Жозеф Бальзамо. Том 1
Шрифт:
— Милостивый государь, не смейте приближаться ко мне, ни вы, ни она! — закричала принцесса.
В этот миг послышался стук колес кареты, которая остановилась у ворот аббатства.
— Вот и кардинал! — воскликнула принцесса. — Наконец-то мы узнаем, чего нам держаться.
Граф Феникс поклонился, что-то сказал Лоренце и стал ждать со спокойствием человека, обладающего даром управлять событиями.
Через несколько секунд отворилась дверь, и было доложено о прибытии его преосвященства кардинала де Рогана.
Принцесса, успокоенная присутствием третьего лица, уселась в кресло и сказала:
— Пусть войдет.
Вошел кардинал. Но, еще не успев поздороваться с принцессой, он увидел Бальзамо.
— А, это вы, сударь? — с удивлением бросил он.
— Вы знаете этого господина? — изумилась принцесса.
— Да.
— Тогда скажите нам, кто он такой, — попросила принцесса Луиза.
— Нет ничего проще. Этот господин — колдун, — сообщил кардинал.
— Колдун? — пробормотала принцесса.
— Прошу прощения, ваше высочество, — вмешался граф, — но я надеюсь, что его высокопреосвященство сейчас все объяснит ко всеобщему удовлетворению.
— Ваше высочество так взволнованы. Уж не делал ли этот господин вам каких-нибудь предсказаний? — поинтересовался кардинал.
— Брачное свидетельство! Немедленно дайте свидетельство! — вскричала принцесса.
Кардинал с недоумением смотрел на нее, не понимая, что означает это требование.
— Пожалуйста, — сказал граф, подавая свидетельство кардиналу.
— Что это? — удивился г-н де Роган.
— Ваше высокопреосвященство, мне необходимо знать, подлинна ли подпись и законно ли само свидетельство.
Кардинал прочитал его.
— Это свидетельство о браке, — сообщил он, — составлено по всей форме, а подпись принадлежит отцу Реми, священнику придела святого Иоанна. Но почему оно так заинтересовало ваше высочество?
— О, ваше высокопреосвященство, оно меня крайне интересует, а равно и подпись…
— Подпись подлинна, но у меня нет никаких ручательств, что получена она не под принуждением.
— Значит, под принуждением? Это очень возможно, — обрадовалась принцесса.
— И согласие Лоренцы тоже, не так ли? — поинтересовался граф с иронией, адресованной непосредственно принцессе.
— Но ответьте, кардинал, какими способами можно вынудить священника поставить подпись. Скажите, вы знаете их?
— Способами, которыми располагает этот господин, то есть магическими.
— Магическими? Кардинал, вы это серьезно?
— Этот господин — колдун. Я уже говорил это и сейчас снова подтверждаю.
— Ваше высокопреосвященство, вероятно, шутит?
— Ничуть, и доказательство тому мое намерение потребовать в вашем присутствии от этого господина самых серьезных объяснений.
— Но прежде я потребую их у вашего высокопреосвященства, — заявил граф.
— Превосходно, но не забывайте, что задавать вопросы буду я, — высокомерно бросил кардинал.
— А вас прошу не забывать, — заметил граф, — что отвечать на ваши вопросы я буду в присутствии ее высочества, если, конечно, они последуют. Но убежден, их не будет.
Кардинал усмехнулся.
— Сударь, играть роль колдуна в наше время весьма непросто, — сказал он. — Я видел, как вы ее исполняете. Вы имели большой успех, но не все обладают терпением, а главное, великодушием ее высочества дофины.
— Дофины? — удивилась принцесса Луиза.
— Да, ваше высочество, — подтвердил граф, — я имел честь быть представленным ее королевскому высочеству.
— И как же, сударь, вы отблагодарили ее за эту честь? Рассказывайте же.
— Увы, куда хуже, чем мне хотелось бы, потому что я не питаю ненависти ни к кому из людей, тем паче к женщинам, — ответил граф.
— Но что сделал этот господин моей августейшей племяннице? — спросила принцесса Луиза.
— Я, ваше высочество, имел несчастье сказать ей правду, которой она требовала от меня, — промолвил граф.
— Вот именно, правду. Правду, от которой она лишилась чувств, — пояснил кардинал.
— Моя ли вина, — спросил граф глубоким голосом, который в определенные моменты гудел подобно грому, — если правда оказалась столь ужасной, что произвела подобное действие? Разве я искал встречи с дофиной? Добивался, чтобы меня представили ей? Нет, напротив, я всячески уклонялся от этого, меня привели к ней чуть ли не силой, и она приказала мне отвечать на ее вопросы.
— Но что это за ужасная правда, сударь, которую вы открыли ей? — осведомилась принцесса.
— Я всего-навсего разорвал завесу, скрывающую будущее, ваше высочество, — ответил граф.
— Будущее?
— Да, ваше высочество, то самое будущее, которое кажется вам настолько ужасным, что вы, бежав в монастырь, пытаетесь отвратить его своими молитвами и слезами у подножия алтаря.
— Милостивый государь!
— Моя ли вина, если это будущее, которое вы предчувствуете как святая, было открыто мне как пророку и если дофина, ужаснувшаяся ему, ибо оно угрожает лично ей, упала в обморок, когда я ей явил его.
— Вы что-нибудь понимаете? — недоуменно поинтересовался кардинал.