Жизнь в дороге
Шрифт:
Монахи меня накормили, принесли циновку и подушку для сна, но уходить не спешили. Вопросы сыпались один за другим: говорят ли в России на английском языке? много ли в России буддистов? что я думаю о короле Таиланда Пхумипоне Адульядете? Один из монахов многозначительно сказал: «Это буддистский монастырь. Я — Будда». Потом он посмотрел на своих товарищей и добавил: «Он — тоже Будда, и он тоже, и вот он. Будда внутри нас». Я предположил, что если Будда внутри нас, то тогда я тоже являюсь Буддой. Монах скептически посмотрел на меня и сказал: «Нет, ты не Будда. Ты — Иисус Христос».
Вьентьян с Таиландом соединяет мост тайско-лаосской дружбы,
На следующий день наступило 31 декабря. Оставаться с монахами не было смысла. Для буддистов европейский Новый Год — не праздник. У них он наступает в апреле.
Пройдя через город, я вышел на трассу. Из-за жары пот заливал лицо, а рюкзак казался особенно тяжелым из-за лежащих в нем злосчастных бутылок. Рассерженный на весь мир, я решил идти куда глаза глядят, до самого вечера, а потом поставить палатку и с горя напиться в одиночестве.
Вдруг передо мной остановился джип. В нем сидели парень и девушка. «Эй, ты куда идешь?» — спросили меня. «Не знаю. Наверное, в Бангкок», — пожал плечами я. «А мы в деревню тут неподалеку. Поехали с нами!» Я согласился.
Парня звали Сутин, он плохо говорил по-английски, а его девушка вообще не знала иностранных языков. И все же сложностей в общении не возникало. Сутин рассказал, что завтра в деревне в доме его родителей состоится вечеринка, посвященная европейскому Новому Году — будет музыка, много еды и выпивки. В предвкушении праздника Сутин жмурился и причмокивал от удовольствия. «Зачем тебе в Бангкок? У тебя там дела? Оставайся лучше с нами!» Долго уговаривать меня не пришлось.
В деревне мы пообедали, а потом уже вдвоем на дребезжащем трехколесном тук-туке отправились обратно в город к Сутину. Шикарный джип, в котором было здорово катать девушек, принадлежал отцу Сутина. А сам парень обходился мотороллером и снимал в городе крошечную комнату. В закутке туалета была дырка в полу и каменный резервуар для воды, в котором плавал металлический черпак — вот и вся сантехника. В центре комнаты стояла кровать, а стены были украшены рогами и черепами животных. Здесь были рогатые черепа быков, почти человеческие черепа обезьян и жутковатый череп крокодила.
Сутин вручил мне зеленую футболку с надписями на тайском: «Примерь». Я натянул футболку, она оказалась впору. Сутин надел точно такую же: «Теперь поехали». Гадая, что все это значит, я направился вслед за ним.
Сонгкран — тайский новый год, наступающий по древнеиндийскому (а точнее — шумерскому) астрологическому календарю.
Мы проехали через город и оказались возле открытого ресторана, расположенного на улице под навесом. Играла музыка, на окружающих деревьях перемигивались разноцветные лампочки. Сутин подошел к женщине, строгой пожилой тайке, и сказал ей примерно следующее: «Этот парень — мой друг, иностранец. Сегодня он поработает вместе со мной, хорошо?» Сутин, работавший официантом в этом ресторане, решил устроить на работу и меня. Хозяйка заведения удивилась, но возражать не стала. Так неожиданно для себя я начал работать в ресторане.
Возле барной стойки стояли аквариумы, в которых плавали рыбы и гигантские креветки. А на витрине возле входа были разложены крабы, осьминоги и ракушки. Вся эта живность покоилась на льду — его нужно было постоянно подсыпать, так как лед таял очень быстро. Гигантские куски льда, замотанные
Помимо мелких поручений, мне поручили очень ответственное дело — приносить клиентам счет. Иностранцу тайцы давали хорошие чаевые, стараясь выглядеть богаче, чем были на самом деле. Все деньги, в том числе «лишние», я сдавал начальнице. Потом чаевые делили между всеми работниками.
1 января — это европейский Новый год. Традиционный тайский празднуют в апреле, поливая друг друга ледяной водой.
Поздно вечером мы с Сутином и еще одним пареньком-официантом по прозвищу Бой отправились праздновать Новый Год. До ресторана Сутин работал в одном из центральных баров города «Мистер Тонг». В этом баре собиралась местная элита и иностранцы. В тот вечер ожидался наплыв народа, так что Сутин собирался помочь хозяину, а нас взял за компанию, обещая кормить и поить бесплатно.
Праздник уже был в самом разгаре. Веселье, не умещаясь внутри заведения, выплескивалось на улицу вместе с официантами и публикой. Ревела музыка, взрывались петарды. Мы с Боем сели за крайний столик. Бой не говорил по-английски, но мы легко понимали друг друга. Сутин пропал на кухне и через мгновение появился, неся тарелки с едой и пиво. Когда публики так много, и алкоголь течет рекой, кто будет считать несколько лишних тарелок и бутылок? Гора опустевшей посуды на нашем столе росла, а Сутин приносил еще и еще. «Как это называется?» — спросил он, протягивая связку вяленых осьминогов. «Это октопус, осьминог», — сказал я. Сутин вновь пропал и появился с бутылкой вина: «Франция!». Я с сомнением посмотрел на этикетку и кивнул Бою: «Не Франция. Китай». Через некоторое время Сутин торжественно протянул нам еще одну бутылку: «Италия!» «Не Италия. Китай», — повторил мои слова Бой, вгрызаясь в очередного октопуса.
Нашими соседями были занятные личности — длинноволосый, похожий на хиппи, таец, американец в форме военного летчика, толстый пожилой немец с высокой тайкой средних лет. Наверное, это его жена, подумал я, любовница была бы молодой. Пьяные тайцы, обнявшись, пели национальные песни, пытаясь перекричать гремящую американскую музыку.
Видимо решив, что достаточно напоил и накормил нас, Сутин возник снова, ведя за руку девушку. «Это моя сестра!» — сказал он и скрылся. С «сестрой», не владеющей иностранными языками, возникли трудности в общении, и она, разочарованная, куда-то пропала. Но неугомонный Сутин привел еще несколько «сестер», не позволяя нам скучать.
А в баре тем временем праздник приближался к своему апофеозу. На барную стойку залез хозяин заведения. Смастерив из салфетки подобие трусиков и засунув туда денежную купюру, он принялся изображать стриптиз.
Обитающие в Тихом океане синекольчатые осьминоги относятся к самым ядовитым животным мира.
Библейский город Содом был уничтожен за грехи его жителей.
Подвыпивший мужчина из-за соседнего столика встал передо мной на колени и просил, чтобы я увез его с собой на край света. Как потом мне рассказали, бар «Мистер Тонг» — любимое заведение местных геев, каковым был и его хозяин.