Жуков. Маршал на белом коне
Шрифт:
Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины.
Господь нам дарует победу.
Патриарший местоблюститель смиренный Сергий, митрополит Московский и Коломенский».
Узнал ли Жуков об обращении к православному воинству митрополита Сергия в тот же день или позже или вовсе не узнал и не читал этих проникновенных слов местоблюстителя, историю, которая сложилась, это обстоятельство уже не изменит. Но совершенно определённо можно сказать: всю войну, от первого её часа до последнего, Жуков действовал так, как будто Сергий Страгородский обратился в тот день именно к нему и на него, как на полководца, и на его несокрушимый полк возложил всю тяжесть ратной ноши.
А если соскоблить пафос, то остаётся суть: Сталин всю войну посылал своего верного Илью Муромца то под Киев, то в Ленинград, то в район Ельни, то снова под Киев, на Днепр и, наконец, на Берлин.
Глава двадцать первая
Контрудар, который не удался
«Повторяю: прочно закройте с севера подходы на Ковель, не бросайтесь со стрелковыми дивизиями в контратаки без танков…»
В мемуарах свою миссию на Юго-Западном фронте маршал очертил лишь пунктиром — бегло, с неопределёнными целями. Что же кроется за этой недоговорённостью?
Из «Воспоминаний и размышлений»: «Примерно в 13 часов мне позвонил И. В. Сталин и сказал:
— Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлём Шапошникова и Кулика. Я их вызвал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущёвым выехать в штаб фронта в Тернополь.
Я спросил:
— А кто же будет осуществлять руководство Генеральным штабом в такой сложной обстановке?
И. В. Сталин ответил:
— Оставьте за себя Ватутина.
Потом несколько раздражённо добавил:
— Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдёмся.
Я позвонил домой, чтобы меня не ждали, и минут через 40 был уже в воздухе. Тут только вспомнил, что со вчерашнего дня ничего не ел. Выручили лётчики, угостившие меня крепким чаем с бутербродами».
Этот эпизод похож на вымысел. Почему Жуков утаил свою встречу со Сталиным в этот день между 14.00 и 16.00? Эта встреча происходила исключительно в кругу военных: Жуков, Шапошников, Тимошенко, Ватутин. Из семи членов Ставки Верховного главнокомандования, созданной в этот день, на совещании присутствовали трое. Обсуждались, конечно же, военные вопросы. Какие именно?
Никто из участников этого совещания не рассказал о нём ни в мемуарах, ни в интервью журналистам и писателям. Ватутин погиб. Тимошенко дипломатично промолчал. Шапошников умер в марте 1945 года, не дожив до эпохи мемуаров о войне. Остаётся Жуков. Что же он утаил и почему?
По всей вероятности, приказ срочно вылететь на Юго-Западный фронт Жуков получил именно в те часы и именно в кабинете Сталина. Там и тогда была сформулирована конкретная задача. Судя по тому, что из Ставки и Генштаба в войска шли одна за другой директивы наступательного характера, этими же настроениями были охвачены и участники совещания.
Самым мощным перед началом германской агрессии и в первые дни войны был Киевский Особый военный округ, а затем Юго-Западный фронт. Четыре общевойсковые армии, множество других частей фронтового подчинения. По линии демаркации были развёрнуты 5-я армия генерала Потапова [86] , 6-я армия генерала Музыченко, 26-я армия генерала Костенко и 12-я армия генерала Понеделина [87] . В резерве фронта: 31, 36, 37, 49-й стрелковые и 9, 15, 19, 24-й механизированные корпуса, а также 14-я кавалерийская дивизия. Войска были расположены в два эшелона. Южный фланг Юго-Западного фронта прикрывала 9-я армия — три стрелковых корпуса, один кавалерийский и один механизированный. На Крымском полуострове и в резерве под Одессой ещё три корпуса.
86
Михаил Иванович Потапов (1902–1965) — генерал-полковник (1961). Родился в селе Мочалове Юхновского уезда Калужской губернии. Окончил духовную семинарию. Служил в сельском приходе дьяконом. В Красной армии с 1920 года. Участник Гражданской войны. В 1925 году окончил Военно-химические курсы усовершенствования начсостава. В 1936 году — Военную академию механизации и моторизации РККА. Участник боёв на Халхин-Голе в 1939 году — заместитель командующего 1-й армейской группой. До начала войны командовал 4-м мехкорпусом, затем 5-й армией. Генерал-майор. В июне 1941 года 5-я армия участвовала в сражении при Дубно — Луцк — Броды. В сентябре 1941 года попал в плен. До апреля 1945-го содержался в лагерях Хаммельсбург, Гогельштейн, Вайсенбург, Моозбур. После освобождения из плена был восстановлен в звании и продолжил службу в Советской армии. В 1947 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. В 1958–1965 годы — первый заместитель командующего Одесским военным округом. Награды — два ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды.
