Жнец
Шрифт:
Когда я добираюсь до раздевалки, Жасмин уже недовольно морщит носик в мою сторону. Никто из других танцовщиц по-настоящему не любил меня с тех пор, как Лаклэн сказал, что я больше не буду танцевать приватные танцы. Я занималась ими всего лишь неделю, прежде чем он поставил на них жирный крест в отношении меня, не удосужившись рассказать мне о причинах такого поступка. Каковы бы ни были причины, я была ему благодарна. Другие танцовщицы, тем не менее, не слишком обрадовались хорошему ко мне отношению.
Дело не в том, что здешние завсегдатаи отвратительны.
Лаклэн сказал мне в самом начале, что я всегда могу прийти к нему, если у меня возникнут проблемы с парнем, и он позаботится об этом. Но я думаю, что после того, как Донни начал приставать ко мне, я полностью исключила этот вариант. Я с трудом различала, где на самом деле проходит эта грань. Причем я все время твердила себе, что ненавижу это место так сильно, что была бы рада уехать.
Но сейчас, глядя на знакомую обстановку, я немного волнуюсь. Это место похоже на какую-то большую гребаную семью. У тебя есть сестры-соперницы и парни, к которым ты приходишь, когда тебе нужна помощь, ну, и конечно же, жуткие дядюшки. И вообще, какая семья была бы полноценной без этих жутких дядюшек?
Ну, я не знаю.
Я даже не знаю, о чем думаю. Но когда я роюсь в своих нарядах, я решаю, что хочу выйти на сцену эффектно. Может быть, я и не самая популярная танцовщица, и не самая красивая, и даже не та, кто здесь лучше всех двигается. Но я достаточно долго работала на сцене, чтобы знать свои сильные стороны и как их преподнести.
Я переодеваюсь в черный усыпанный драгоценными камнями комплект бикини, дополненный высокими черными кожаными ботинками. Этот наряд более дерзкий по сравнению с моими привычными нарядами. Стараюсь выбирать простой крой. Вещи, в которых легко двигаться, и которые проще снимать. Но сегодняшний вечер требует чего-то особенного.
И я трачу дополнительное время на прическу и макияж. Для глаз подбираю дымчатый макияж, для губ — красную помаду, выпрямляю свои длинные волосы, пока они не становятся блестящими и ниспадают мягкими волнами мне на спину. Все это время я думаю о своем выборе песни. Я не знаю, будет ли Ронан здесь сегодня вечером. Но песни, которые я выбираю, — это его отражение. Только так я могу сказать «прощай»:
Песни Flyleaf Set Me on Fire и All Around Me, а затем песня в исполнении Starset под названием My Demons.
Я передаю их ведущему перед началом моего выступления. А потом потягиваю 7UP, чтобы успокоить нервы, пока смотрю окончание выступления Жасмин. Зал не выглядит переполненным, даже после того, как проходит еще один час, и я задаюсь вопросом, что происходит. Но на самом деле я не могу спросить Лаклэна, потому что, несмотря на то, что у него с Мак еще не начался медовый месяц, я сильно сомневаюсь, что он будет здесь в ночь после свадьбы.
Жасмин
Мужчины подбадривают меня, и я чувствую себя хорошо. Я чувствую легкость. Как будто с моих плеч свалился огромный груз. Сегодня вечером, в этот момент, в моей голове нет ни стыда, ни грязных мыслей. Я просто чувствую себя… свободной.
А потом все меняется в мгновение ока.
Я едва успеваю понять, из-за чего весь этот переполох, как кто-то хватает меня и перекидывает через плечо. Когда я открываю глаза, и моя голова перестает кружиться, мое лицо свисает вниз около сильных, мускулистых ног, затянутых в модные брюки. Паре ног, обладатель которых мне хорошо знаком.
Только когда музыка смолкает, я понимаю, что он кричит на одного из парней в зале, а меня перекидывает через плечо, как мешок с картошкой.
— Ронан? — пищу я. — Поставь меня на землю!
Но его хватка только крепнет.
— Я убью тебя на хрен, если ты еще хоть раз так на нее посмотришь, — рычит он.
Его мышцы пульсируют от ярости, натягивая швы костюма до предела. Его так и подмывает кого-нибудь убить.
— Что за чертовщина здесь творится? — просачивается голос Лаклэна сквозь низкий гул.
Я пытаюсь вытянуть шею, чтобы увидеть его, но не могу. Ронан так крепко держит меня, что я не могу даже пошевелиться.
— Он дрочит прямо там, в этой чертовой яме, — кричит Ронан. — Он смотрел прямо на нее…
Его слова вырываются прерывисто, в промежутках между резкими вздохами.
— На мою женщину, — говорит он. — Он пытался дотронуться до нее… и…
— Ладно, пещерный человек, — говорит Лаклэн. — Мы поняли, она твоя. А теперь проваливай отсюда. Я разберусь с этим парнем.
Ронан колеблется еще мгновение, и, хотя я не могу видеть его лицо, я знаю, что взгляд его глаз прожигает того, кто пялился на меня, насквозь. Беспокоюсь, что он делает мысленные заметки о том, кого он собирается убить чуть позже. Но потом он поворачивается и несет меня к задней двери. И прежде чем мы проскальзываем за занавеску, и мое унижение заканчивается, я замечаю ухмыляющегося Лаклэна. А потом этот ублюдок подмигивает мне. Он, черт его дери, подмигивает.
Потому что он все это подстроил. Подставил меня.
Он знал, что Ронан придет сегодня вечером, и хотел, чтобы он увидел меня. Но я, честно говоря, никогда бы не смогла предугадать, чтобы он вообще мог сделать.
Он несет меня по коридору и находит дверь, ведущую в подвал. Моя голова дергается при каждом шаге, и я безуспешно снова пытаюсь высвободиться. Когда он, наконец, останавливается у подножия лестницы, то даже не отпускает меня. Он просто скользит вниз по моему телу и обхватывает мою задницу ладонями, прежде чем поставить меня на колени прямо перед ним.