Жизнь в дороге
Шрифт:
Русское географическое общество основано в 1845 году — это старейшая общественная организация в России.
На Кавказ
Официальный старт из Петербурга был назначен на 1 июня 2003 го да. Прошел он без помпы, без журналистов и провожающих. В этот день мы вообще были в Ярославле, навещали друзей. Но все-таки «пиаром» следовало заняться, иначе как рассчитывать на спонсоров?
Получив визу Грузии в Москве, мы отправились на юг и достигли Воронежа. Там дали интервью газетам «Мое» и «Комсомольская правда».
В Таганроге нас снимало местное телевидение: «22 канал» и «RenTV». На всякий случай зашли в редакцию газеты «Таганрогские известия». Там сидела одинокая тетка и жевала бутерброд. Мы предложили ей взять интервью у известных путешественников, но она наотрез отказалась, сославшись на то, что у нее обед. Что ж, это была уважительная причина. А вообще Таганрог порадовал своим гостеприимством и еще красотой местных девушек.
Ягоды тутовника полезны от ожирения.
В Краснодаре на трамвайных остановках росли черешня и тутовник — факт весьма удивительный для нас северян. У тутовника, или же шелковицы, съедобные, и очень вкусные, ягоды. А его листья обожают личинки тутового шелкопряда, из куколок которых в дальнейшем делают шелк.
Мы дали интервью на радио, а местное телевидение снимало нас аж трижды, но прохожие на улицах все-таки не узнавали. Это был слишком большой город.
При пересечении Краснодарского края нас подвозил водитель, владелец сыроваренного производства. По дороге он делился секретами сыроварения, а на прощание подарил два внушительных бруска сыра, отчего на несколько дней мы сели на сырную диету.
На юге вдоль дорог нам часто встречались фальшивые милицейские машины из фанеры, чтобы пугать пьяных водителей в ночное время. Остроумная идея: настоящий милиционер спит дома, а служба идет.
Доехали до Буденновска. Осмотрели больницу, которую в свое время захватили чеченские террористы во главе с Шамилем Басаевым. Это произошло 14 июня 1995 года во время правления Ельцина. Боевики взяли в заложники больше полутора тысяч горожан, которых держали в больнице. Погибло около 130 человек, более 400 ранено, сожжено почти две сотни автомобилей и несколько общественных зданий, включая милицию и городскую администрацию. Террористы тогда безнаказанно были отпущены в Чечню. Правда, в последующие годы почти все они погибли.
Вечером мы добрались до КПМ «Затеречный» — «последнего форпоста России», как называли его дежурившие там милиционеры. Нас хорошо приняли, накормили. Увидев рекомендательные письма, сказали: «О, письмо от правительства: надо помогать!.. Мы как раз помогаем, можем себе галочку поставить», — и посадили на ночной автобус до Махачкалы.
Милиционеры были правы, в том смысле, что Европа здесь заканчивалась. Слово «Кавказ» (Caucasia) переводится как «граница Азии». Здесь же прячется и слово «каюк», означающее «край», «конец». Мы все же надеялись, что Кавказ будет к нам приветлив и станет началом нашего пути на Восток.
В столице Дагестана нам впервые за эту поездку крикнули «Эй, мистер!» — слова, не раз услышанные до этого в Азии. Мы с Юрой поздравили друг друга: «С почином!».
На улицах Махачкалы встречались забавные надписи. Например, вывеска: «Оптово-розничный
КПМ — контрольный пункт милиции.
Название «Дагестан» означает «страна гор». Средняя высота республики — около 1 км над уровнем моря.
На выезде из города нас остановили местные гаишники. Оказывается, они видели интервью с нами по телевидению и поэтому захотели помочь. Задержали автобус, шедший до границы с Азербайджаном, и строго сказали водителю: «Это важные люди из Москвы. Нам дано указание им помогать. Довезешь их до границы и денег не возьмешь. Понял?!» Водитель согласился.
Со стороны Дагестана не было пешего перехода. Пришлось проехать двести метров на маршрутке за 20 рублей с человека. Я протянул деньги, но водитель Мага, узнав, что мы путешественники, деньги вернул, да еще угостил пирожками. Российские же таможенники, услышав про автостоп, зачем-то дали нам 80 рублей, усмехаясь: «Берите-берите. Если где скажете, что таможенники вам денег дали — никто не поверит!»
Но на азербайджанской стороне нас не пропустили. Азербайджанцам не понравилась моя армянская фамилия. Азербайджан и Армения враждуют со времен войны за Нагорный Карабах, и армянам въезд на территорию Азербайджана был запрещен.
На моем лице только нос кавказской национальности, а так я похож на русского и паспорт у меня российский. Но все это плюс рекомендательные письма так и не убедили пограничников в нашей благонадежности. Мы с Юрой долго спорили с азербайджанцами, но безуспешно. Единственное, чего мы добились — нас посадили в автобус, идущий обратно, в Махачкалу. Оставалось ехать в Грузию, теряя время на объезд Чечни. Огромные портреты президента Алиева ехидно глядели нам вслед.
Автобус шел всю ночь, а мы мирно спали, ожидая, что утром окажемся в Махачкале. Но проснулись в Хасавюрте, на границе с Чечней. Здесь в 1996 году были подписаны соглашения, по которым Россия должна была прекратить боевые действия и вывести войска из Чечни. По сути, это означало позорный проигрыш ельцинской России в Первой чеченской войне.
Хасавюрт встретил зловещим молчанием гор и жалобным блеянием овец. Магазины и лавки не работали. Лишь в одном месте мы заметили сделанную от руки вывеску, свидетельствующую о том, что жизнь в городе еще теплится: «Самые лучшие аквариумные рыбки во дворе у Магомета» — вот уж действительно товар первой необходимости. Было раннее утро, и мы решили побыстрее выбраться из этого места. Желания ехать в Чечню не было. Особенно после того, что мы услышали о террористах в Буденновске.
Мы все-таки выбрались из Хасавюрта. Периодически нам помогали дагестанские гаишники, подсаживая в машины, и уже к вечеру мы оказались в Ставрополье в станице Курская. Там нас пригласил в гости Володя, водитель КАМАЗа, нелегально перевозящий ворованное топливо из Чечни в Россию. За товаром он ездил без документов, но с деньгами, поэтому на постах его не трогали. Дома у коммерсанта хранился гранатомет, пистолет и тесак невероятных размеров. «У меня обе дочки-школьницы умеют стрелять из гранатомета. Я их на полигон вожу. Сами понимаете, живем как на вулкане!» — сказал нам Володя.