87
Павел Григорьевич Понеделин (1893–1950) — генерал-майор (1940). В армии с 1914 года. В 1915 году окончил Московскую школу прапорщиков. Участник Первой мировой войны. В Красной армии с 1918 года. Участник Гражданской войны. Командир полка. Участник Польского похода. В 1926 году окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. Затем на преподавательской работе. Участник советско-финляндской войны. В марте 1941 года — командующий 12-й армией. В ходе боёв под Уманью в августе 1941 года попал в плен. Как «трус и дезертир» был отмечен в приказе Ставки ВГК № 270. Заочно приговорён к расстрелу. Жена и отец репрессированы как «члены семьи изменника Родины». В апреле 1945 года был освобождён американцами, после чего заключён в Лефортовскую тюрьму. В 1950 году осуждён и расстрелян. В 1956 году посмертно реабилитирован. Награды — два ордена Красного Знамени за Польский поход.
С такими войсками, казалось, можно было выполнить задачу любой сложности. Но Халхин-Гола под Киевом не получилось. Хотя начало было успешным.
Утром 25 июня после короткой подготовки войска Юго-Западного фронта приступили к выполнению Директивы № 3 — о контрнаступлении. Директива разрешала войскам перейти границу СССР.
Надо признать, приказы тех дней, исходившие из Наркомата обороны и Генштаба, с реальностями стремительно изменяющихся событий сочетались мало. Командиры различных уровней, ошеломлённые внезапным ударом сокрушительной силы, отдавали приказы на контрудары, плохо понимая обстановку, не зная, сколько у них под рукой войск и способны ли они выполнить ту или иную задачу.
Маршал в своих мемуарах открещивается от авторства Директивы № 3: «К исходу дня я был в Киеве в ЦК КП(б)У, где меня ждал Н. С. Хрущёв. Он сказал, что дальше лететь опасно. Немецкие лётчики гоняются за транспортными самолётами. Надо ехать на машинах. Получив от Н. Ф. Ватутина по ВЧ последние данные обстановки, мы выехали в Тернополь, где в это время был командный пункт командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника М. П. Кирпоноса [88] .
На командный пункт прибыли поздно вечером, и я тут же переговорил по ВЧ с Н. Ф. Ватутиным.
88
Михаил Петрович Кирпонос (1892–1941) — генерал-полковник. Родился в деревне Вертиевке под Черниговом. Окончил земскую школу. В армии с 1915 года. В 1917 году окончил военно-фельдъегерскую школу. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Командир батальона в дивизии Н. Щорса. Затем на штабной работе. В 1927 году окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. Снова на штабной работе. В 1935 году — комбриг. В 1939 году — комдив. Участник советско-финляндской войны — командир стрелковой дивизии. Удостоен звания Героя Советского Союза. С 1940 года — командир стрелкового корпуса, затем командующий войсками Ленинградского ВО. В 1940 году — генерал-лейтенант. С февраля 1941-го — командующий КОВО. В 1941 году — генерал-полковник, командующий Юго-Западным фронтом. В сентябре 1941 года четыре армии ЮЗФ попали в окружение, в том числе и штаб фронта. Кирпонос погиб при выходе из окружения. Награды — медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, орден Ленина, орден Отечественной войны 1-й степени (посмертно), медаль «XX лет РККА».
Вот что рассказал мне Николай Фёдорович:
— К исходу сегодняшнего дня, несмотря на предпринятые энергичные меры, Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о глубине проникновения противника на нашу территорию довольно противоречивые. Отсутствуют точные данные о потерях в авиации и наземных войсках. Известно лишь, что авиация Западного фронта понесла очень большие потери. Генштаб и нарком не могут связаться с командующими фронтами Кузнецовым и Павловым, которые, не доложив наркому, уехали куда-то в войска. Штабы этих фронтов не знают, где в данный момент находятся их командующие.
По данным авиационной разведки, бои идут в районах наших укреплённых рубежей и частично в 15–20 километрах в глубине нашей территории. Попытка штабов фронтов связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи.
Затем генерал Н. Ф. Ватутин сказал, что И. В. Сталин одобрил проект Директивы № 3 наркома, и приказал поставить мою подпись.
— Что это за директива? — спросил я.
— Директива предусматривает переход наших войск к контрнаступательным действиям с задачей разгрома противника на главнейших направлениях, притом с выходом на территорию противника.