Жрица очищающего огня
Шрифт:
— Ага, водопровод здесь. А теперь…
Харуюки закрыл карту, а затем открыл список школьного инвентаря, набрал в поиске шланг длиной более пяти метров и запросил информацию о расположении. Нужная ему вещь отыскалась в корпусе 2, в шкафчике мужского туалета на первом этаже. После нажатия на высветившуюся строку появилось окно, в котором Харуюки подтвердил запрос на использование школьного инвентаря. Будь Харуюки обычным школьником, на этом месте его бы отсекло, так как простым ученикам не разрешалось даже трогать школьное имущество. Но прошла секунда, и высветилось сообщение о том, что разрешение получено. Харуюки
— О-о… вот ты какое, звание председателя. Осталось ещё…
Харуюки пролистал перечень инвентаря в поисках большой лопаты. Нужная отыскалась на складе внутреннего двора, куда у него уже был доступ. Наконец, он набрал в поиске щётку. Она нашлась на складе переднего двора, и Харуюки без проблем получил разрешение на её использование.
— Отлично. А теперь попробуем еще разок, чувак!
Если бы этот голос долетел до самых дальних уголков Токио, кое-кто бы наверняка гневно отозвался: «Э, ты чё мой стиль воруешь!». Но Харуюки уже бежал в сторону склада внутреннего двора.
Обстрел скопившихся на земле листьев с помощью шланга и воды из трубы высокого давления доставил Харуюки немало удовольствия. Ему даже показалось, что нечто подобное испытывают в бою красные аватары с их дальнобойными атаками.
Но локальная сеть не давала ему расслабиться. В отличие от инструментов, неограниченного доступа к системе водоснабжения у Харуюки не было, и перед глазами его мерно убывала полоса, показывавшая, сколько ещё воды он может использовать. Харуюки тщательно целился струей, вымывая с пола налипший слой. Он заранее решил, что часть листьев соскребёт метлой, а затем вымоет водой, поэтому сходу всю воду тратить было нельзя. Харуюки закрыл кран, когда у него оставалось около 20 % исходного запаса.
Старые листья на полу сарая словно растаяли в потоке воды, и, на первый взгляд, ситуация выглядела ещё хуже, чем до начала работы. Поборов ощущение досады, Харуюки сменил шланг на лопату и вошёл в клетку.
Памятуя о сезоне дождей, Харуюки пришел в школу в водоотталкивающих кроссовках с высокой голенью, которые пригодились и здесь. Естественно, он понимал, что хоть вода и не забиралась внутрь обуви, дома ему все равно пришлось бы её мыть, но сейчас об этом думать было рано.
— По… ехали! — воскликнул он и с размаху вонзил лопату в кучу грязи.
Не встретив почти никакого сопротивления, она ударилась остриём о пол сарая. Харуюки поводил лопатой по полу, отскребая черную грязь, а затем сбросил её снаружи сарая.
Вернувшись, он увидел… пол. Пусть обнажившийся участок был небольшим, что-то около 20 на 40 сантиметров, но внизу был виден настоящий пол сарая. Харуюки молча смотрел на него.
Он почувствовал нечто странное. Тяжелый, приятный зуд наполнил его руки. Он немного напоминал ощущения от завершения неприятной домашней работы или от убийства особенно злобного босса, и в то же время не был похож ни на то, ни на другое. Харуюки вдруг почувствовал, как на глазах навернулись слёзы, и он тут же замахал головой, дабы прогнать их прочь. Отмечать победу ещё слишком рано.
Сжав в руках лопату, он вновь принялся освобождать пол от грязи. Ещё раз. Ещё шаг вперед. Ещё раз.
Его плечи и поясница начали болеть, но Харуюки упорно продолжал работать, словно что-то ещё толкало его вперед.
Чем усерднее он занимался этой грязной работой, тем упорнее пыталось ожить какое-то воспоминание в уголке его сознания. Неужели он когда-то занимался чем-то похожим? Нет, Харуюки не притрагивался к земле с младенчества, а дома у них убирался уборщик, нанятый его матерью и приходивший раз в неделю.
Харуюки уже забыл о нывшей спине и упорно раскапывал свои воспоминания. Осознание пришло к нему примерно через пять минут.
Эти воспоминания не относились к реальному миру. Он вспоминал Ускоренный Мир, «неограниченное нейтральное поле».
Два месяца назад, когда он впервые встретился со Скай Рейкер, та сбросила его с вершины трёхсотметровой Старой Токийской Башни, чтобы Харуюки вскарабкался по её отвесной стене голыми руками и ногами. Харуюки отчаянно тренировался, тренировал в воображении образ клинка и пробивал с помощью этого клинка отвесную стену. Тысячи, десятки тысяч раз. В тот миг он впервые ощутил толику могущества «Системы Инкарнации» — величайшей силы, сокрытой в глубинах Брейн Бёрста…
— …?
Вдруг.
Харуюки нахмурился. Ему показалось, что он только что в своих мыслях на мгновение приблизился к осознанию чего-то крайне важного.
Он продолжал упрямо размахивать лопатой и пытался ухватить эту мысль за хвост.
Система Инкарнации. Системная логика, позволявшая сильному мысленному образу сдвигать границы дозволенного в Ускоренном Мире, переписывать существующую реальность.
Эта сила была воистину устрашающей. Человек, освоивший Инкарнацию в совершенстве, мог вырваться далеко за рамки дозволенного игрой. Крошить землю. Разрывать небеса. Естественно, такая невообразимая мощь не могла существовать в реальном мире.
Но…
Но действительно ли он понимал, откуда идут корни этой силы? Быть может, источник эффектов этой бесхитростной комбинации на самом деле…
Лопата врезалась в противоположную стену, и руки Харуюки вздрогнули.
— Ай!
Харуюки тут же принялся дуть на свои руки. Боль поутихла, и он поднял голову.
Покрывавшая пол сарая куча прогнившей листвы куда-то исчезла. Зато небольшая гора такой же листвы виднелась сквозь сетчатое ограждение. Харуюки никак не мог поверить в то, что это — результат его собственных усилий.
— Глаза боятся — руки делают! — произнес Харуюки, уже позабыв о своих мыслях, и выпрямился.
Его уставшая спина заскрипела, но Харуюки был даже рад этой боли. Он знал, что теперь ему будет намного приятнее прийти домой и развалиться на постели, но до этого ему ещё надо закончить начатое. Пол всё ещё оставался грязным от остатков прогнивших листьев.
Харуюки вышел из сарая и сменил экипировку с лопаты на щётку. В левую руку он снова взял шланг. Оставалось лишь смачивать пол водой и скрести щёткой, пока не станет чисто. Часы показывали, что уже пять часов вечера, но вот-вот должно начаться летнее солнцестояние, благодаря которому улица всё ещё залита светом. В шесть часов он будет вынужден покинуть школу, но закончить за это время работу было вполне реально.