Жизнь за жизнь
Шрифт:
На остановке возле кладбища Юля просидела довольно долго. Очень хотелось плюнуть на всё и вернуться домой, но ведь она сама решила приехать сюда, никто её не заставлял. И даже непокорное магическое Я не имело к этому решению никакого отношения.
– Ладно… – наконец-то вздохнула она, встала и пошла в направлении кладбищенских ворот.
Тратить время на поиски могилы не хотелось, поэтому девушка постучалось в дверь сторожки и поинтересовалась у выглянувшего мужичка, где можно получить информацию о месте захоронения.
– Да у меня и можно, я тут всех знаю. Все как родные, – зевнул сторож. –
– Щупова Светлана Борисовна. Её в конце октября прошлого года похоронили.
В глазах мужчины промелькнула тень удивления. Юля чувствовала себя настолько отвратительно, что даже угрызения совести не почувствовала, когда залезла в его мысли – это, как выяснилось, самый простой и быстрый способ получения нужной информации, так почему бы не пользоваться тем, что природой дано от рождения?
– Это в восьмом квартале, вы сами долго искать будете, – сообщил сторож. – Я покажу.
– Спасибо, – кивнула Юля.
Именно этот сторож спас Сашу. Именно он вызвал «скорую». А незадолго до этого он пил с молодым человеком и, кажется, чувствовал себя виноватым в том, что пьяными нравоучениями перегнул палку.
– А вы родственница? – осторожно поинтересовался мужичок у Юли, ведя её узкими аллеями к нужной могиле.
– Нет, – отозвалась она и решила, что немножко лжи не повредит. – Я журналистка. Пишу статьи о психологии семейных отношений.
– Интервью у покойницы брать будете? – усмехнулся сторож.
– Нет, хочу могилу сфотографировать и дерево, на котором её сын повеситься собирался. А интервью взяла бы у человека, который вовремя вмешался. Это, случайно, не вы?
– Я, – охотно кивнул мужчина. – Только я ничего не знаю и имени своего называть не буду. Моё дело ворота вечером запирать, а утром открывать, и порядок на территории поддерживать. Чего этот дурак в петлю полез, мне неведомо.
– Он часто здесь бывал?
– Да почти каждый день. Зимой, бывало, мороз такой, что струя на лету замерзает… Простите, – смутился сторож.
– Да ничего, – махнула рукой Юля. – И что же? Всю зиму каждый день приходил?
– Не каждый, но через день точно бывал. Сядет в снег у могилки и пьёт.
– И вы с ним за компанию, – кивнула девушка.
– Я?! – возмутился мужичок. – Мне в рабочее время не положено, знаете ли. Мне этого дурня по-человечески жалко было. Молодой ведь, а в голове чёрт знает что творится.
– А откуда вы знаете, что у него в голове творится, если не общались? – усмехнулась Юля.
– Э, не-е-ет, – помахал сторож пальцем у неё перед носом. – Вы мне вот это вот не надо. Ишь, хитрая какая! Я сказал, что не пил с ним, а вы всё вон как перевернули. Не скажу ничего больше, а то эдак вы меня ещё и виноватым сделаете.
Юле большего и не надо было. Саша после похорон матери буквально поселился на кладбище, а мёртвые этого не любят. Мёртвым покой нужен.
Сама она действительно долго искала бы могилу Светланы Борисовны, поскольку участки семейного захоронения располагались в старой части кладбища, а не в новой. Здесь были похоронены Борис и Пелагея Даниловы – Сашины дед с бабкой. Рядом с нужной Юле могилой имелось свободное место для ещё одного покойника, и девушка почему-то очень живо представила на этом месте памятник с фотографией Саши. Но она ничего
Если Андрей Турин мог видеть потустороннее, то у Юли всё было на уровне ощущений. Конкретно в этом месте ощущение появилось только одно – желание уйти. Она ожидала чего-то большего. Сделала несколько фотоснимков на телефон, чтобы поддержать легенду о своей карьере журналистки, и попросила сторожа показать дерево, с которого он снял Александра.
– Да вон оно, – махнул мужичок рукой в сторону росшей неподалёку разлапистой ели. – Отсюда метров десять, но пока по снегу мимо всех этих оградок доберёшься… Думал, что не успею.
Ель выглядела роскошно – высокая, пушистая. В ответ на эту мысль подсознание охотно выдало информацию о том, что елям на кладбище самое место. Во-первых, в тени под толстым слоем опавшей хвои плохо растут сорняки, и поэтому уборка могилок в таких местах не требует особых усилий. А во-вторых, эти деревья обладают потрясающим свойством впитывать в себя негативную энергию. Придёт человек на кладбище в глубокой печали, сядет под ёлочку возле последнего пристанища близкого человека, посидит немного и уйдёт уже со светлой грустью, потому что дерево заберёт у него всё лишнее. Одна беда – накопительный ресурс этого аккумулятора не безграничен. Копится негатив в ёлочке, копится, а потом она сбрасывает излишки на землю вместе с шишками и старой хвоей. Хорошо, если в лесу растёт или вот так вот – на кладбище. Вокруг ведь земля под ногами. Всё лишнее сгниёт и в землю уйдёт. А вот возле дома ёлки сажать не стоит, потому что жильё с землёй фундаментом связано, и вся пакость обратно выбирается. Ссоры и болезни от такой красоты намного чаще случаются, чем по естественным причинам. В городах ели вообще сажать нельзя, но по неверию и незнанию люди постоянно совершают эту ошибку.
Пока Юля усваивала новый объём информации, сторож успел добраться до дерева и похлопал ладонью по одной из нижних веток.
– Вот здесь он шарф свой и затянул. Вон, шерстинки красные до сих пор остались.
– Там? – Юля удивлённо вскинула брови и посмотрела на старую яблоню с толстыми ветками, которая росла рядом с могилами стариков Даниловых. – Мне сказали, что он на ближайшем дереве…
– Ну мне-то лучше знать, откуда я его на себе по сугробам тащил, – поморщился мужичок.
– Хм… Странно, – нахмурилась девушка и подошла ближе.
Она остановилась в паре метров от сторожа и посмотрела мужчине под ноги с твёрдой уверенностью, что он топчется по чьей-то могиле, но оказалось, что мужичок стоит на тротуарной плитке аккуратной дорожки. Ошиблась? Нет. Она даже шаг вперёд сделать не рискнула бы, потому что внутренний голос буквально вопил о том, что в этом месте под дорожкой лежит неупокоенный мертвец. Давно лежит. Очень давно.
– А сколько лет этому кладбищу? – хмуро поинтересовалась она.
– Ой, мно-о-ого, – протянул сторож. – В западной части ещё позапрошлого века памятники найти можно, если знать, где искать.