Жуков. Маршал на белом коне
Шрифт:
Чтобы обеспечить успех нового грандиозного наступления, немцы сосредоточили против Курского выступа группировку, насчитывавшую до 50 дивизий, из них 18 танковых и моторизованных, две танковые бригады, три отдельных танковых батальона и восемь дивизионов штурмовых орудий, общей численностью, согласно советским источникам, около 900 тысяч человек. Руководство войсками осуществляли командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Клюге и командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Манштейн.
Соотношение сил сторон, по подсчётам отечественных и западных историков, выглядит так: Красная армия выставила против 900 тысяч германских солдат и офицеров 1 миллион 337 тысяч человек; против 2700 немецких танков и САУ — наших 3306; против десяти тысяч орудий и миномётов наших — 20 220 стволов; против 2500 самолётов люфтваффе наших 2650.
Таким образом, даже на стадии подготовки к решающему летнему сражению 1943 года Сталин дал понять и Гитлеру, и всему миру, в том числе и союзникам, которые продолжали затягивать сроки открытия второго фронта в Европе, что позиционную войну Советский Союз в сущности выиграл. Победа же на поле боя — всего лишь вопрос времени.
В дни подготовки к наступательной операции на орловском направлении, которая должна была, по замыслу Ставки, вытекать из оборонительной операции и которая получила кодовое название «Кутузов», Жуков побывал на северном участке Курской дуги. Там с ним произошла вот какая история.
Случилось это 11 июля 1943 года в разгар Курской битвы в полосе обороны Брянского фронта. Командующий фронтом генерал Попов [162] и его оперативный отдел определяли участок для предполагаемого прорыва с последующим вводом в дело танкового корпуса. Жуков, прежде чем отдать приказ Ставки о наступлении, решил лично удостовериться в пригодности местности для танкового манёвра. Машину оставил в лесу в километре от передовой.
Из рассказа начальника охраны Бедова: «Уже у самой передовой сказал: “Теперь вы останьтесь, а я один…” Надо было ему убедиться, что местность для рывка танков выбрана без ошибки. Пополз. Я — за ним. У нейтральной полосы Жуков внимательно осмотрел местность. Вдруг начали рваться мины — видно, немцы заметили нас. Одна — впереди, другая — сзади. “Третья будет наша!” — крикнул Жуков. Я рванулся и накрыл маршала своим телом. Мина разорвалась в четырёх метрах, к счастью, на взгорке — осколки верхом пошли. Но взрывом нас здорово тряхнуло — мы оба были контужены. Георгий Константинович потерял слух на одно ухо. Осмотревший его в Москве профессор сказал, что надо лечь в госпиталь. “Какой госпиталь! Будем лечиться на месте”, — ответил Жуков».
162
Маркиан Михайлович Попов (1902–1969) — Герой Советского Союза. Родился в станице Усть-Медведицкой области Войска Донского. В РККА с 1920 года. В 1921 году окончил Псковские пехотные курсы. В 1924 году — курсы «Выстрел». Служил в войсках на командных должностях, преподавал. В 1936 году окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. Находился на штабной работе. В 1940 году — генерал-лейтенант. В январе 1941 года — командующий войсками Ленинградского ВО. В начале войны командовал войсками Северного и Ленинградского фронтов, 61-й армией. В 1942 году командовал фронтами и армиями. В 1943-м — Резервным и Брянским фронтами. Генерал армии. Командовал войсками Прибалтийского фронта. В 1944 году был понижен в звании и должности за злоупотребление спиртным. В 1945 году — командующий войсками 2-го Прибалтийского фронта. После войны командовал рядом ВО. В 1953 году вторично получил звание генерала армии. Награды — пять орденов Ленина, три ордена Красной Звезды, два ордена Суворова 1-й степени, два ордена Кутузова 1-й степени, орден Красной Звезды, орден «Знак Почёта». Оставил мемуары.
Именно на этом участке манёвренная группа Брянского фронта стремительным ударом разрежет немецкие порядки. Войска хлынут в брешь, углубятся в оборону противника до 200 километров, освободят Брянск, Бежицу, форсируют реки Сож и Десна.
Начало битвы Жуков, как известно, встретил в штабе Центрального фронта у Рокоссовского. И пробыл там до 9 июля. Впоследствии маршал Рокоссовский зачем-то исказит правду истории, написав в своих мемуарах, что Жуков отбыл из его штаба через несколько часов после артподготовки.
Именно здесь Жукова застал звонок Верховного: срочно ехать в штаб Брянского фронта и вводить в дело ударные силы на северном участке Курской дуги.
