Жнец
Шрифт:
— Ш-ш-ш… — шепчет он.
Вот и все. Больше ничего. Но этого оказывается достаточно, чтобы заставить меня открыть глаза. Я пристально смотрю на него снизу вверх. Ярость исчезла, и ее место заняло совсем иное чувство.
— Тебе не нужно делать мне больно, — говорю я ему. — Я не проболтаюсь об этом. Клянусь тебе. Я никому не скажу.
Он не отвечает. Его глаза скользят по моему лицу, впитывая каждую деталь. Он все еще тяжело дышит, вжимается в меня всем телом. Теплый, твердый и сильный. От него пахнет элем и жареными кедровыми орехами. Я не знаю, откуда у меня появилось такое сравнение, но это единственный способ описать его. Его уникальный и невероятный запах.
Он усилил хватку,
— Ронан, — бормочу я. — Ронан.
Не знаю, почему называю его по имени. То ли это мольба, то ли еще что-то.
Из его горла вырывается какой-то звук, и он утыкается лицом мне в шею, вдыхая мою кожу и прижимаясь ко мне всем телом. Он возбужден. И это совершенейшее безумие, но все напряжение между нами просто испаряется. Все границы, которые когда-либо существовали, растворяются под натиском близости наших тел. Когда его руки блуждают по моему телу, это пробуждает во мне давно дремлющую потребность. Чувства, которых я раньше не испытывала. Чувства, которых у меня больше никогда не будет.
Я наклоняюсь и вжимаю его в себя, свободной рукой гладя его волосы. Его руки свободно порхают по мне, касаясь меня везде, куда он может дотянуться. Мы сейчас подобны двум диким зверям, сражаемся друг с другом насмерть.
Где-то в этой бесконтрольной схватке он расстегивает молнию на брюках. Я задираю юбку и оттягиваю трусики в сторону. Тут он на мгновение колеблется. Понимаю, что все неправильно. Мой парень лежит сейчас хладным трупом в другом конце комнаты. Там, где Ронан нанес ему смертельный удар. И он все еще не смыл с себя его кровь. И после всего этого мы пытаемся совокупиться прямо здесь. Я так расстроена. Но так чертовски нуждаюсь в нем сейчас. Не чувствую ровным счетом ничего из-за смерти Блейна, но я знаю, что хочу этого. Что я умру, если не получу его прямо здесь и сейчас.
Я наклоняюсь и прикасаюсь к нему. Его член окреп и набух, и я хочу, чтобы он оказался сейчас внутри меня. Ронан издает еще один звук, похожий на отчаяние, когда я направляю его в себя. Я обхватываю его талию ногами, а он погружается внутрь. Он трахает меня в отрывистом и нескоординированном ритме. Но когда я дотрагиваюсь до его лица, он останавливается.
— Не надо, — говорю я ему.
Но он не может остановиться сейчас. Я ему не позволю.
Чувства, которые я иногда испытываю к этому человеку, необъяснимы. Меня тянет к нему. И так было всегда. Но это совсем другое дело. Это чистая физика. Он — молния, а я всего лишь проводник. Мы всегда были обречены на сближение.
Когда он снова начинает двигаться, он смотрит на меня сверху вниз с неуверенностью, даже прошивая все мое тело насквозь. Мне все равно. Я не могу мыслить ясно. О чем-либо. Он толкается внутри меня, и я сдаюсь. Мое тело тает на полу, полностью отдаваясь ему. Я едва прикасаюсь к себе, и разрываюсь вокруг него миллионом осколков.
По моему телу прокатывается волна оргазма, захватывающая Ронана в свой плен, а он падает на меня, вонзаясь только еще глубже. Все происходящее длилось не более пяти минут, но я не могу припомнить ни одного случая в своей жизни, когда мне было бы так хорошо.
Пока он не отодвигается от меня, как будто я источаю яд, способный отравить и его. Он переводит взгляд на дверь, потом снова на меня. И тогда он говорит первое и единственное слово, которое он когда-либо говорил мне. Пулей прошившее мне сердце прямо в упор.
— Уходи.
Я
Слабый запах эля все еще ощутим на моей толстовке, и я подношу ее к носу и вдыхаю. Он все еще свеж. Я протираю глаза, прогоняя остатки сна, и качаю головой, глядя на часы. Сейчас только шесть утра. Я почти не выспалась. Но я все равно встаю и спускаюсь по коридору в мамину комнату. Я просто хочу быть рядом с ней сейчас. И забыть обо всем остальном.
ГЛАВА 5
Саша
У меня выходной, и, хотя я решила, что не буду принимать таблетки, пока не работаю, я слишком устала, чтобы функционировать. Я больше не могу заснуть. Сон не идет не смотря на то, как я устала.
Когда моя голова опускается на подушку, я просто лежу и думаю о своей маме. О том, какой будет моя жизнь, когда ее не станет. Мне пришлось позвонить Эмили и сказать, что пришло ее время. От осознания этого вещи стали теми, какие они есть.
Это и есть мое оправдание, когда я лезу в сумочку, чтобы вытащить пузырек с таблетками. В последнее время у меня было полно оправданий. Но мне по большому счету наплевать. Я делаю все возможное, чтобы справиться с этой ситуацией.
Только когда я достаю из сумочки пузырек, я тупо смотрю на него. Потому что он пустой. Крышка плотно завинчена, а таблетки пропали. Это бессмыслица какая-то. Но от этого мои подозрения только набирают силу. Я инстинктивно бросаю взгляд на куртку, висящую на дверной ручке. Ту, что была на мне прошлой ночью на крыше. Понимаю, что сюда возвращалась не одна. И знаю, что запах Ронана не по мановению волшебной палочки впитался в мою толстовку.
И наконец, я знаю, что эти чертовы таблетки не могли просто так взять и испариться.
Но все это не имеет никакого смысла. С чего бы ему здесь быть? И самое главное, как он узнал о таблетках? Все это вообще не имеет смысла.
Все эти вопросы остаются без ответа, когда раздается стук в парадную дверь. Я быстро хватаю пустой пузырек и бросаю его в мусорку, прежде чем бросить на себя беглый взгляд в зеркало в коридоре.
Я никого не жду, но иногда соседи заглядывают, чтобы справиться о здоровье мамы. Наверно это кто-то из соседей. Поэтому, когда я открываю дверь и вижу стоящего на пороге Лаклэна Кроу, я не могу найти слов. Формально он мой босс, а вскоре станет новым главой синдиката Маккенна, если слухи, оседающие в клубе, верны.
Но он никогда раньше не навещал меня дома, так что, когда я вижу его стоящим здесь сейчас, должна признать, я нервничаю. Не особо хорошо его знаю, но у его подружки Мак, похоже, полный отвал башки по этому парню. Он всегда относился ко мне с уважением, но это не меняет того, кто он есть. Он парень из мафии, до мозга костей. Только по этой причине, я стараюсь избегать его.
Но я обожаю Мак. И после недавних событий с Донованом, я ей многим обязана.
Когда Блейн умер, я думала, что освободилась. Но я быстро поняла, что в этой жизни вы размениваете одну пару цепей на другую. Донован вскоре взял на себя обязанности Блейна и с легкостью занял его место. Он не был таким жестоким, как его предшественник, но его угрозы были столь же реальными. Он просто хотел соскочить. И я снова оказалась там, откуда начинала. Делала то, что должна была, чтобы мой секрет не всплыл наружу. Отчасти, чтобы защитить и Ронана тоже. Он убил Блейна из-за меня, и я ни за что не выдам его синдикату.