Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира

де Кок Анри

– Как! – воскликнул влюбленный, – разве необходимо, чтобы и я также примерял мадмуазель Маделене?..

– Непременно, если корсет будет беспокоить, – отвечал портной. – Разве вам это не нравится?

– Ничуть!

Заплатив за оба корсета, Рене Морэн отправился домой, переоделся в такой костюм, который делал его неузнаваемым, кроме глаз его возлюбленной, и тотчас же поспешил в дом Филон, где сказал, что его хозяин, вызванный в Версаль принцессой, поручил ему, как первому подмастерью, примерить корсет Маделене.

Ничего не подозревая, вдова позвала

свою дочь, которая тотчас же и явилась в одной только юбке. Не узнав своего обожателя, она не позаботилась одеться как бы следовало, зная что портные привыкли видеть обнаженную грудь и что стесняться с ними нечего. Рене Морэн надел на нее корсет, медленно осмотрел его и поправил его рукой, чтобы придать ему очертания.

По окончании всех церемоний, он осведомился не жмет ли у нее грудь. При этом голосе, который достиг до самого ее сердца, хотя она его слышала в первый раз, Маделена открыла глаза и краснея ответила, что вверху действительно несколько жмет. Как только Рене Морэн готовился схватить зубами корсет, как делал его хозяин, Маделена, покраснев еще сильнее, отскочила от него, вообразив, что он хочет поцеловать ее грудь, которая была восхитительна…. Мнимый портной остановился… – Г-жа Филон вмешалась.

– Полно, дурочка, – вскричала она. – Оставь его делать свое дело. Они видят и других, вовсе не заботясь о том, что ты предполагаешь.

Рене приблизился, чтобы исполнить свою обязанность, – одну из самых сладостных обязанностей, позволявшую ему дать первый нежный поцелуй еще более взволнованной девушке, – однако, не настолько взволнованной, чтобы не спрятать письма, которое передал ей Рене.

В это время вдова ворчала:

– Извините невинность моей дочери; она еще так молода!.. У нее нет никакой опытности!..

Мнимый портной ответил:

– О! я не только не смею осудить эту стыдливость, а напротив чувствую еще более уважения к вашей дочери.

* * *

В записке, которую он передал ей, Рене предлагал Маделене ответить ему на любовь, которую она ему внушала. С этой целью на другой день вечером, он предлагав Маделене, как только мать, следуя своему обыкновению отправится после ужина в церковь, воспользовавшись отсутствием служанки, выйти из дома в коридор, где Рене должен был дожидаться. В нескольких шагах на углу улицы будет ждать ее карета… При этом Рене уверял ее в чистоте своих чувств. Он говорил ей, что женится на ней и т. д.

Рене нравился Маделене. Рожденная с огненным темпераментом, она не спала целую ночь после посещения ложного портного.

На другой день вечером, едва ушла ее мать, пока Сюссана Мудрю убиралась в кухне, Маделена потихоньку отворила дверь дома и подошла к Рене, который ждал ее на лестнице. Не говоря ни слова, прижавшись друг к другу, они достигли коляски и сели в нее, – кучер тронул лошадей… Через два часа они приехали в Вилльжюиф, по дороге из Парижа в Фантенебло, и остановились перед маленьким домиком, нарочно нанятым Рене для своих любовных похождений. Этот буржуа подражал вельможам.

Влюбленные оставались там целую весну и лето; но осенью Ловелас начал охладевать; как только выпал первый снег, он превратился в лед.

Маделена была беременна. Беременная женщина, по убеждению Рене, никуда не годилась. В одно утро он ее бросил. Только днем она получила записку извещавшую ее, что Рене отправился в Германию. В виде утешения в P. S. было прибавлено несколько сожалеющих слов. Денег ни гроша. Да и к чему разоряться на женщину, которую не хочешь больше видеть? Не благоразумнее ли, не экономичнее ли приберечь деньги на новую любовницу?

Между тем Маделена готовилась родить. Что тут делать?

– В Париже, – сказала ей служанка маленького домика, получившая наставления от Рене, – есть места, в которые принимают и держать даром женщин в положении подобном вашему.

Она родила там дочь, которая была отнесена в дом найденышей, находившейся около Собора Богородицы. Через две недели, еще совсем слабая и бледная, она отправилась к матери.

Но ханжи любят по своему. Хотя и приведенная в отчаяние побегом дочери, г-жа Филон и не подумала ее отыскивать из боязни скандала. Тем, которые спрашивали у нее о Маделене, она отвечала, что отослала дочь в провинцию к родственникам.

Возвращение блудной овцы, доставив ей действительную радость, не внушило ей более разумной нежности к дочери.

– Я не знаю откуда ты являешься, сказала она, – мне было бы неприятно узнать о ваших заблуждениях; если вы хотите, что я вам их простила, я требую, чтобы вы их загладили. Благодаря заботе скрыть мои слезы, благодаря лжи, для спасения моей чести, никто во всем квартале не знает, что делали вы в течение этих одиннадцати месяцев; это до такой степени покрыто тайной, что один честный человек, только что огорченный потерей жены делал мне на ваш счет самые лестные предложения. Я говорю о Матьэ Фульяде, водовозе. Он хочет на тебе жениться.

При этих словах, не смотря на всю опасность своего положения, Маделена расхохоталась.

– Подумали ли вы, матушка! вскричала она. – Мне выйти замуж за Матьэ Фульяда!.. Но ему, по крайней мере, сорок пять лет.

– Для честного человека не существует старости.

– У него пять человек детей!..

– Шестеро. Жена его умерла родами. И если бы у него было их двенадцать, разве несправедливо, чтобы вы искупили свою вину расканием? Ах, что может быть выше как превратиться в мать семейства!

– Я не согласна на такое покаяние.

– Как вам угодно! Только, так как мне не приходится держать у себя потерянную девушку, я отправлюсь к моему духовнику, попросить его, чтобы он заключил вас в монастырь,

– В монастырь! Умоляю вас, матушка, не отсылайте меня!

– Выходите замуж.

– Позвольте, по крайней мере, подумать.

– Я вам даю восемь дней.

На седьмой день Маделена бежала с маленьким прокурорским клерком, жившим напротив и с первого дня возвращения Маделены показывавшим ей знаками из окна, что готов взять ее хоть на край света.