Жизненное пространство
Шрифт:
Разрушив станцию Гиперсферной Частоты, звено «Фантомов» тут же перенацелилось на орбитальные станции, прикрывающие планету.
Через несколько минут крейсер проплыл мимо разлетающихся в пространстве обломков станции ГЧ, и его стартовая катапульта дважды сработала, выбросив в околопланетное пространство два штурмовых носителя класса «Нибелунг».
Эти тяжелые спускаемые модули специализировались на транспортировке шагающих боевых машин. Каждый из «Нибелунгов» нес в своих ангарах по пять исполинов класса «Фалангер».
Ни слова не говоря, Горкалов юзом развернул машину на ближайшей транспортной развязке. Лицо Ильи побледнело, резко обозначились скулы,
Шейла взвизгнула, машинально вцепившись в ремень безопасности, который больно впился в грудь на развороте.
Вдали опять полыхнула бледная зарница.
Она еще не успела осознать истинной причины происходящего: прошло всего секунд двадцать с того момента, как сверкнула первая вспышка и раздался басовитый отзвук далекого взрыва, а Илья Андреевич уже вывел элегантный скоростной «Гранд-Элиот» на новый уровень транспортных артерий, ведущих в направлении космопорта. Цифры на спидометре мелькали, как бешеные, словно Горкалов не вел машину, а разгонял истребитель на взлетно-посадочной полосе…
— Пристегнись, — коротко бросил он Шейле, не замечая, что она сделала это еще на площадке перед парком.
— Уже… — пересилив растущую дрожь, ответила она, заметив, как разительно изменилось, постарело лицо Горкалова.
Его бледные, обтянутые кожей скулы и лихорадочный блеск глаз сказали ей больше, чем можно выразить словами.
Шейла в полном смятении проследила за его взглядом.
В районе космопорта уже вовсю полыхали зарницы, чернеющие небеса внезапно прочертило несколько лазерных лучей, и внутри у Шейлы что-то похолодело, сжалось: она вдруг поняла, что означают эти яркие вспышки бесноватого огня и сопровождающий их отрывистый грохот, в отдельные моменты сливающийся в сплошной гул и тут же рассыпающийся на отдельные тяжкие удары, от которых под колесами машины ощутимо колебалось полотно автобана.
Это был бой. Настоящий бой, который вспыхнул внезапно и разгорался с остервенелым неистовством, и где — на Элио!
Сам факт какое-то время не хотел укладываться в голове, но звуки и вспышки неумолимо ломали иллюзии и стереотипы… Свидетельства боя были реальны, а сидящий рядом с ней человек, которого она заочно знала уже много-много лет, оказался умнее, проницательнее, чем это вообще можно было вообразить, но разве теперь становилось от этого легче? Покосившись на Горкалова, Шейла вдруг подумала, что всего лишь воображала себе, будто знает Илью Андреевича.
В ее душе жил романтический образ, а в машине рядом сидел кто-то другой, не такой спокойный и уверенный, как в рассказах отца и старых видеофайлах домашнего архива…
«Господи… Почему я в такой момент думаю о нем?»
Шейла, опомнившись, посмотрела сквозь лобовое стекло мчащегося на бешеной скорости «Гранд-Элиота» и поняла, что события в районе порта развиваются очень стремительно и вспышки уже не мельтешат в одном и том же месте — они перемещаются в глубь города, пересекая его по диагонали, явно стремясь к северной окраине, где располагалась бывшая база Космического патруля.
От мгновенного воспоминания Шейле стало дурно, и она наконец поняла то, что Горкалов предвидел буквально с первых секунд: куда именно стремятся те, кто так внезапно атаковал центральный космический порт планеты.
Она была отлично осведомлена, что за мрачная, строго охраняемая база занимает собой огромную площадь в пяти километрах от города. Там располагались консервационные склады РТВ, куда по решению Совета Безопасности Миров свозились все запрещенные к эксплуатации образчики роботизированной боевой техники,
Все сказанное Горкаловым оборачивалось страшной действительностью, но это происходило настолько стремительно и однозначно, что она с обреченностью подумала: «Мы уже опоздали, и никто не сможет ничего изменить…»
Под неосознанным страхом Шейлы была реальная почва. Цивилизация наивно полагала, что самым страшным изобретенным людьми оружием являлась аннигиляционная установка «СВЕТ», но тут, как обычно, общественное мнение, не вооруженное специальными знаниями, сильно ошибалось.
«СВЕТ» действительно нес в себе мощь полного атомного распада, и после аннигиляции, являющейся по сути взаимоуничтожением антагонистических частиц вещества, не оставалось ничего, кроме вспышки излучения, которая бледным фантомным отблеском катастрофы многие годы будет лететь сквозь пространство.
После удара античастиц, синтезированных установкой «СВЕТ», не оставалось страдания и боли. Это оружие было страшным по своей уничтожительной, испепеляющей мощи, но милосердным — мгновенная смерть фактически не воспринимается разумом, и в представлении Шейлы, уж лучше «СВЕТ», чем боевой шагающий робот…
Двадцать пять лет назад, когда Конфедерация Солнц уже трещала по швам, но еще не развалилась, Центральные Миры готовились к вероятной войне с Окраиной. Время, на которое выпали детство и ранняя юность Шейлы Норман, было смутным и неспокойным. Обитаемая Галактика в тот период стояла буквально на грани — в период эригонского кризиса всерьез поговаривали о близком начале Третьей галактической войны, и сейчас девушка вдруг ощутила, как к ней возвращаются позабытые детские страхи… Колючий, напряженный взгляд Горкалова оттолкнул Шейлу, и она вспомнила, как маленькой девочкой пыталась вскарабкаться на колени к отцу, а он мягким, но однозначным движением ссаживал ее, напряженно вглядываясь в сферу интервизора, где передавали очередную сводку новостей… Тогда угрюмая сосредоточенность отца была непонятна, она лишь рождала в душе девочки ощущение незаслуженной обиды, и лишь теперь она отчетливо поняла — он просто осознавал суть большинства событий и боялся… Именно поэтому отец так много успел передать ей, научил управлять огромными боевыми машинами, словно в нем постоянно жило роковое предчувствие сегодняшнего мига…
…Пока эти обрывочные суматошные мысли-воспоминания метались в голове Шейлы, Горкалов, который был полностью поглощен управлением, вывел «Гранд-Элиот» на окраину города. Он уже не гнал машину к космопорту, как это могло показаться сначала, а вышел на окружную трассу и взял направление на консервационные склады РТВ.
Ильей в этот миг руководили инстинкт и опыт, и он не ошибся. Впереди опять побежали частые вспышки, и в прикрытое боковое стекло машины дохнул горячий ветер, который нес отчетливый кисловатый запах гари.
Вспышки впереди замелькали вновь.
Звук от них был звонким, лопающимся, частым и ритмичным, будто невидимый исполин, обладающий исключительным чувством ритма, молотил металлической болванкой по гулкому, пустому резервуару. Пять равномерных ударов… секунда тишины… и опять частое стаккато, от которого начинало закладывать уши…
Шейла, взгляд которой метался от серого стеклобетонного покрытия, летевшего под колеса «Гранд-Элиота», к неумолимо приближающимся вспышкам, внезапно заметила то, что она подсознательно ждала и страшилась увидеть: несколько горевших чадными кострами машин, отброшенных на обочины скоростной магистрали, будто кто-то небрежно скинул их туда, просто проходя мимо.