Жнецы свободы
Шрифт:
– Ты не знаешь, где Ной? – спрашиваю без долгих предисловий.
Он осматривает меня с ног до головы. Одежда все еще в крови, на голове, наверняка, гнездо, а глаза красные, как у пришельца. Но, слава вселенной, Дэвис никак это не комментирует. Вообще парень на удивление серьезен.
– Он остался на поверхности, – наконец отвечает он. Мои брови сходятся к переносице, и Дэвис добавляет. – Кейн сейчас с ним.
– Спасибо, – облегченно вздыхаю и спешу к выходу из подземелья.
Оказавшись на поверхности, первым делом решаю проверить крышу, если Ноя там не будет, оббегу всю округу, пока не найду его. Быстро поднимаюсь по лестнице, но слегка сбавляю темп, когда слышу шаги. Кто-то спускается мне навстречу. На двенадцатом этаже встречаюсь с Кейном. Он, кажется, впервые за все время на моей памяти выглядит устало. Останавливаемся в шаге друг от друга.
– Где он? – спрашиваю тихо.
– На шестнадцатом. – Кейн предельно серьезен. – Но, возможно, он не захочет разговаривать.
Киваю. Я в любом случае буду рядом. Иногда для поддержки не нужны слова. Достаточно просто общества дорогого тебе человека. Ведь даже дышать в его присутствии становится чуточку легче. Знаю по собственному опыту. Делаю шаг вперед, чтобы обойти Кейна и отправиться дальше, но он берется за мое здоровое плечо и удерживает на месте.
– Ева, – его голос наполнен скорбью. – Мне жаль.
Смаргиваю слезы, сейчас они не лучший спутник. Я пришла сюда не рыдать на плече Ноя, который только что потерял брата, а оказать ему поддержку, даже если она ему сейчас не нужна.
– Знаю, – срывающимся шепотом говорю в ответ. – Мне тоже.
Кейн наконец отпускает меня. Следую дальше. Замечаю Ноя на шестнадцатом этаже, он стоит у самого края на месте обвалившейся стены, положив руки в карманы брюк и глядя вдаль. Медленно подхожу к нему и кладу ладонь на спину. На короткое мгновение он напрягается, но это быстро проходит. Так мы стоим довольно долго, а потом Ной с горечью в голосе очень тихо спрашивает:
– Зачем он это сделал?
Не знаю, нужен ли ему ответ, но все равно говорю.
– Он любил тебя, Ной. Несмотря на все ваши разногласия, ты был его младшим братом. Он не мог поступить иначе.
Ной впервые за все время отрывает взгляд от горизонта, поворачивает голову и смотрит на меня. Его глаза полны боли и отчаяния.
– Он умер. – При этих его словах, слеза скатывается по моей щеке. – Не раздумывая, отдал жизнь за меня. Я этого не заслужил.
– Не надо, Ной. Это был выбор Трея. Он знал на что идет, и все равно сделал это. На такие поступки способны только те люди, которые любят по-настоящему.
Он поднимает руки и большими пальцами стирает с моих щек дорожки слез. Недолго смотрим друг другу в глаза, а потом Ной отводит взгляд в сторону, словно набираясь мужества.
– Он… Трей сказал мне, что хотел поговорить с тобой кое о чем…
Сразу же вспоминаю тот разговор, который был не очень-то приятным, и который мы так и не закончили.
– Он сказал мне, – прочистив горло признаюсь я.
Ной поворачивается ко мне и внимательно всматривается в лицо, не знаю, что он хочет там увидеть, я скажу все, как есть.
– Это ничего не изменило. Для меня он навсегда остался бы только другом.
Ной крепко сжимает мою ладонь, думаю, если бы не обстоятельства, возможно, он обрадовался бы. Неожиданно он заключает меня в осторожные объятия, стараясь не задевать раненое плечо, зарывается носом в мои волосы и невнятно произносит:
– Для меня брат всегда был примером для подражания. Пока не отдалился. Но в глубине души я хотел быть похожим на него. А теперь его нет. Что мне с этим делать?
Понимаю, как ему тяжело. Терять близких всегда больно. Даже время не способно полностью залечить дыру в душе. Да, оно несколько притупляет боль, но не более того.
– Мы справимся со всем. Вместе.
Ной кивает, по-прежнему не отстраняясь от меня.
– Ты со мной?
– Да, – тихо шепчу ему в шею. – Я всегда рядом.
Ной теснее прижимает меня к себе. Так мы стоим довольно продолжительное время. А потом он слегка отстраняется и говорит:
– Пообещай, что больше никогда так не сделаешь! Не будешь рисковать своей жизнью, спасая всех на свете, кроме себя. Пусть это эгоистично, но я не могу потерять еще и тебя.
Киваю, сейчас я соглашусь на все что угодно.
– Мне не угрожала опасность.
Достаю из кармана сложенный лист бумаги и протягиваю ему. Ной хмуро смотрит на меня. А потом быстро пробегает глазами по написанному.
– Ты ведь не знала об этом тогда?
Не хочется волновать его, но я не могу врать. Поэтому говорю правду:
– Нет, не знала. Но в тот момент единственным моим желанием было не дать вам умереть.
– Пообещай мне! – твердо требует Ной. – Ты больше никогда так не сделаешь!
Я не могу знать этого наверняка, но все равно говорю, желая его успокоить и про себя надеясь, что выгляжу вполне искренне.
– Обещаю.
***
Несколько дней спустя прошли похороны Стиана и Трея, на которые со всех провинций собрались люди оппозиции. Конечно, они вернулись в Штаб не ради этого печального события, а потому, что Сорренс отозвал всех агентов с их позиций.
Назревает что-то крупное, но мне абсолютно все равно. Сейчас все мои мысли заняты другим.
Стиан был родом из Озер, по их традициям тела умерших сжигают, а после развеивают пепел над любым большим водоемом: озером, рекой, морем. По-моему, это красивая традиция. Тело Стиана кремировали накануне вечером, а сегодня прах развеяли над рекой, которая протекает в нескольких километрах к югу от разрушенного города.
Трей был родом из Арены, их традиция – захоронение тела у корней дерева. Совместно с Ноем мы потратили несколько часов на поиски подходящего места. В конце концов сошлись на мнении похоронить Трея под высоким дубом, растущим в отдалении от остальных деревьев почти в середине лесной поляны, которая прекрасно просматривается с крыши здания над входом в Штаб оппозиции.
Все прошло тихо и мирно. Кейн произнес речь в обоих случаях, ведь Стиан и Трей были людьми из его отряда. Это было так трогательно, что я не сдержала слез. Скатиться в истерику мне не дала рука Ноя, крепко сжимающая мою ладонь. Вообще он был очень тихим, задумчивым и отстраненным в последние дни.