутый на руку, я неожиданно пожалел, что не я был на его месте. Та же самая радикальная перемена, которая до сего момента впечатляла меня предоставляемой мне свободой, воспринималась теперь как утрата близости. Я больше не был тем единственным преданным, который физически всегда находился рядом с Прабхупадой. Теперь я был одним из многих братьев в Боге, которые тянулись за Прабхупадой, пытаясь приблизиться к нему в достаточной мере, чтобы быть в состоянии слышать то, о чем он говорит. Когда, в определенный момент Прабхупада остановился, чтобы надеть
чадар, Нанда-кумара был тем, к кому он обратился за помощью, и я пожалел, что не я имел привилегию совершить этот нежный жест. Только вчера я был слугой Прабхупады, а сегодня я уже не знал, заметил ли он меня вообще.
Находясь в этом уникальном положении, я мог видеть
Во время прогулки с Прабхупадой я особенно сильно испытывал чувство потери, но зато во время лекции в храме я мог внимательно слушать его и почувствовал, что очищаюсь от всех неверных представлений. Я несомненно был близким слугой Прабхупады до тех пор, пока оставался верен его указаниям.
Сам я не являлся причиной того, что меня убрали с должности слуги. Это произошло как-то само собой, и я воспринял это как волю Кришны и Прабхупады. Я был готов приняться за любое новое служение, каким бы оно ни было, не руководствуясь духом наслаждения или желанием стать независимым, а стараясь видеть себя слугой своего учителя.
Когда собрание Джи-Би-Си продолжилось в тот день, я объявил о том, что Прабхупада взял себе слугой Нанда-кумару. Я попросил, чтобы меня восстановили в должности Джи-Би-Си в моей бывшей зоне. Остальные члены Джи-Би-Си рассмотрели мою просьбу и согласились с тем, что мне следует взять на себя обязанности секретаря Джи-Би-Си в полном объеме. Говорилось также о том, что мне как саннъяси, нужно быть готовым к тому, что мне, возможно, придется путешествовать по всем Соединенным Штатам и распространять книги Прабхупады по библиотекам. Но это пока еще не было решено окончательно. Для начала я должен был отправиться в Америку, приступить к своим обязанностям, и затем будет видно, что я могу.
На второй день, по окончании заседания Джи-Би-Си, ко мне подошел преданный и сообщил, что меня хочет видеть Прабхупада. Подходя к его комнате, я заглянул в комнату слуги, Нанда-кумары там не было. Не было его и в комнате Прабхупады. Вместо него с Прабхупадой находились несколько старших учеников. Прабхупада напомнил мне царя-ачаръю, скромно сидящего в своей комнате в одеянии саннъяси, тогда как сотни его учеников собрались в Майапуре лишь для того, чтобы быть с ним и поклоняться ему. Во всех отношениях он был
могущественным духовным лидером, тем не менее он вел себя скромно и жил просто.
Я не знал, почему Прабхупада вызвал меня. В моей жизни уже произошла значительная перемена со времени приезда в Майапур, но, как и любой другой ученик, я просто хотел предаться его указаниям. Я не в состоянии описать радость от того, что он позвал меня, а также то, как я думал, предвосхищая события: “Он попросит меня о чем-нибудь, и что бы это ни было, я исполню, и в этом моя жизнь.” — но в этом самая суть жизни ученика.
“Нанда-кумара слишком беспокойный.” — сказал Шрила Прабхупада. Перед этим он обсуждал происшествие с другими учениками. Один из них сказал: “Прабхупада позвонил в колокольчик, а Нанда-кумары не было.” В своей попытке приготовить обед Прабхупаде он столкнулся с той же самой проблемой, что и я — с присутствием индийских женщин в кухне. Ему не удалось даже раздобыть нож или овощи, и он не смог общаться с женщинами, которые не говорили по-английски. Все это, в дополнение к общей духовной слабости, убедило Нанду в том, что он не готов быть снова слугой Прабхупады, не сейчас. Было решено, что мне следует вернуться, и я сказал, что так и поступлю.