Жизнь в Древнем Египте
Шрифт:
Мы не знаем, каковы были обязанности различных жрецов Амона; нам лишь известно, что одной из обязанностей «второго пророка» было руководство состоявшими при храме художниками [253] . Верховный жрец, «первый пророк», «был хорошим отцом для своих подчиненных, обучал их молодость, протягивал свою руку тем, кто был на пути к гибели, поддерживал жизнь тех, кто был в нужде» [254] , но первой из обязанностей верховного жреца при этих царях, великих строителях, было руководство строительными работами по расширению храма.
253
Гробница второго пророка по имени Пуемра, времен XVIII династии, в Ассасифе (частично L. D., iii. 39 c). Также Amh., 4, 4, времен XX династии.
254
Жизнеописание Бекенхонса.
Он должен был «великолепно исполнять в своем храме должность великого начальника работ» [255] , даже если он поручал управление самим строительством специально предназначенным для этого служащим. Кроме того, он был военачальником войск бога и управлял его «домом серебра» [256] . Положение, которого достигли верховные жрецы Амона благодаря тому, что управляемый ими храм был намного больше и богаче всех остальных в Египте, было, видимо, очень большим нарушением нормы, поэтому оно представляло опасность для государства и стало еще опаснее, когда цари Нового царства поступили противоположно основам правильной политики и подчинили им также все остальные храмы. Первый пророк Амона стал не только «начальником пророков богов Фив», но и «начальником пророков всех богов юга и севера» [257] – иными словами, ему стало подчиняться все духовенство египетских храмов [258] . Похоже, что государство старалось принизить другие храмы и сделать их зависимыми от храма Амона, поскольку мы неоднократно обнаруживаем, что должности верховных жрецов в других храмах отдавались кому-либо из фиванского жречества. Например, один из «первых пророков» Амона был в то же время верховным жрецом в Мемфисе [259] , «второй пророк» Амона – верховным жрецом в Гелиополе [260] , а «главный начальник быков бога Фив» – верховным жрецом Анхора [261] .
255
Там же.
256
L. D., iii. 200 a.
257
Так написано в гробнице отца упомянутого выше Пасера, Mar. Cat. d'Ab., 408; Lieblein, 559; L. D., iii. 200 a. То же на статуе Бекенхонса.
258
Служители «всех богов» (без слов «юга и севера») известны нам только в Абидосе: например, «божественный отец» (одновременно первый пророк Осириса, Mar. Cat. d'Ab., 1086), «начальник полей» (одновременно «второй пророк» Анхора), там же, 372), «начальник певцов» (там же, 1159) и «писец жертвоприношений» (там же, 1128) служат «всем богам» этого города; см. также: Масперо. Путеводитель. С. 286.
259
Сем бога Птаха – титул Неб-нофру в гробнице Пасера.
260
Статуя Аменанена, находящаяся в Турине, текст передан некомпетентно, Liebl., 606.
261
Mar. Cat. d'Ab., 1144.
Мы видели, что в эпоху Нового царства среди священнослужителей почти не стало мирян, но в эту эпоху мирской элемент стал еще сильнее преобладать в другой области религиозного культа. Во всех храмах, но прежде всего в храме Амона, мы обнаруживаем
262
Пример второго случая: Mar. Cat. d'Ab., 1179.
263
Lieblein, 905.
264
Четыре дочери художника, Lieblein, 944; жена сапожника, Mar. Cat. d'Ab., 1174; жены ткачей, там же, 1175, 1187.
265
Из существования высокого ранга (звания главной наложницы) следует, что были и наложницы меньшего ранга: ими были певицы, которые, разумеется, носили более низкое звание; в Abb., 3, 17 явным образом сказано, что певицы служили в доме земной супруги бога.
Некоторые женщины высокого звания удостаивались чести носить великолепный титул «главная наложница» бога. В Фивах главой этого мистического гарема была законная супруга, которая называлась «жена бога» или «почитательница бога», и певицы входили в число прислуги ее дома. Эта дама, обычно сама царица, была представительницей богини Мут, небесной супруги Амона, и поэтому ей полагались особые высокие почести, которые, похоже, иногда даже позволяли ей играть важную роль в политике. Позже, при саисских фараонах, мы обнаруживаем случаи, когда эти женщины были номинальными правительницами Фив, и существует много свидетельств того, что в начале правления XVIII династии они тоже занимали подобное положение. Во время богослужений их обязанностью было играть на систре перед богом; и, вероятно, у них было мало должностных обязанностей, кроме этой, поскольку мы обнаруживаем, что это высокое звание могло быть присвоено даже ребенку. Кроме того, жена бога владела большим имуществом, которым управлял «великий человек дома».
