Жонглёр
Шрифт:
И разговор снова вернулся к спортивной теме, которую оба очень любили обсуждать.
На следующее утро гримаса боли исказила лицо Артура после первого же упражнения, но он смолчал, прикусил губу и продолжил занятия. «Не имеет практического применения?» – злорадствовал Леонид. Англичанин в этот раз был немногословен, а после обеда надолго исчез в своей каюте. И появился незадолго до ужина. Фирсанов хотел съязвить, но прикусил язык.
Утром третьего дня Артур стал пунцовым, а крылья носа побелели. На осторожное предложение Лёни прекратить занятие, коротко
Через неделю пунцовость исчезла, а на десятый день, сцепивши пальцы своих рук за спиной, Уинстон удивлено воскликнул.
– Я так никогда не умел! Браво, Лео!
– Если не бросите, то скоро будете делать то, о чём даже не мечтали.
– Я хочу так же подтягиваться и ходить на руках.
– Вы убедились в первых сдвигах, теперь всё в ваших руках.
Смит принялся внимательно изучать свои кисти и трогать намечающиеся мозоли.
– А почему не Индию вы с вашим отцом выбрали в качестве рынка? – неожиданно Артур вернулся к старой теме.
– Далеко и малопонятно. Да и нам ли тягаться с английскими купцами?
– Ну, сейчас вы тоже не на соседнею улицу идёте, – употребив морской термин, заметил Уинстон.
– Все-таки манера мышления европейцев нам ближе, чем индусов. И пока не известно, чем кончится мой вояж. Может, мы это всё в убыток занесём?
– Отец может быть, а вот вы с вашим литературно-поэтическим взглядом вряд ли. Хотите один добрый совет?
– Безусловно.
– Ищите клиентуру по нашу сторону.
– Почему?
– Рано или поздно мы добьёмся своего, переломим хребет сопротивлению, а тогда ваши покупатели, и не только, обратят внимание, кому вы сбывали свои кирки и топоры. Если это на самом деле будут топоры и кирки.
– Совет выглядит как угроза, Артур, – усмехнулся Фирсанов.
– Не становитесь параноиком, Лео! Главное, чтобы вы не попали в какую-нибудь историю. Вы стали мне слишком симпатичны. Буры не слишком далеко ушли от своих черномазых рабов. Они пользуются благами нашей цивилизации, которой нужна золотая и алмазная кровь. Им она априори не нужна, ввиду их закоренелой узколобости, а нам – принадлежит по праву.
– Остров так далёк от Африки!
– Мы избавим их от дикости и принесём плоды настоящего прогресса. Всё совершенство и ценности западной цивилизации!
– Как в Индии? – поинтересовался Лёня.
– А почему бы и нет? Мы империя и должны иметь прочную основу. Ну, как гражданин другой империи вы меня понимаете?
– Не совсем.
– Ваш император тоже объединяет множество народов, несёт им свет мира в буквальном смысле слова.
– Артур, мы вбираем народы, оставляя неприкосновенной их самобытность, а потом шаг за шагом подтягиваем, не ломая хребтов.
– Так и мы тоже!
– Индейцы обеих Америк уже почти исчезли с лица земли. Афганцев, персов и многочисленные народы Индии,
– Постойте! Индейцы благополучно живут в резервациях.
– Клочок земли вместо целого континента? – опечалился Фирсанов. – Манхеттен, купленный за ящик виски? Обман или честная торговля?
– Это разумная плата за прогресс.
– А не кажется ли вам, Артур, что цена непомерно раздута? Некоторые колонизируемые народы добились гораздо больших успехов в тонкостях познания окружающего мира, нежели европейская цивилизация. Имеют более интересное и многоуровневое культурное пространство.
– Кто именно?
– У индейцев – легенды о Гайавате и циклопические города, у персов – легенда о Гильгамеше и Вавилон, у индусов – Махабхарата и их система летоисчисления. Познания в архитектуре, астрономии, математике и географии и других областях знаний поражают. Они знали и делали многие вещи, когда Европа только-только осваивала дубинку и наряды из шкур.
– У всего свой расцвет. Сейчас наше время. А для сына купца скобяных товаров вы слишком широко образованы. Даже на европейской цирковой арене таких знаний не нахватаешься.
– Подозреваете, что я незаконнорождённый потомок царской династии? Наследник тайных знаний какого-нибудь масонского ордена или ложи? – с улыбкой спросил Леонид.
– Подозрения, конечно, оскорбляют, но тут… Поражает изобилие направлений и объём знаний… – засмущался Артур.
– Все проще. Всё много проще. Люблю всегда узнавать что-то новое. Не любопытствовать, а узнавать. Учиться не зазорно, а вот быть неучем – даже очень.
– Опять же новый парадокс! – воскликнул Смит.
– Иногда мне кажется, что самым важным для западной цивилизации является стяжательство. Редко – честным трудом, чаще обманом или разбоем. Вашей иконой является бальзаковский Гобсек.
– Понял! – даже вскочил Артур. – А вы, часом, не марксист?
– Марксист? Я?! – опешил Лёня.
– Очень похожи.
– Если честно, я вообще с трудом выношу политику и стараюсь держаться от неё подальше. Последовательная цепь компромиссов редко выводит на светлый путь.
– Сами или прочли?
– Простые умозаключения приводят к таким несложным самостоятельным выводам. Человечеству ещё предстоит найти приемлемую всеми форму управления и консолидации общества, лишённую угнетения и презрения любого своего члена. Я такого строя, к сожалению, пока не знаю.
– Восхищаюсь вами и согласен, – неожиданно сказал Смит. – Демократия – это ужасная форма правления обществом, но пока лучшее из всего того, что придумало человечество.
– Обязательно будут искать!
– В вас, Лео, ещё говорит и бродит юношеский максимализм. Уже через пять, максимум десять лет вы поймёте, что истина в оттенках, полутонах и полузвуках. И их иногда бывает почти невозможно различить, а какую богатую палитру они дают!
– Вы рисуете страшную картину мира.
– Но честную! Самообман чреват крупными потерями.