Жизнь в дребезги (Часть 1-2)
Шрифт:
Взглянув в сторону толпы в последний раз, он заметил, как чья-то рука указывает полицейскому на его машину.
Единственная мысль, посетившая в этот момент запутанную голову сценариста, на разговорный язык переводится так: "Черта с два! С такого расстояния номер машины не различить! Сволочи!
ГЛАВА IV
Спустя полчаса Коттрн разгуливал по квартире Райнера и хотел понять, кого пытались шлепнуть эти ребята из белой машины. То, что стрелял не сутенер Гарри, было ясно изначально. Слишком большое расстояние. То, что они хотели убить женщину, исключалось, они метили ему в лоб. Но кому ему? Ему Робину Райнеру, или ему - Дагу Коттону. Кем же безопаснее
– Нет. Райнер не мог его убить. Он удирал от убийц через подвал, но кто-то как-то попал в его номер, и его перепутали с Райнером и придушили. Потом поняли, что убили не того и помчались за мной в Нью-Йорк, ведет меня сутенер Гарри, думая, что я - Райнер.
Больше часа Коттон ходил из угла в угол и сочинял историю с убийствами, но все они никак не вязались. Только по отдельности. И чти они искали в его квартире? Миллион? Коттон понял, в чем ошибка. Он .все подводит к своему сценарию. События те же, но если отойти в сторону. Нет портфеля с миллионом. Есть ключ! Каталоги! Но кто-то пришел еще раз и забрал альбом и Лотрека! Кто?
Коттон подошел к телефону и позвонил на междугороднгого. Через несколько минут его связали с Лос-Анджелесом, а затем с квартирой Генри Флейшера. На сей раз адвокат был дома.
– Даг? Черт тебя подрал! Где тебя носит? Я уже обзвонил все полицейские участки города, но тебя нет ни в одном. И дома тебя нет.
– Генри, ты нужен мне, как воздух! На сей раз я не прошу тебя заезжать за мной. Возле меня плавают водоросли Атлантики, а тебя греют волны Тихого океана.
– Где ты?
– В Нью-Йорке. Только я не знаю, кто я на самом деле. По сегодняшним документам меня зовут Робин Райнер, и здесь меня многие уважают и пророчат большое будущее. Но есть люди, которые хотят убить этого Райнера. В меня уже стреляли, но попали в невинную женщину. На семь часов вечера у меня билет на самолет домой. Ты меня не встречай, это опасно. Как прилечу, я тебе позвоню.
– Слушай меня внимательно и запоминай. Ответь мне только на один вопрос. Который сейчас час в Нью-Йорке?
Коттон взглянул на часы.
– Половина шестого.
– Никуда не выходи, Я позвоню одному крупному нью-йоркскому начальнику, он пришлет тебе опытного легавого. Тот проводит тебя до самолета. Слушайся, его во всем. Это будет настоящий профессионал.
– Как его зовут?
– Откуда я знаю, кого он к тебе пришлет. Он мне кое-чем обязан и обычного копа посылать не станет.
– Тебе обязана вся страна и полицейские всей страны.
– Не все, а только те, которые злоупотребляют своими полномочиями, а потом просят у меня защиты. И хватит о пустяках. Как ты сказал твое новое имя?
– Робин Райнер.
– Я так им и скажу. Спать ложиться я не буду. Прилетишь домой, звони. И будь осторожен!
– Ты знаешь, а я влюбился.
– Что?
– переспросил Флейшер.
– Встретил ангела.
– Боюсь, что скоро за тобой прилетит целая стая ангелов. Какой твой адрес?
– Ты что, забыл?
– В Нью-Йорке? Куда за тобой присылать человека?
– 278 по Вирджиния авеню. 69 квартира. Манхэттен. И вот еще что. Пока я буду лететь на облаке, под облаками с ангелами или в самолете, узнай через свои каналы данные на Робина Райнера и заодно на Эрика Троутона. Он живет в Беверли Хиллз. Я должен его навестить на днях или раньше.
– 0'кей. Жди охрану.
Флейшер бросил трубку.
"Мне только полицейского не хватало!" - подумал Коттон.
Через час с четвертью в дверь позвонили. Коттон был готов к выходу и открыл дверь. Перед ним стоял высокий широкоплечий парень в белом плаще, у него имелось все, что нравилось бы женщине, но отпечаток профессии портил впечатление.
– Вы мистер Райнер?
– Хотелось бы им оставаться...
– Почему вы распахиваете дверь и не интересуетесь, кто за ней стоит?
– Извините. Кто вы?
Ок достал кожаный футляр и открыл его, там сверкал золотом полицейский значок.
– Лейтенант Фергюссен из отдела по расследованию убийств Управления центрального округа Нью-Йорка. Меня прислал комиссар 0'Брайен. У меня приказ сопроводить вас в аэропорт.
– Я готов. Нам надо лишь заскочить в отель за некоторыми вещами. Но это в соседнем квартале, отель "Гессен".
– У вас своя машина, или мы поедем на моей?
– спросил лейтенант, когда они вошли в лифт,
– Я бы хотел ехать на своей и оставить ее на стоянке. Возможно, что на днях мне придется вернуться.
Коттон чувствовал, что лейтенант с большой неохотой выполняет приказ комиссара, вероятно, у него есть более важные дела, чем сопровождать какого-то типа в качестве охранника.
Перед выходом из кабины лейтенант достал револьвер и, придерживая Коттона, вышел в зал гаража.
– Где стоит ваша машина?
– Третья в правом ряду.
Он загородил подопечного спиной и, вытянув револьвер вперед, довел Коттона до дверцы водителя. Это выглядело немного смешно, немного по-киношному, но Коттону это нравилось. О нем кто-то заботился и разгонял тоску. Только после того, как двигатель заработал, лейтенант сел на соседнее с водителем место.
Фергюссен сопровождал Коттона до номера отеля, где он забрал свой чемодан. Коттон продлил аренду сейфа, где хранился портфель и оставил за собой номер. Его настроение переменилось, и он решил, что непременно вернется в Нью-Йорк. Возможно, что лейтенант придал ему необходимые силы и уверенность.
На улицу они выходили гуськом. Фергюссен держал руку в кармане и метко стрелял глазом по самым темным точкам и припаркованным к тротуару машинам.
Когда они подошли к багажнику "ягуара", Фергюссен встал спиной и осматривал улицу. Коттон поднял крышку багажника, но чемодан туда класть не стал. Там не было места. Все пространство занял труп с простреленным лбом. Мужчина лет сорока в длинном черном плаще бессмысленно смотрел стеклянными глазами на Коттона. Первая реакция была естественной: Коттон захлопнул багажник. Не вскрикнул он потому, что испугался. Он никогда не кричал. У него блокировались голосовые связки в момент отчаяния и ужаса.