Прежде чем я перейду к описанию мирского достояния лиц духовного сословия, их имущества и управления им, я должен сделать несколько замечаний по поводу одежды жрецов, история которой хорошо подтверждает то, что я сказал раньше о постепенном превращении жречества в особое сословие во времена Нового царства.
В эпоху Древнего царства жрецы, кажется, не носили особую отличительную одежду: как правило, все священнослужители, даже верховные жрецы Мемфиса и Гелиополя, одевались точно так же, как остальные люди. Некоторые, например верховный жрец Птаха, при исполнении должностных обязанностей носили знаки своей должности, остальные – например, жрецы культа умерших или уэбы – были одеты и причесаны как обычно, даже когда служили богам. Однако в эпоху Среднего царства жрец, приносящий жертвы на похоронах номарха Хнемхотепа, одет в юбку более старинного образца, чем у других присутствующих людей, а в одежде жрецов эпохи Нового царства эта тенденция стала еще заметнее. В эту более позднюю эпоху служители богов, кажется, почувствовали, что принадлежат к особой касте, что главные богатства страны поручены их заботам и что поэтому им уже неуместно следовать за мирскими капризами моды. Жрецы никогда не надевали ни плащ, ни двойную одежду; они носили простую, без украшений юбку прежних времен – несомненно, потому, что в те давние годы процветало истинное благочестие. Во все времена люди создавали ореол вокруг прошлого, и даже наши священнослужители имеют склонность считать первые века истории церкви временем, когда в ней царила чистая вера, и носят тот же наряд, что носили их предки.
Храмовая певица Таха, сестра Пеннута, чиновника из нубийского ведомства. В руке она несет систр – музыкальный инструмент, на котором играли в храмах (ХХ династия. L. D., 231 a)
Жрецы эпохи Нового царства показывали своей одеждой, что они – ученики благочестивого прошлого, они носили эту одежду и в частной жизни, даже на пирах. Одним лишь верховным жрецам было позволено надевать обычную одежду. Детали жреческой одежды сильно различаются в разных случаях: вероятно, они соответствуют званию или обязанностям ее носителя. Многие из них изображены в узкой короткой юбке, которая была распространенной одеждой в начале правления IV династии, другие – в длинной широкой юбке, такой, какую обычно носили во времена Среднего царства. Некоторые окутывали верхнюю часть тела шарфом, другие надевали с юбкой странную широкую накидку, спускавшуюся ниже рук, третьи закутывали все тело в большой плащ. Мы видим, что Сем во время похоронных жертвоприношений был одет в шкуру леопарда, и так же одевался верховный жрец Гелиополя, у которого, поскольку он был «главой тайн неба», эта шкура была украшена звездами. И наконец, верховный жрец Мемфиса во времена XVIII и XIX династий носил на шее как знак своей должности то самое странное украшение, которое носили обладатели этой же должности при IV династии.
Статуя Аменанена, верховного жреца Гелиополя и «второго пророка» Амона при Аменхотепе III (Туринский музей)
В отличие от одежды, которая у различных жрецов имела так много особенностей, обычай брить голову, кажется, был общим для всех священнослужителей эпохи Нового царства. Брились они, несомненно, из соображений чистоплотности, как явным образом указывает Геродот. Мужчины других профессий, как мы уже рассказали в III главе, стриглись очень коротко и носили искусственные прически. Жрецы же, даже находясь вне дома, не защищали свои головы от солнца [266] ; на пирах они тоже не носили париков, хотя умащали ароматным маслом кожу головы точно так же, как и другие гости (у которых, однако, были волосы) [267] . Это было в обычае в более поздние времена, но в эпоху Древнего царства между духовенством и мирянами не было разницы даже в прическе: они все причесывались одинаково.
266
Пример этого: L. D., iii. 128 в.
267
См. упомянутый выше настенный рисунок из Лондона.
