Жнецы свободы
Шрифт:
Это мама.
Она улыбается мне в ответ мягкой улыбкой, от которой на душе становится тепло. Так может улыбаться только самый родной человек.
Спешу к ней так быстро, как только могу. Но легкость, которую я ощущала еще пару минут назад, исчезает бесследно. Ноги словно налились свинцом, и каждый шаг дается в два раза тяжелее предыдущего. Но я продолжаю идти к своей цели. Она совсем рядом. Осталось не больше нескольких метров. Мама ждет меня там, за чертой.
Она поднимает руку и машет мне, но улыбка пропадает с ее лица. Мама молчит, но знаками дает понять, чтобы я не приближалась. Умиротворению приходит конец, его место занимают бесконтрольное смятение и тревога. Я проделала такой долгий путь, а она не хочет меня видеть, когда я буквально в нескольких шагах? Я дойду, что бы ни случилось, и спрошу, почему она передумала.
Мама жестикулирует все яростнее, будто пытается меня прогнать. Не понимаю, что я сделала не так? Слезы обиды выступают на глазах, каждой частичкой своего существа чувствую горечь потери. Почему это происходит?
Оборачиваюсь, но вижу лишь тьму. И в этот же момент появляется страх. Ледяными щупальцами он опутывает мое тело, не давая сделать полноценный вдох. Но все равно я не хочу туда возвращаться. И не вернусь.
Смотрю на маму и с огромным трудом делаю еще пару шагов. Вытираю слезы и стискиваю зубы от напряжения. Кажется, что сам воздух стал тяжелее, он давит на меня и не дает двигаться быстрее.
– Мама, – едва слышный шепот срывается с губ. – Помоги мне! Пожалуйста.
Но она не двигается с места. В ее глазах блестят слезы. Взмахом руки мама пытается прогнать меня. А потом твердым, полным уверенности голосом приказывает:
– Уходи! Тебе здесь не место. Время еще не пришло.
– Нет, – снова шепчу я.
Остается сделать не больше десяти шагов, когда я чувствую, как невидимая сила молотом бьет в живот. Словно огромный крюк впивается в тело, отрывает его от земли и тащит назад в коридор, с каждым мгновением унося все дальше от света во тьму.
– Не-е-ет! – неистово кричу и протягиваю руки к маме.
Слезы прорывают плотину и катятся по ее щекам. Затем все исчезает. Вокруг нет ничего, кроме тьмы.
А потом приходит она.
Боль.
Разрывающая все тело на куски, боль.
Слышу треск пламени. Тело горит заживо. За что мне такие мучения?
Я хочу, чтобы это прекратилось, но ничего не прекращается. Кажется, что это невозможно, но с каждой секундой страдания становятся только сильнее. Если бы могла кричать, то кричала бы. Но голосовые связки пережили только первую минуту пыток, а потом сдались. Если сейчас изо рта и доносятся какие-то звуки, то это не более, чем предсмертные хрипы.
Почему я не умираю? Ведь я давно уже готова и давно перестала бороться за жизнь. Хочу покоя, но, видимо, мои желания никого не волнуют. Даже смерть отвернулась от меня, ушла и не взяла с собой. Остается только смириться с ужасающей болью и молча страдать.
По прошествии целой сотни лет боль уходит. Ее больше нет. Ничего нет. Не чувствую собственного тела, только мысли, да и те надолго не задерживаются. Мимолетно промелькнув, словно бабочки, они улетают прочь и не возвращаются.
Огонь погас, тело превратилось в пепел и развеялось по ветру. Теперь я свободна, пусть не так, как того хотела, но это не хуже.
***
Открыть глаза удается не сразу. Веки отяжелели. Но я стараюсь, и у меня получается. Ненадолго. За это время успеваю увидеть низкий серый потолок и несколько ламп, большинство из которых сейчас не горит, но и той одной достаточно, чтобы на миг ослепнуть.
В следующий раз поступаю умнее. Поворачиваю голову набок и открываю глаза не спеша. И как только они привыкают к свету, рассматриваю обстановку. Крошечное помещение с серыми стенами, полом и потолком. Здесь нет ничего, кроме кровати и стула рядом с ней. Где это я?
Поднимаю руки и несколько долгих секунд рассматриваю их. Вроде все так же, но меня не покидает странное ощущение, будто я оказалась не в своем теле. Неизвестность пугает, и я тут же сажусь, ощущая небывалую легкость в теле. Что-то не так. Чувствую, что нужно покинуть это место, я должна быть не здесь. Но где?
Внезапно плотину прорывает, и воспоминания несутся на меня, словно поток горной реки.
Испытание, Спираль, Джош, лифт, нож, Ной, смерть…
Я должна быть мертва.
Может, это место мой персональный ад? Я не могла выжить. Даже если произошло чудо, и я выжила, то сейчас должна страдать от боли, ведь рана была нешуточная. Но боли нет, а значит – я в аду.
Сбрасываю с себя простыню и в миг покрываюсь мурашками. Почему я голая? Непроизвольно опускаю взгляд на живот, а затем провожу по нему пальцами. Нет ничего, что указывало бы на рану, кроме тонкой белой полоски. Нахмурив брови, оборачиваюсь простыней, встаю босыми ногами на прохладный пол и решительно шагаю к двери. Распахиваю ее и замираю на месте, встретившись взглядом с обладательницей теплых карих глаз.
– Ой, ты уже проснулась! Пожалуйста, ляг обратно, я сейчас позову доктора Бейли.
Не двигаюсь с места и напряженно сверлю взглядом гостью, от столь пристального внимания девушка немного смущается.
– Ева, пожалуйста, вернись в постель. Тебе не желательно сейчас вставать, а ходить и подавно. Я быстро! – с каждым словом девушка тараторит все быстрее, а потом срывается с места и бежит прочь.
Вот и славно, не придется причинять ей вред. Выхожу в коридор и не потрудившись закрыть за собой дверь направляюсь в противоположную сторону. Коридор такой же серый, как и комнатка, в которой я проснулась. Не успеваю сделать и десятка шагов, как из-за поворота показывается мужчина. На вид ему около тридцати лет, копна светлых волос, серо-голубые глаза и легкая щетина на щеках и подбородке. Но не это бросается в глаза. Справа на шее красуется татуировка с цифрами 8397, и одет он как… Жнец.
Незнакомец хмуро смотрит на меня и неумолимо приближается. Замираю на месте и не знаю, что делать. Сейчас я не в состоянии постоять за себя. Сердце неистово колотится о ребра, пальцы судорожно цепляются за ткань простыни.
– Куда это ты собралась? – грозно спрашивает Жнец, чем пугает меня до чертиков.
– Я… – голос хриплый, будто горло простужено. – Я хочу уйти.
– Куда? – приподняв светлые брови, интересуется он. – Ты ведь даже не знаешь, где находишься.
– Мне здесь не нравится, – признаюсь тихо.