Жизненная сила
Шрифт:
– Начиная отсюда - все наша работа, - с некоторой гордостью заметил Локи.
Туннель неожиданно стал уже, но мимо в молчаливом вакууме все так же скользили вверх молотокрылые машины.
– Насколько они прочны?
– поинтересовалась Уошен.
– Прочнее, чем ты думаешь, - почти с обидой ответил Локи.
И снова Уошен прикрыла глаза и увидела перед собой картины войны. Но сейчас Бродяги отступали или умирали, и большая часть соединений реморов тоже погибла. Не было видно ничего, кроме красноватого свечения полей поверхности,
Она отключила все каналы, но глаз так и не открыла.
– Мне нужен срочный пропуск на Медулла оссиум, - вдруг требовательно заявил кому-то Локи.
– У меня с собой важный пленник.
И в который раз Уошен спросила себя: «А что, если…»
Локи сам предложил доставить ее сюда. Сам нашел рабочие проходы через системы безопасности, и пока путешествие шло вполне благополучно. Именно такая кажущаяся легкость и заставляла Уошен думать: а не уловка ли все это? А что если Тилл сказал своему старому другу и брату: «Я хочу, чтобы ты, так или иначе, нашел мать. Нашел ее ради нас обоих. Найди ее и верни домой, причем используй для этого любые средства. Я благословляю тебя на все, что ты сочтешь нужным».
Такой вариант возможен.
Он всегда возможен.
Она вспомнила тот день, когда они с Дью шли за своим сыном в джунгли. Ведь тогда Локи беспрекословно подчинялся Тиллу. И, каким бы невероятным это ни казалось сейчас, сегодня могла повториться та же история. Конечно, Локи никого не предупредил о готовящемся восстании и о плане реморов убрать защитные поля корабля. Хотя, быть может, Бродяги сами допустили эти события ради достижения каких-то иных великих и с трудом вообразимых целей.
Она думала об этом снова и снова, и с видимым трудом отказывалась от тех или иных вариантов развития событий.
Машина перед ними притормозила.
Локи обошел ее и продолжал спускаться все дальше на то же невидимое дно.
Возможно, он угадал материнские мысли. Или это был просто момент, когда двое думают об одном и том же.
– Я никогда не говорил тебе, - начал он.
– Или говорил? Один из фаворитов Миоцен выдвинул некое объяснение работе силовых полей.
– Какой фаворит?
– Доблестный. Ты видела его?
– Однажды. И совсем мельком.
Они проплывали мимо доков, где тысячи пустых молотокрылых машин стояли в ожидании, когда их трюмы опять набьют оружием и войсками.
– Ты знаешь, как это происходит с гиперфиброй, - продолжал Локи.
– Как границы усиливаются благодаря укрощению квантового изменения.
– Я никогда не понимала как следует этой теории, - призналась Уошен.
Локи кивнул, принимая это, улыбнулся и обернулся к матери. Лицо его больше не выглядело печальным.
– Доблестный утверждал, что так называемые контрфорсы есть по сути своей не что иное, как непрерывные истечения энергий, крепко связанные с нормальной материей. Они обнажены, и Пока у них есть энергия, очень напоминают нечто материальное.
Если это так, подумала она, то это основа для новых фантастических технологий.
– И что сказала насчет этой гипотезы Миоцен?
– Если это так, то мы получим колоссальное орудие. Если только, конечно, мы сможем понять, как их дублировать.
– А Тилл?
– немного замявшись, спросила Уошен. Но Локи, казалось, не понял ее вопроса.
– Доблестный был очень обеспокоен, - заметил он.
– Закончив все расчеты, он начал говорить всем, что вытягивание энергии из ядра Медуллы - это то же самое, что и вытягивание ее из контрфорсов. Что мы, таким образом, постепенно ослабим всю конструкцию, и если не принять всех мер предосторожности, можно разрушить и сам Медулла оссиум, и весь Корабль.
Уошен слушала и не слышала.
Кар прошел уже несколько контрольных дверей и сбрасывал скорость, чтобы остановиться на ближайшей стоянке. Туннель неожиданно кончился, открывая внизу бриллиантовый шар, широкий мост в его центре и видимый со всех сторон Медулла оссиум. Она думала увидеть его в темноте, но тем сильнее поразили ее глубокие серые сумерки и бесчисленные огни, мерцавшие на его железной поверхности, где каждый маленький огонек отчетливо просматривался в горячей и сухой атмосфере.
Медулла оссиум стал одним огромным, не прерываемым джунглями и железом городом.
И, несмотря на все предупреждения и рассказы, Уошен. испытала пронзительную, острую тоску.
– Тилл прислушивался к беспокойству Доблестного, - наконец, ответил Локи, будто до него только что дошел вопрос матери.
– Он ко всему прислушивается и обо всем думает. Но знаешь, что он сказал ему? Что он сказал всем нам?
Повинуясь какой-то неслышной команде, кар повернул к мосту, прямо к его открытой шахте. Прямо к дому.
– Так что же сказал Тилл?
– Что контрфорсы слишком сильны, чтобы их можно было так вот просто разрушить, й что он уверен в этом. Потом он улыбнулся - ты знаешь, как он может улыбаться!
– и повторил: «Они чрезвычайно сильны. Иначе это было бы слишком просто. Строители так не делали…»
Глава сорок восьмая
Раздался долгий, пронзительный и явно тревожный свист.
– Спокойно, - проворчал Памир, словно это было необходимо - словно кто-то мог услышать их здесь.
– Она идет, - сказал переводчик из груди Бесшабашного.
– Я вижу Премьера-самозванку. Послушай, один хороший выстрел, и она испарится навеки.
– Нет, - отрезал Памир и обратился ко всем.
– Будем ждать. Ждать.
Он говорил это пяти сотням человек, включая семерых выживших капитанов, и вдвое большему числу Бесшабашных. Но вся эта армия была занята сиюминутными делами, необходимыми для данного случая тренингами. Нужно было своевременно обнаруживать и обезвреживать все ловушки противника, тайно запустить не работавшую в течение миллиардов лет технику и, кроме того, согласовать все свои действия с действиями еще двадцати других команд, каждая из которых работала по своей программе. Совокупные действия всех групп должны были привести к выполнению единого плана, фантастичность которого становилась все ощутимее с каждым мгновением.