Жреческое сословие эпохи Нового царства имело огромную власть и в конечном счете одержало победу над самим царем главным образом благодаря своему богатству. Насколько нам известно, большую часть этого богатства оно получило в дар от царей, поскольку мы редко обнаруживаем указания на то, что частный гражданин преподнес богам здание [268] . Все цари, начиная с самых древних, шли одним и тем же губительным путем; некоторые были щедрее остальных, например, так поступали из осторожности благочестивые и недоверчивые цари V династии [269] , и потому даже во времена Древнего царства многие храмы были так богаты, что содержали собственное войско [270] . Нубийские завоевания царей XII династии открыли для Египта путь в эти золотоносные области, и храмы получили свою долю в военной добыче: например, главный казначей Ихернофрет был послан Сенусертом III со специальным поручением в Абидос, «чтобы воздвигнуть памятники его отцу Осирису, богу запада, и украсить самое тайное место (то есть святая святых) золотом, которое его величество с победой и торжеством привез из Нубии». Ихернофрет исполнил приказ царя и наполнил ладьи и корабли бога лазуритом и малахитом, электроном (так у древних назывался, во-первых, янтарь, во-вторых – сплав золота и серебра. – Ред.) и всевозможными благородными камнями.
268
Исключением из этого правила было основание святилища в Дейр-эль-Медине, ср. также: L. D., iii. 236, где человек по имени Хейна, частное лицо, упомянут в связи с храмом Амона. От эпохи Нового царства не осталось сведений о большом числе мелких даров, которые мы обнаруживаем среди жертвоприношений в более поздние времена.
269
По крайней мере, так характеризовала их более поздняя традиция, см. папирус Весткар, 9, 25 и след. с.
270
Ср. титулы гелиопольского верховного жреца, Mar. Mon. div., 18. То же в надписях Уны ("A. Z., 1882, 14).
Секер-хабау, мемфисский верховный жрец (по Catal. gener. del Museo di Firenze, vol. 1, p. 198) (полный каталог Флорентийского музея. Т. 1. С. 198)
Однако золотой век для храмов начался с азиатских походов царей XVIII династии. Остатки одной надписи в Карнаке позволяют нам составить представление о том, какими были дары Тутмоса III Амону: поля и сады «из числа наилучших на юге и севере», земельные участки на возвышенности, «засаженные приятными деревьями», молочные коровы и другой скот, золото, серебро и лазурит. Кроме этого, по меньшей мере 878 военнопленных из азиатских и негритянских народов, мужчин и женщин, которые должны были наполнять житницы бога, прясть, ткать и возделывать землю для него. И наконец, Тутмос III даровал Амону три из числа завоеванных им городов, которые назывались Энеугса, Иенуаму и Хуренкару, и они должны были ежегодно выплачивать дань богу. Помимо этого, царь установил специальные дополнительные жертвоприношения для праздничных дней, а также значительно увеличил те, которые уже были установлены. Точно так же Сети I, как нам известно, «поднес в дар своему отцу Амону-Ра все золото, серебро, лазурит, малахит и драгоценные камни, которые он привез из жалкой страны Сирии», и, как показано на сопровождающем эту надпись рисунке, подарил также достойные царя вазы из драгоценных металлов, причудливые по форме: это были вызывавшие у египтян восхищение изделия древних сирийских ювелиров. В дополнение к этому щедрому дару царь отдал Амону в рабы для службы в хранилище «великих людей этих стран, которых он привел к своей руке». Каждый царь Нового царства почти в одних и тех же словах хвалился этими практическими доказательствами своей набожности, и потому у нас может возникнуть соблазн посчитать эту неизменную похвалу фараонов самим себе, как многое в египетских текстах, просто условными фразами без реального содержания. Но в этот раз наша недоверчивость вышла бы за пределы истины, так как по меньшей мере некоторые из этих царей делали храмам дары, превосходившие все, что мы могли бы посчитать вероятным. Счастливый случай, который сохранил для нас так называемый «Большой папирус Гарриса», позволяет нам привести цифры, свидетельствующие о размере этих даров. Царь Рамсес III перед смертью оставил обширную опись, в которой подробно описал все, что сделал для храмов страны за тридцать один год своего правления. Цифры, приведенные в ней, явно взяты из бухгалтерских книг государства и различных храмов и потому заслуживают доверия.
Длина «большого папируса» более 40,5 м, он содержит 79 страниц очень большого размера и делится на пять частей в зависимости от того, кто получал дары. В первом разделе перечислены дары фиванским храмам, за ними следуют дары храмам Гелиополя, храмам Мемфиса и меньшим по размеру святилищам страны, а в последнем пятом разделе дана общая сумма всех даров. Разделы строго упорядочены, что очень облегчает нам просмотр длинных списков выплат. На нескольких первых страницах каждого раздела царь перечисляет крупные здания, пруды и сады, которые он создал для того бога, о котором идет речь в разделе. Особые дары упоминаются отдельно и заранее, без указания об уплате. Во втором пункте раздела перечислены в точных цифрах ценные дары царя – подаренные им золотые сосуды, поля и виноградники, рабы и скот. Третий пункт содержит список повинностей, или (как можно перевести выражение