В апреле 1965 года Жуков прочитает мемуары своего боевого товарища и бывшего командующего войсками Центрального фронта Рокоссовского, обнаружит там неточности. Он сразу же поймёт природу этой забывчивости и напишет в письме Рокоссовскому: «Описывая подготовку войск Центрального фронта к Курской битве, Вы написали о выдающейся роли Хрущёва Н. С. в этой величайшей операции. Вы написали, что он приезжал к Вам на фронт и якобы давал мудрые советы, “далеко выходившие за рамки фронтов”. Вы представили в печати его персону в таком виде, что Хрущёв вроде играл какую-то особо выдающуюся роль в войне. А этого-то, как известно, не было, и Вы это знали.
Как Вам известно, с Хрущёвым приезжал и я. Напомню, что было на самом деле: был хороший обед, за которым Хрущёв и Булганин крепко подвыпили. Было рассказано Хрущёвым и Булганиным много шуток, анекдотов, а затем Хрущёв уехал в штаб Воронежского фронта, а я остался во вверенном Вам фронте, где отрабатывались вопросы предстоящей операции с выездом в войска. Надеюсь, этого Вы ещё не забыли».
Да, партийцы выпили и закусили, побалагурили и — спать. А солдатам надо было воевать. Жуков напомнил своему сослуживцу, что в июле 1943-го приезжал в его штаб не на стерлядь, как партийцы, а работать.
Рокоссовский писал свои мемуары, конечно же, с оглядкой на те обстоятельства и те нравы, которые царили тогда. А главным обстоятельством был Никита Сергеевич Хрущёв. Чтобы мемуары увидели свет, надо было считаться с этим обстоятельством. И свет они, конечно же, увидели. Книга «Солдатский долг» вышла в Воениздате в 1968 году. Правда, в урезанном виде. Военная цензура работала, как муравей. Книга, в восстановленной редакции, считается одной из лучших в ряду маршальских мемуаров.
Следует заметить, что и наш герой сходит по воду с тем же ведром: он будет писать «Воспоминания и размышления» уже в эпоху Брежнева и, по примеру Рокоссовского, тоже будет нуждаться в «мудрых советах» партийного товарища. Правда, тот товарищ рангом оказался куда ниже, и поэтому эпизод будет выглядеть совсем нелепым. Так что, как говаривали в Стрелковке: что в людях ведётся, то и нас не минует…
Американский историк Майкл Кайдин написал о Курской битве и роли Жукова в этом грандиозном событии: «Философия человека, который будет командовать советскими силами в Курской битве, была совершенно ясна ещё до того, как немцы начали атаку. Присутствие Жукова кардинально повлияло на ход сражения. Именно поэтому Манштейн был твёрдо уверен в том, что операция “Цитадель” не должна была проводиться. Манштейн знал, что в присутствии Жукова, и особенно с учётом двухмесячной отсрочки операции, оборона Красной Армии будет настолько сильной, что сокрушить её будет невозможно. Но было уже слишком поздно, и Манштейн пошёл на роковой штурм.
…Никто никогда не называл его добрым. Он едва ли делал что-либо такое, что бы отдалённо напоминало это представление. Действительно, он казался даже больше машиной, чем человеком, полностью посвящавшей себя тому, что должно было, по его мнению, быть сделано. Он относился совершенно равнодушно к смерти, независимо от количества погибших и от того, умирали ли враги или его собственные люди. Только одно имело значение для маршала Георгия Жукова — цель.
Он признавал только одного бога — полную преданность своему долгу. Хуже его неудовольствия мог быть только расстрел. Он не принимал никаких извинений и сам не приносил их никому. Он был выше всего, за исключением тщательности и дотошности в своих действиях. Он не оставлял ничего на волю случая и наказывал, иногда с ужасными результатами, своих подчинённых, которые его подводили.
Тем не менее никто в той же степени, что и он, не был ответствен за неудачи Германии. Он побеждал немцев везде, где сталкивался с ними. Он никогда не требовал от своих подчинённых низкопоклонства, но он заслужил их непоколебимое уважение. Он был жёстким, талантливым, блистательным.
…В каждом бою Жуков командовал более чем миллионом людей, обычно двадцатью или более армиями каждый раз. Число танков под командованием Жукова было огромным. С начала Курской битвы у него в распоряжении имелись первые русские самоходные установки. Он не просто использовал массовые артиллерийские обстрелы, он верил в эффективность плотных, непрекращающихся обстрелов. Он широко использовал тактику дальнего боя везде, начиная от миномётных обстрелов и заканчивая массированными ракетными обстрелами.