Жнец
Шрифт:
Так что вместо этого я достаю свой календарь и считаю дни до свадьбы Мак. Еще пять дней. А потом я просто исчезну. Так будет лучше.
ГЛАВА 21
Саша
Остается всего день до свадьбы Мак, а я всю неделю собирала вещи в квартире и помогала ей с подготовкой к свадьбе.
Они решили не делать ничего грандиозного. Мак говорит, что она не видит смысла в шикарной свадьбе. Это только одна из причин, почему я так люблю эту девушку. Я не разговаривала ни с Ронаном, ни с Лаклэном со дня похорон мамы. И
Поэтому, когда имя Лаклэна высвечивается на определителе номера моего телефона, я решаю проигнорировать его звонок. Но потом я думаю, что, может быть, им нужна моя помощь в чем-то еще относительно свадьбы, и мое чувство вины берет верх. Так что я отвечаю.
— Саша, — раздается в трубке голос Лаклэна. — Ты слышишь?
— Да.
— Послушай, Кайя подвернула лодыжку. Она собирается отсутствовать на пару недель. Я знаю, что ты уезжаешь в понедельник, но на воскресенье у нас запланировано специальное мероприятие, и мне, правда, не обойтись без другой танцовщицы.
— Ну, я не знаю. — Я прикусываю губу и оглядываю квартиру, ища любой предлог, чтобы не возвращаться в клуб. Я не хочу больше видеть Ронана. Я не хочу, чтобы меня засосало обратно, и боюсь, что именно это и произойдет, если я уйду.
После минутного колебания с моей стороны Лаклэн вздыхает на другом конце провода.
— Я знаю, что у тебя сейчас много дел, — говорит он. — Но завтра я женюсь, и мне просто нужно, чтобы все прошло гладко.
— Угу, — стону я. — Тебе просто нужно было разыграть эту карту, не так ли?
Он смеется, и это немного снимает напряжение между нами после нашего последнего визита.
— Хорошо, хорошо, — соглашаюсь я. — Еще одна последняя смена. Но именно это я и имею в виду. Приду в понедельник утром, и потом несмотря ни на что, я уеду.
— Совершенно верно, — говорит он. — Ты просто моя спасительница, Саша, честное слово. Мы с Мак оба будем тебе бесконечно благодарны.
Он вешает трубку, а я плюхаюсь на диван, оглядывая пустую квартиру. Теперь все упаковано по коробкам. Мамины вещи хранятся на складе, пока мы с Эмили не разберемся и не решим, как их разделить. На самом деле я планирую взять с собой только самое необходимое, тем более что даже не знаю, куда направляюсь. Я решила, что Калифорния больше не вариант после моей ссоры с Эм. Нам обоим нужно провести это время порознь, чтобы разобраться со всем по-своему.
Мне стоило бы полазить по Интернету. Подавая заявки на вакансии, выискивая факты и цифры в Google о лучших местах для жизни одиноких бывших стриптизерш. Но я сильно подозреваю, что в Google будут ответы на эти вопросы. И что-то все еще сдерживает меня.
Я выросла в этом городе. Это место — все, что я когда-либо знала. Даже несмотря на все его пороки, мысль о том, чтобы оставить его, просто не кажется правильной. Когда я потратила столько лет на то, чтобы все мои решения были приняты за меня в силу обстоятельств, попытка принимать решения самостоятельно ошеломляет и даже немного пугает. Это мой единственный шанс выбраться отсюда. Чтобы больше не портить себе жизнь. И у меня есть только один шанс сделать все правильно. И это давит на меня.
Я иду по коридору, чтобы закончить укладывать вещи в свою спальню, когда замечаю, что старый пиджак Ронана все еще висит на прежнем месте — на двери.
С этой мыслью я хватаю пиджак с двери и топаю по коридору к выходу из своего дома. Первый бездомный, которого я встречаю за углом, становится счастливым обладателем пиджака и всего, что он собой представляет.
— Ты пока никому не должна рассказывать об этом, — шепчет Мак. — Но я типа как беременна.
— Да ладно. — Я бросаю взгляд на ее живот, но никаких видимых признаков этого не нахожу. Но она буквально вся светится в своем свадебном платье. Я снова взволнована и не знаю, что сказать. Поэтому я просто обнимаю ее.
— И к тому же замужем, — говорю я Мак со слезами на глазах. — Я не могу поверить, что ты действительно это сделала.
— Знаю, — соглашается она. — Теперь я в этом на всю жизнь.
Я смотрю на ее руку, на которой все еще осталось немного крови после церемонии. То, что я когда-то считала странным и варварским обрядом, теперь кажется мне странно милым. Смотреть, как они клянутся друг другу в любви и преданности перед всеми своими друзьями, вот так. Но этих слов было недостаточно. Их слова должны были быть скреплены кровью. И дело здесь не только в кодексе синдиката, а в том, что они чувствуют друг к другу.
Ее преданность отражается у нее в глазах каждый раз, когда она смотрит на Лаклэна через всю комнату. Я рада за нее, но какая-то часть меня испытывает невысказанную грусть. Последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь, — это отношения. Или какой-то дикой, глупой любви, которая заставляет людей временно терять рассудок. Я никогда не думала, что кого-то столь циничного, как я, может покорить такое чувство, как любовь. В те несколько коротких моментов, что мне довелось провести в объятиях Ронана, я чувствовала себя именно так, как Мак сейчас. Мечтательно и абсолютно равнодушно ко всему плохому, что происходит вокруг меня. Единственное, что она видит сейчас, — это он — ее единственный.
Сначала я хотела предостеречь ее, чтобы она держалась от него подальше. Но теперь я знаю, что ошибалась. Лаклэн тоже ее любит. Неистово. И мне искренне жаль любого, кто может попытаться встать между ними. Сомневаюсь, что нет чего-то такого, чего бы они не сделали ради друг друга.
— Тебе лучше пойти к нему, — говорю я Мак. — Он просто придет к тебе, если ты этого не сделаешь.
— Так и должно быть, — говорит она мне с усмешкой. — Нужно заставлять их время от времени немного поработать.
Я смеюсь, а затем мой взгляд на автопилоте перемещается через комнату к Ронану. Улыбка на моем лице исчезает.
— Ты должна пойти потанцевать с Ронаном, — предлагает Мак.
Все, что я могу сделать, так это покачать головой, потому что я сомневаюсь, что Мак имеет какое-либо представление о событиях, которые произошли в последнее время.
— Нет. Он не из тех, кто танцует.
— Да, наверное, ты права, — соглашается она. — Он относится к числу тех, кто сидит в углу и размышляет. Может быть, тогда тебе стоит пойти и посидеть с ним вместе?