Жопа
Шрифт:
— Не смотри туда, — сказал Сталкер. Зрелище и вправду было не из приятных — Витькино лицо успели основательно объесть крысы.
Сталкер опоздал — Нику вырвало прямо на Юркин труп.
Они уже возвращались, когда Сталкера вдруг осенило.
— Раздевайся, — приказал он. — Шмотьё лучше бросить здесь. Штаны и рубашку я тебе дам.
С охапкой одежды Сталкер прошлёпал к трупам и старательно прикрыл их. Споткнулся, едва не упав на Витьку, и почувствовал,
— Всё, пошли отсюда, — сказал Сталкер, подталкивая Нику в направлении выхода. — Простынем сейчас, к чёртовой матери!
Тут-то нелёгкая и принесла Федю. Будучи вечной Фединой носительницей, она на этот раз оказалась ещё и резонёршей, подтвердив азбучную истину, что, заметая следы преступления, дверь нараспашку держать не стоит.
— Вы что, ребята? — удивился он, глядя, как Ника и Сталкер выбираются из катакомб. — Решили позаниматься любовью рядом с… Или?..
— Или, — ответил Сталкер. — Ты один?
— Один. Кто?
— Юрка.
Федя снял очки, бросил на видеомагнитофон и растерянно потёр переносицу.
— Его-то как угораздило? Тоже полез?
— Полез, — буркнул Сталкер. Меньше всего ему сейчас хотелось что-либо объяснять. — С разводным ключом.
— И она его?..
— Не она. Я.
Федя опустился на стул.
— Ты серьёзно? — ошарашено спросил он. Весь его вид был сплошным доказательством инертности человеческой психики — даже тогда, когда всё ясно без слов, человек продолжает машинально задавать идиотские вопросы.
Сталкер промолчал, выволакивая на свет пыльный и обшарпанный чемодан.
— И что теперь? — не унимался Федя.
— Что, что! Не знаю! Витька смердит. Скоро и досюда, наверное, довоняет.
— Слушай, Володька, — Федя поднялся со стула. — Может, ну его, а?
— Чего — «ну»?
— Да фильм этот. Снимем какую-нибудь мелодраму… Или про лесбиянок, но только чтоб без убийств. А то не смешно — полфильма, и три трупа.
Сталкер почувствовал, что свирепеет.
— А четыре — не хочешь!? Между прочим, Юрка-покойничек считал, что грузовик, который Любку переехал, — тоже наша работа! И, если уж на то пошло, то не полфильма, а уже две трети. Сцену на крыше — к чёрту, и, получается, две трети отсняли. Остальное — задачка для второго класса: делим две трети на четыре трупа, или как его там? В общем, ещё пара покойников — и вся бухгалтерия!
— Володька, не расходись. Давай, правда, бросим?
— Бросай! Бросай и проваливай! А я, выходит,
Сталкеровскую тираду прервал донёсшийся со стороны склада звук, который не мог быть ничем иным, кроме как звуком падения тела.
— Молодец, — пробурчал Федя. — Довёл девку до обморока.
Это могло бы показаться обмороком, если бы Никину шею не обвивал неумелой петлёй один из дядь-васиных кабелей. К счастью, гвоздь в потолке оказался хлипким, да и вбит был едва-едва.
— Давай воды! — крикнул Федя, расслабляя петлю.
— А я начну делать искусственное дыхание.
Но искусственное дыхание не потребовалось — Ника отделалась шишкой на затылке и двумя синяками, доказав, что вешаться тоже уметь надо.
— Отпустите меня, — жалобно попросила она, потирая синяк.
— Куда — на тот свет? — взъярился Сталкер. — А по морде не дать?
— Да тихо вы! Сдурели оба! Один несёт чёрт-те что, другая вешаться вздумала — филиал психушки!
— Да уж, похоже на то — какой-то психоз коллективный, — Сталкер уселся на пол. — Надо всем крыши чинить, иначе мы либо друг друга поубиваем, либо по-перевешаемся.
— Вы бы оделись хоть, для начала, — предложил Федя. — На вас смотреть холодно.
Сталкера и вправду трясло, но едва ли от холода.
— Ладно, пошли шмонать мой гардероб, — сказал он, помогая Нике подняться.
Вскоре из пыльного чемодана были извлечены две пары вполне хипповских джинсов, помимо них Нике достались маечка с лозунгом «Рок без наркотиков» и стройотрядовская куртка, а Сталкеру — когда-то считавшийся белым свитер и пиджак с большой заплатой на спине.
— Классно выглядите, — заметил Федя. — Герои эпизода на вокзале — студентка и алкаш. Ого, а к нам, похоже, гости!
С торчащей из кармана бутылкой и вяленым лещом в руке в монтажную впёрся совершенно пьяный мужик. Икая и покачиваясь, он тупо осмотрелся, после чего безо всякого «здрасьте-пожалуйста» вопросил:
— Эй, а где здесь общественный туалет?
Почему-то эти слова вызвали у всех, включая Нику, припадок истерического смеха.
— Туалет с другой стороны, — давясь смехом, ответил Сталкер, — а здесь — похоронная контора.
— Я ссать хочу, — объявил мужик.
— Тебе же сказали — вали отсюда, иначе охрану позовём. И ширинку застегни.
Мужик ушёл.
— И чего мы радуемся, идиоты? — спросил Федя, когда смех, наконец, иссяк. — Ладно, его хоть чуть раньше не принесло!
— Скажи ещё спасибо, что он кривой, как сабля. И, вообще, двери-то запирать надо!
— Когда я пришёл, она уже открытой была!
— Так сходи и закрой, чем языком трепать! И давайте, что ли, сядем, покурим.